— Но мы не женаты.

— Тогда почему это тебя так волнует? Ты всегда можешь уйти.

— Не все так просто. У меня не было секса ни разу с тех пор, как я потерял ногу.

— Ну тогда, вероятнее всего, нам следует быть поаккуратней и не идти на поводу у страсти.

Дэвид рассмеялся и прижал ее к себе.

— Ты сумасшедшая женщина, — прошептал он, а Молли усмехнулась и засунула руку ему под рубашку, чувствуя, как напряглись его мускулы под ее ладонью.

— Может быть, тогда пойдем домой? — неуверенно предложил он.

Молли быстро закивала головой.

— Ты уверена? — нежно спросил он, когда они вернулись в коттедж.

— Абсолютно, — не задумываясь, ответила она, хотя была уверена лишь в том, что будет очень страдать, когда он уйдет. Тем не менее она не могла позволить ему уйти, не подарив волшебные мгновения счастья, которые он сможет пронести через всю жизнь.

Или хотя бы вселит в него убежденность в том, что он снова может стать полноценным мужчиной.

Молли сняла с него галстук и кинула на пол. Потом принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, обнажая широкие плечи, прижимаясь губами к теплой коже пробуя на вкус волоски, которые густо покрывали загорелую грудь.

С трудом оторвавшись от него, Молли скинула платье и подняла взгляд.

Дэвид не шевелился, только его глаза медленно скользили по ее груди, заставляя соски набухать от желания. Наконец он поднял руку и провел кончиками пальцев по ложбинке между грудями.

— Знаешь, когда мы впервые встретились, сюда прилип листочек, — хрипло прошептал он. — И я завидовал ему.

Склонив голову, он принялся покрывать поцелуями ее тело, заставляя Молли сгорать от желания.

Его длинные пальцы ловко избавили ее от чулок и шелковых трусиков. Теперь Молли стояла перед ним абсолютно нагая. Затаив дыхание, Дэвид провел рукой по ее фигуре, а потом резко притянул ее к себе. Молли едва не задохнулась, когда их тела соприкоснулись. Ее соски терлись о грубоватую кожу на его груди, пробуждая в ней еще большее желание. По тяжелым вздохам она поняла, что ему тоже не хватает дыхания.

— Красавица, — прохрипел он и припал губами к ее губам, впервые по-настоящему властно целуя ее.

Она страстно ответила на поцелуй, наслаждаясь тем, как его горячий гладкий язык дразнит ее. Вскоре поцелуй стал глубже. Он еще сильнее прижал ее к себе, чтобы она могла почувствовать, что он не меньше ее возбужден. Ее рука скользнула к ремню на его брюках. Дэвид замер и опустил взгляд. Его пальцы мертвой хваткой вцепились в ее запястье.

— Может быть, выключим свет? — предложил он.

Молли поняла, что он все еще боится ее реакции.

— Нет, — решительно ответила она. Ей хотелось увидеть его, хотелось, чтобы между ними не было никаких секретов. Она подняла руку и прикоснулась к его груди.

— Мне надо видеть тебя, смотреть в твои глаза. И чтобы ты видел меня со всеми моими родинками, бородавками и всем остальным.

— У тебя есть бородавки? — с наигранной паникой спросил он.

Молли усмехнулась.

— Нет, не беспокойся, у меня нет бородавок. Зато у меня есть небольшой шрам... от аппендицита.

Он бесконечно долго смотрел на нее, а потом прошептал:

— Тогда поступай, как считаешь нужным.


Что, черт возьми, она делает?

Дэвид возился с протезом, словно давая ей время передумать. Но Молли тихо сидела рядом с ним на кровати, терпеливо дожидаясь, пока он закончит.

Вот наконец-то вся рутинная работа осталась позади, и он поднял глаза. Их взгляды встретились. В се глазах он увидел не жалость и отвращение, а нежную улыбку. Она улыбалась, о боже, словно ее совсем не испугало увиденное.

Он поднял бровь.

— Ты уверена, что хочешь этого? Ты заставляешь меня пройти через тяжелое испытание?

— Вот только не надо себя жалеть, — поддразнила Молли, хотя ее сердце угрожало в любой момент выпрыгнуть из груди. Она взяла в ладони его лицо и заглянула ему прямо в душу.

— Поцелуй меня, — прошептала она.

Больше не в силах держать страсть под контролем, Дэвид заключил ее в крепкие объятия. У него перехватило дыхание, когда он почувствовал прикосновение ее шелковой кожи. Его губы припали к ее губам, и он поцеловал ее так сильно, словно от этого поцелуя зависела его жизнь.

Молли в ответ покрыла безудержными поцелуями все его тело. Ее рука скользнула к его плавкам и стянула их. Он уткнулся лицом в ее роскошную грудь, которая вот уже несколько дней пробуждала в нем столько непристойных фантазий, и вдохнул аромат шелковистой кожи. Его губы покусывали нежно-розовые соски, набухшие от желания. Молли дрожала. Ее руки судорожно гладили его сильное тело, словно боялись потерять. Дэвид еще крепче прижал ее к себе и громко простонал.

Ему на мгновение показалось, что он умрет, если сейчас же не войдет в нее. Потянувшись к ночному столику, он схватил маленький пакетик и дрожащими пальцами натянул презерватив.

— Давай я помогу тебе, — предложила она, и Дэвид окончательно потерял самоконтроль.


