Нэнси Берланд - Узы первой любви

– С ней все в порядке?

– Конечно, нет.

– Что случилось? – нахмурился он.

– Сердце ее разбито, вот что случилось.

– Не только ее. – Дуган с размаху ударил топором по полену.

– Если ты на самом деле умный и толковый человек, каким я тебя считала, садись в свой пикап, отправляйся в город и поговори с Клэр.

– О чем?

– Ради Бога, Дуган. Я что, должна подсказывать тебе слова?

– Вы опять говорите загадками.

– Дуган, Дуган, неужели непонятно? Клэр несчастна, потому что любит тебя.

– Она это сама вам сказала?

– Естественно.

– Когда?

– Когда Памела и ребенок приехали домой.

– А что она еще сказала?

– Что все было прекрасно, пока Памела не объявила о своем решении. А потом все полетело к черту.

– Правильно, – подтвердил Дуган и вонзил топор в дерево рядом с собой.

– Но почему?

– Спросите у Клэр.

– Я спрашивала! Она говорит, спросите у Дугана. Ну как вам это нравится?

– Единственное, что я знаю: когда Памела сказала, что хочет видеть меня и Клэр приемными родителями Рэд, я подумал – наконец наше время пришло. Мы поженимся и у нас будет ребенок. Не хотел бы вам говорить, Лила, но все эти годы я чувствую страшную вину из-за того, что у Клэр не может быть детей. И вот провидение дарит нам его. А что она делает? Холодно отвечает: «Нет, спасибо».

– Она сказала: «Нет, спасибо»?

– Ну что-то вроде этого.

– Насколько я слышала, ее волнуют проблемы врачебной этики.

– Вы так же, как и я, прекрасно знаете, что хороший адвокат мог бы избавить нас от этой чуши.

– Ты – дурак!

– Я кто? Как вы меня назвали?

– Дурак. Не понимаешь? Во-первых, Клэр слишком многим пожертвовала, чтобы стать врачом. И не может делать что попало и рисковать своей лицензией. Во-вторых, Клэр призналась, что любит тебя, не так ли? И что ты сделал потом?

– Вам не приходит в голову – что? – Дуган невольно улыбнулся.

– Я не имею в виду, что вы занимались любовью. Я спрашиваю, сделал ли ты ей предложение?

– Нет, но я собирался, как только Памела и Рэд уедут.

– Ты слишком долго собирался. Вот что я подумала бы на месте Клэр.

– Я не хотел торопить ее, Лила. Черт, я еще в Канкуне сказал, что люблю ее. Я ей тысячу раз повторял, что хочу, чтобы она снова стала частью моей жизни.

– Но само-то это слово ты сказал?

– Женитьба?

– Вот именно.

– Строго говоря, нет. – Вот видишь! Представь сейчас себя на ее месте. Я тебе помогу.

Для Дугана это было не так-то просто, но он согласно кивнул.

– Хорошо.

– Она любила тебя всем сердцем, а ты жестоко обидел ее и услал прочь.

– Она сказала, что простила меня.

– Но ты думаешь, она может забыть?

– Возможно, и нет, но я не могу изменить прошлое.

– Еще. Она смиряет свою гордость и возвращается в Сьерру. Осуществляется ее давняя мечта быть здесь доктором. Все не так просто. Ты тут – ее мучают воспоминания, плохие и хорошие. Ты кружишь около нее, говоришь ласковые слова, смотришь на нее обожающими глазами – и все такое прочее.

– Продолжайте, – сказал Дуган.

Кажется, он начал понимать, куда клонит Лила.

– Вы едете в Канкун. Снова влюбляетесь друг в друга.

– Я не влюблялся в Клэр, – возразил Дуган. – Я никогда не переставал любить ее.

– Помолчи. Итак, вы оказались здесь, на ферме, где все напоминает Клэр об Анжеле. И вы принимаете роды у Памелы. Рождается здоровая симпатичная девчушка. Эмоции Клэр взвинчены до предела. Вы вдвоем занимаетесь ребенком, хлопочете по хояйству. Все замечательно: вы пережили… – Лила прокашлялась, – несколько восхитительных моментов, но ты не торопишься делать ей предложение. Она видит, как ты носишься с младенцем, но она-то тебе подарить такого не может. И, очевидно, она рассуждала так: без детей тебе брак не нужен, поэтому ты и молчишь по поводу женитьбы.

– Клэр думает, что я хочу на ней жениться, чтобы быть отцом Рэд? – воскликнул Дуган.

– Ничего удивительного тут нет. Наконец-то сообразил. Конечно, если бы не заявление Памелы об отказе от малышки, никакой проблемы из-за твоей медлительности не было бы, но сейчас…

– О, Боже, – простонал Дуган.

– Вот тут она и начала рассуждать о врачебной этике. Не спрашивать же ей о твоих намерениях? А ты слушал лишь то, что она говорила, и ни на секунду не задумался, что у нее на душе. Ты не дал бедной девочке возможности объяснить свои чувства. Дуган, ты опять принимал решение один за двоих. Как тогда, когда выпроводил ее из города.

– Хотя обещал так больше не делать, – прошептал Дуган.

– Вот именно. Ладно, сейчас нужно как-то исправлять положение.

– Лила, могу я задать вам вопрос?

– Валяй.

– Хочет ли она удочерить Рэд?

– Какие могут быть сомнения?

