И тут случился неожиданный конфуз. Шарлотта, отодвинувшись подальше от своего кавалера, с обезоруживающей откровенностью заявила:

– Простите меня, сеньор Борджиа, но мне вовсе не хочется заразиться от вас дурной болезнью. Говорят, что из-за нее вам иногда приходится скрывать лицо под маской.

Она не добавила, что ни за что на свете не желает получить прозвище кардинальши, и, конечно же, не сочла нужным уточнять, что всем сердцем любит юного Ги де Левана…

Катастрофа, настоящая катастрофа! Людовик почувствовал, как на лбу у него выступили капли холодного пота. Борджиа слыл человеком крайне злопамятным. Вот и теперь он даже не пытался скрыть свое раздражение.

– Неаполитанцы рано или поздно ответят мне за это оскорбление, – заявил Цезарь, собираясь в обратный путь. – Видимо, меня позвали сюда, чтобы публично унизить…

И он пообещал пожаловаться Папе и пригрозил скандалом… «Людовик XII, – заявил Борджиа, – может навсегда забыть о новом браке!..»

Король был в панике. Он лихорадочно думал о том, как избежать неприятностей и все же получить из рук обиженного Цезаря столь важную буллу. И тут его осенило. Он вспомнил про принцесс, фрейлин королевы Анны, и немедленно предложил оскорбленному Цезарю двух девиц на выбор: племянницу Анны Екатерину де Фуа или Шарлотту д'Альбре, сестру короля Наваррского, дочь Алена д'Альбре, герцога Гиенского. Шарлотта, красивая и грациозная девушка, сразу же понравилась Борджиа. Ее не зря называли «самой красивой невестой Франции», она и в самом деле была обворожительна. Однако ее тоже не обрадовала оказанная честь, особенно после того, как она узнала, что король прочит ей в женихи человека, который убил собственного брата.

Да и будущий тесть не выказывал особенного восторга. Он упорно торговался за каждое су приданого. В конце концов король пообещал заплатить ему 120 тысяч экю золотом, Папа же предложил брату девушки кардинальскую шляпу. Лишь бы семейство д'Альбре дало согласие на брак!

Народ, узнавший об этих сделках, стал толпами собираться под стенами замка и яростными криками выражать свое возмущение.

И тогда Ален д'Альбре согласился дать за дочерью 30 тысяч экю, но потребовал показать ему список владений, отошедших бывшему кардиналу. Отец невесты явно упрямился, время шло, и Цезарь начал нервничать…

Про настроение короля и говорить нечего…

Наконец стороны все же пришли к согласию и подписали брачный контракт, в котором говорилось, что Цезарь Борджиа «очень честен, порядочен, умен и скромен…».

И началась подготовка к свадьбе… К большому огорчению невесты, ибо Шарлотте д'Альбре по-прежнему не нравился ее суженый. Мало того, что Цезарь был раньше священником, так он еще и страдал постыдной болезнью, и лицо его время от времени покрывалось безобразными язвами, из-за чего ему приходилось носить маску. Маска, конечно, – это очень романтично… если не знаешь, что под ней скрывается… К тому же он был всего лишь незаконнорожденным сыном какого-то Александра Борджиа… Для Шарлотты мул, как его ни украшай, мулом и оставался. И она без стеснения говорила об этом вслух. Однако отец дал согласие на брак, и ей пришлось повиноваться.

На этой свадьбе настаивала также Жанна Французская, удалившаяся жить в Бурж, но оказывавшая на девушку большое влияние. Отверженная королева, ставшая по велению короля герцогиней Беррийской, являла собой образец всепрощения и послушания, безусловно достойный подражания. И Шарлотте тоже следовало научиться этим суровым добродетелям…


Двенадцатого мая в замке Блуа, куда на лето обычно переезжал королевский двор и где как раз закончился очередной ремонт, Цезарь Борджиа женился на Шарлотте д'Альбре. К алтарю, возле которого ждал молодоженов кардинал д'Амбуаз, невесту вел сам король.

Девушка была сказочно красива в своем белоснежном атласном платье, отделанном золотой вышивкой, и длинном плаще из жатого золотого муара, опушенном горностаем. На груди невесты мерцало ожерелье из изумрудов, бриллиантов и жемчуга. Такие же камни украшали ее головной убор. Однако все заметили, что Шарлотта бледна и не смотрит на своего жениха, который был поистине великолепен. Ярко-красный камзол, расшитый серебряными нитями и украшенный множеством бриллиантов, сидел на нем как влитой. Присутствующие, онемев от восторга, не сводили глаз с великолепного камня величиной почти с голубиное яйцо, сиявшего на шляпе Цезаря рядом с белым пером.

После брачной церемонии в замке состоялся торжественный пир, а затем Анна Бретонская лично отвела невесту в опочивальню. Туда же чуть позже король проводил и жениха. Двери супружеской спальни закрылись…

Хотя никто и не присутствовал в покоях новобрачных, даже в Риме вскоре узнали подробности брачной ночи. Дело в том, что Цезарь Борджиа поспешно отправил письмо отцу, объявляя о своей победе над самой красивой девушкой Франции. Он писал по-испански, не стесняясь в выражениях и оповещая Его Святейшество, что «проехал восемь перегонов».