Это было потрясающе.

Дэвид был потрясающим.

Ни один мужчина не доставлял ей столько наслаждения. О, Роберт был хорошим любовником, нежным и щедрым на ласку. Но Дэвид подарил ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Он заставлял каждую частичку ее тела наполняться радостью, ликовать от счастья. Молли понимала, что это скоро закончится, поэтому хотела насладиться каждым мгновением, не позволяя угрызениям совести все испортить.

Он лежал на спине, закинув руки за голову. Его взгляд ни на секунду не покидал ее лица.

— Почему ты так смотришь на меня? — не выдержала Молли.

— Я спрашиваю бога, за что мне такое счастье.

Ее щеки вспыхнули ярким румянцем.

— Ты был великолепен.

Он нервно рассмеялся и отвернулся.

— А ты обманщица. Джорджия права, ты слишком хороша для меня.

— Что за вздор! — Ее руки стали нежно гладить его мускулы. — Потрясающий мужчина. Посмотри на себя. Сильный, стройный, умный... красивый.

Озорная усмешка заиграла на его губах.

— Умный?

— О да, — подтвердила Молли, прижимаясь губами к его груди. Потом ее губы спустились к бедру.

Дэвид затаил дыхание и напрягся. Она почувствовала, как между ними снова начинает нарастать стена. Ее пальчики нежно скользнули к его коленке. Она склонила голову и прижалась губами к тому месту, где ему ампутировали ногу. Дэвид содрогнулся. Ее сердце сжалось от боли, она подложила руку ему под колено и нежно прижалась к нему щекой. На нее что-то капнуло сверху.

Слеза.

Она закрыла глаза и прижалась щекой к его бедру, стараясь успокоиться. Когда все же осмелилась поднять голову, увидела, что из уголков его глаз струятся тоненькие ручейки слез.

О Дэвид. О любовь моя.

Она легла рядом с ним, смахивая поцелуями его слезы. Нервно вздохнув, Дэвид крепко прижал ее к себе.

— Знаешь, ты удивительная женщина, — хриплым голос сказал он. — Красивая, добрая, щедрая и чертовски сексуальная.

Его губы прижались к ее лбу, и Молли подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— С тобой все в порядке? Теперь ты несешь всякий вздор, Дэвид, — улыбнулась она.

— Со мной более чем все в порядке, и это не вздор. Ты прекрасна. Иди сюда. Я хочу снова любить тебя.

Ее улыбка стала шире.

— А я уж было подумала, что ты больше никогда не попросишь.


— Думаю, мне следует рассказать отцу.

Молли резко повернула голову и нахмурилась.

— Рассказать, что ты провел со мной ночь?

Дэвид рассмеялся.

— Нет. Его это не касается. — Улыбка исчезла с его лица. — Я говорю о своей ноге.

Молли села и подняла на него встревоженный взгляд.

— Я думала, что ты не хочешь говорить ему до свадьбы.

— Не хотел. Но возможно, ему лучше знать, как сильно я люблю его и как мне хотелось быть рядом, когда у него случился сердечный приступ. Я позволил всем поверить, что всего лишь сломал лодыжку, и в конце концов меня стали считать бесчувственным подлецом — особенно Джорджия. А это совсем не так. Ты и представить себе не можешь, как мне хотелось быть рядом с ним, присутствовать на свадьбе Джорджии. Но я не мог рассказать им правду потому, что не хотел причинять боль. Разве я мог подумать, что, держа их в неведении, причиняю им еще больше страданий? И сейчас, похоже, пришло время отцу все узнать, чтобы я мог смотреть ему в глаза и не видеть в них разочарования. Я и сам толком не знаю, кому это нужно больше — ему или мне самому.

Молли молчала, потому что не знала, что сказать, и чувствовала — лучше не вмешиваться. Он приподнял ей голову, чтобы видеть ее глаза.

— Ну? Что скажет эксперт по семейным отношениям? Что мне делать?

Она быстро закрыла глаза, не в силах и дальше выносить нежный пристальный взгляд.

— Дэвид, не спрашивай меня, что тебе делать.

— Но что бы ты сделала на моем месте?

— Рассказала бы, — не раздумывая, ответила она. — Ты ведь знаешь меня... сначала говорю, потом делаю. А ты ведь совсем другой. Судя по всему, ты запер свое сердце на замок и не хочешь никого туда впускать.

— Неужели?

— Мм. Я еще многого о тебе не знаю.

Он нахмурился.

— Чего не знаешь?

— Как ты потерял ногу.

— О. — Он отвернулся. — Ты правда хочешь знать? Это не слишком приятная история.

— А я не жду приятных историй, — призналась она и приготовилась услышать детали.

Он задержал дыхание, а потом нервно выдохнул.

— Это было в августе. Я направлялся в Бирон. Начался шторм. Рыбы подплывали близко к берегу, в том числе и акулы. Было интересно наблюдать за происходящим: люди плыли к берегу, все кричали при виде акул, потом вдруг крик изменился, и я понял, что на кого-то напали. И тут я увидел маленького мальчика. Вода рядом с ним тут же стала красной от крови. Мы подплыли на лодке, я нырнул, достал тело малыша и протянул его парню, который был вместе со мной. Из-за паники он старался как можно быстрее завести двигатель, но я еще не успел выбраться из воды. Моя нога попала в лопасти как раз в тот момент, когда я выбирался из воды.