– Хорошо, – сказал Дуган, в раздумье потирая ладонью подбородок. – Я должен найти выход, чтобы все стало на свои места.

– И лучше поторопись, – посоветовала Лила. – Только два дня осталось. А эта дурочка Памела лишь укрепилась в своем решении отказаться от ребенка. Если вы с Клэр не опомнитесь, нашу малютку отдадут чужим людям.

Первым желанием Дугана было вскочить в машину, помчаться в город, найти Клэр – неважно, занимается ли она с пациентами или обедает в кафе, – закружить ее в своих объятиях и немедленно потребовать, чтобы они расписались. И никаких возражений!

Нет, не годится. Он снова принимает решение, не спросив ее мнения. Что же делать? Ухаживать за ней, а потом сделать предложение? Тоже не подходит. Времени не остается, если они хотят не упустить шанс, о котором мечтали, – иметь ребенка.

Дуган собрал инструменты, отнес их в сарай. Где же выход? Он стоял в проеме двери, засунув руки в карманы, смотрел на свои владения и лихорадочно думал.

На пастбище стадо коров лениво щипало траву. Уходили вдаль ровные ряды хлопка, на которых пунктиром виднелись белые уже раскрывшиеся коробочки – скоро собирать урожай. На том поле, где он чуть не потерял Клэр, сейчас рос сладкий картофель и арахис.

В течение многих лет ферма была его единственной жизнью, единственной заботой. И он многого добился. Дрожал над каждым пенсом, но отдал долги, даже разбогател. Хотя многие другие хозяева разорились или соблазнились правительственными подачками, называемыми «сельскохозяйственным регулированием».

Но если он такой благополучный, удачливый фермер, каким его все считают, почему не радуют его сейчас высокие цифры доходов? Почему на сердце скребут кошки?

Все очень просто. Без Клэр он может существовать, но жить – нет. Самое дорогое выскальзывает сейчас из рук, просачивается, как вода сквозь пальцы.

Черт побери, он должен придумать, как заставить Клэр поверить, что она для него самое главное в жизни. И неважно, удочерят они Рэд или нет.

Лентяй подошел, опустился у его ног и жалобно заскулил.

– Ты тоже скучаешь, парень? – Дуган присел на корточки и почесал собаку за ушами. – В этот раз мне нельзя ошибиться. Я не могу еще двенадцать лет ворочаться один в холодной постели.

Старый пес выразил свое согласие и поддержку, лизнув Дугана в лицо и «улыбнувшись». Клэр, во всяком случае, называла это его выражение улыбкой.

И вдруг Дуган понял, что нужно делать. Он отодвинул рукой нос Лентяя от своего лица и принялся рассуждать вслух:

– Да, парень, верно… Потребуется, конечно, покрутиться, и уйдет куча денег. Но хуже, чем лишиться Клэр, ничего быть не может.

Дуган поднялся и стал мысленно подсчитывать свои наличные деньги. Сколько у него еще на счете в банке?

– Какого черта! Я займу, если понадобится.

Лентяй одобрительно зарычал, поднялся и заковылял к дому, как бы приглашая Дугана последовать за ним.

– Не переживай, парень, я иду, – сказал Дуган, догоняя его. – Нужно сделать несколько звонков. У меня мало времени. Но, надеюсь, и ждать придется недолго.

Утром в субботу Клэр сидела у себя в кабинете, смотрела на календарь и придумывала, чем бы отвлечься от мрачных мыслей.

Завтра воскресенье. Прошло две недели. Памела объявит свое решение. Неважно, все равно Клэр навсегда потеряет возможность воспитывать, даже видеть…

– Рэд, – прошептала она.

Каждый раз, когда произносили это имя, Лила морщилась, а Клэр оно нравилось – Рэд. И подходит малышкиному личику, да и к проявляющемуся темпераменту.

Клэр выдвинула ящик стола и вытащила красивое кружевное платьице, купленное для Рэд в новом магазине, который открыли в Сьерре. Памела хочет, чтобы крестины состоялись завтра после службы. Клэр обещала купить наряд для малютки. Рэд будет выглядеть в нем чудесно.

Клэр медленно гладила прохладный атлас платья, перебирала кружева. Очень красивое платье. Они не могли купить такое для Анжелы.

Она прижала платье к лицу. Завтра ей нельзя плакать, нельзя распускаться. В такой важный для Рэд день она должна улыбаться и радоваться.

Но как трудно будет расстаться с этим ребенком! «Беги к Дугану, скажи, что хочешь выйти за него замуж, – уговаривала себя Клэр. – Покончи с этой мукой. Ты будешь матерью!»

Нет, так нельзя. Как бы ей ни хотелось считать малютку своей – это не может быть ни поводом, ни причиной ее замужества. В том числе и в интересах самой Рэд. Ребенок должен появляться в семье, когда взрослые уже решили свои проблемы и готовы отдать младенцу душевные силы. А не тратить нервы на выяснение отношений.

Клэр убрала платье в стол. Чем же заняться? Она обещала декораторам выбрать кафель и покрытие для пола. Они оставили образцы в доме. Клэр пригласила обоих местных мебельщиков, как и советовал Дуган.

Кафель был отличным, ковер красивым – все в доме было замечательным. Но ничто не трогало, не радовало Клэр.

Она прошлась по дому, поднялась на второй этаж в спальни. Здесь не раздастся ни детский плач, ни смех Дугана.