Было ли это обычным бахвальством или Цезарю действительно удалось покорить Шарлотту не раз и не два? Об этом никто никогда не узнает. Возможно, Цезарь с самого начала был настолько груб со своей женой, что бедняжке вскоре все стало безразлично…

Но совершенно очевидно, что неопытной Шарлотте не могли доставить удовольствия многочисленные акты любви, совершенные сразу после лишения ее девственности…

Однако была и другая версия событий, происшедших той ночью. Некоторые уверяли, будто Цезарь, желая произвести на невесту благоприятное впечатление, в день свадьбы потребовал у придворного медика пилюль, способных быстро восстанавливать мужскую силу, – дабы он мог оказать должное внимание своей даме.

Но, увы! лекарь по ошибке принес ему слабительное, и Цезарь всю ночь провел в отхожем месте…

Так кому же верить? Трудно сказать…

Но как бы там ни было, пока новобрачные принимали подарки и поздравления придворных, Папа рассказывал всем о победах своего сына. Вскоре и Шарлотта сообщила свекру, что очарована супругом. Медовый месяц молодая чета провела в замке Мотт-Фейи в окрестностях Буржа, оставшись там до июля.

А Людовик?

Французский король наконец женился и смог открыто навещать свою «маленькую бретонку» в ее личных апартаментах. Теперь он, когда-то не пропускавший ни одной красавицы, оставался равнодушным к самым хорошеньким девушкам своего двора. Все наперебой твердили, что король выглядел спокойным и умиротворенным. Короче, Людовик был счастлив.

…В июле 1499 года он отправился покорять Миланское герцогство, и Цезарь Борджиа, который решил и для себя завоевать какое-нибудь королевство, поехал с ним.

Во время этого похода Цезарь Борджиа исчез.

Шарлотта, герцогиня Валанская, беременная дочерью Луизой, никогда больше не видела своего очаровательного супруга…

Ночь, которой никто не ждал. Людовик XII женится на первой красавице Англии

Итак, уезжая в Италию покорять Миланское герцогство, французский король был вполне счастлив. Тем более что его стараниями королева Анна вскоре должна была родить. Прежде чем покинуть Блуа, Людовик отвез жену в замок Роморантен.

– Здесь вам будет хорошо, дорогая. Вам не найти более удобного места, чтобы произвести на свет ожидаемого нами дофина, – прощаясь с Анной, сказал король и отправился на войну.

Но по непонятной причине он совсем забыл, что в этом же замке жила графиня Ангулемская, Луиза Савойская, мать пятилетнего розовощекого мальчугана Франциска, герцога Валуа, которого капризная судьба, преждевременно лишившая жизни всех претендентов на французский престол, сделала законным наследником короны. Нетрудно себе представить, что испытывала Луиза при виде Анны Бретонской, надеявшейся произвести на свет дофина.

И пока весь двор неустанно молился о рождении мальчика, Луиза, разумеется, просила Небо послать королеве девочку. Она часами молилась, перебирая четки и возжигая свечи, в надежде, что у Людовика не будет сына. И вот 13 октября 1499 года Небо вняло мольбам Луизы: Анна родила девочку, которую назвали Клод.

Конечно, Луиза очень старалась скрыть свою радость, но королева Анна не могла не заметить в глазах графини Ангулемской огонек торжества и, конечно же, воспылала к ней ненавистью.

Потом у Анны и Людовика родилась вторая дочь – Рене, которая, как и Клод, не могла наследовать престол. Луиза всякий раз с ужасом воспринимала весть об очередной беременности королевы Анны. К ее счастью, беременности часто заканчивались выкидышами или рождением детей, которым суждено было прожить всего несколько дней.

Думая о том, как бы сохранить престол для своих потомков, Людовик, вопреки желанию Анны, обручил Клод с Франциском Валуа. Это решение короля стало причиной сильнейшего нервного припадка у королевы. Говорили, что именно эти переживания свели ее в могилу. На самом же деле королева умерла в январе 1514 года от приступа мочекаменной болезни, которой страдала уже много лет. Ей было всего лишь тридцать восемь! Овдовевший Людовик остался совсем один. Убитый горем, постаревший король все чаще болел, у него случались внутренние кровотечения; ему не было и пятидесяти трех лет, а выглядел он на все семьдесят. Несчастный Людовик XII не позволял никому приближаться к себе, ему не нужны были утешения, он жаждал только одного – поскорее умереть.

Смерть Анны и преждевременная старость короля – а старел он буквально на глазах – дали Луизе Ангулемской надежду на то, что ее Франциску ждать осталось недолго.

Она не могла скрыть радости, когда слушала рассказы о том, что творилось в королевском замке.

Людовик угасал.

– Ройте могилу пошире, – говорил он приближенным после смерти Анны, – ибо не пройдет и года, как я разделю это ложе с моей королевой…

В ушах Луизы Ангулемской и ее сына эти слова короля звучали прекрасной музыкой. И вот Луиза все же решила потревожить безутешного в своем горе Людовика и попросить его ускорить брак Клод и Франциска. Она-то лучше кого бы то ни было понимала, что, женившись на королевской дочери, Франциск сразу получит титул дофина.