– Мама с папой по тебе скучают…

– Я хочу с ними встретиться, бабушка! – горячо попросила Инга.

Бабушка помолчала, словно взвешивая все «за» и «против», и решилась:

– Хорошо. Только надо будет подняться выше, чем тебе дозволено. Остаться тебе там очень захочется – вот в чем опасность. Тебе ведь, знаю, каждый раз хочется остаться с ними. И, боюсь, когда-то не выдержишь, останешься. А тебе ведь еще рано…

– Бабушка, я очень тебя прошу! – взмолилась Инга, боясь, что бабушка передумает.

Но та лишь крепче сжала ее пальцы и уверенно повела за собой.

Родители выглядели точно такими же, какими сохранила их память. Мама – с той же прической и в любимом выходном платье, с неизменной ласковой улыбкой, какой она и запомнилась десятилетней Инге. Папу девушка помнила лишь по фотографиям, и виделся он ей одетым в парадный костюм, как на свадебном снимке.

Увидев родителей, Инга почувствовала, как от слез защипало глаза. «Расплачешься, и все будет загублено. Ты не за этим сюда шла, ты еще не получила ответ на свой вопрос. Ты даже вопрос не задала…» – напомнила она себе. Но о чем она хотела спросить бабушку или родителей, напрочь забыла. Ей хотелось только одного – остаться здесь, в этом умиротворенном месте, и не расставаться с родными больше никогда. Здесь она вновь обретала родительскую любовь и чувствовала себя защищенной.

– Инночка, пойдем, – бабушка, угадав ее настроение, мягко взяла девушку за руку и повела за собой вниз. – Рано тебе еще, рано… Когда-нибудь придет и твое время, но не сейчас. Ты еще не все дела там закончила.

Они долго в молчании спускались по лестнице, пока последняя ступенька не оказалась вровень с землей.

– Инночка, то, что ты пытаешься узнать, скоро тебе само откроется. Только ты не на того думаешь. Не за того боишься! Правильным путем идешь, но ошибаешься. Сама скоро все поймешь.

– Бабушка, как снять это? – прокричала на прощание Инга, испугавшись, что так и не получит ответ на свой самый главный вопрос.

Бабушка покачала головой:

– Смертью, Инночка, только так. Жертва может измениться, одно останется постоянным – смерть. Отсоветовала бы тебе, да не могу, не одна ты здесь замешана. Болит у меня душа за вас, Инночка…

Бабушка выпустила ладонь внучки из своей: «время» встречи истекло. По щекам Инги заструились слезы.

– Инночка, каждый раз ты плачешь. Не делай больше этого. Слезы твои мне приносят страдания.

Бабушка горестно замолчала, но, прежде чем уйти, добавила:

– Больно мне это говорить, но скоро один из вас, оставшихся, присоединится к нам. Из нашей семьи.

Инга проснулась в слезах. Этот сон дался ей еще тяжелей, чем предыдущие. Она долго лежала, зарывшись мокрой щекой в подушку и невидящим взглядом уставившись на прорисовывающиеся в утренних сумерках предметы.

«…Снять – только смертью, никак иначе… Скоро один из вас, оставшихся, присоединится к нам. Из нашей семьи…» – вертелись в голове слова, сказанные бабушкой, и от этих пророчеств хотелось взвыть, расшибить кулак о стену или до крови искусать губы. Лучше бы не знать. Такое – лучше не знать. Впрочем, карты, сны, интуиция еще раньше дали понять. Только вот кто? Кто это будет? «Из вас, оставшихся… Из нашей семьи… Скоро…» Она, Вадим, Лара? Если брат женится на Ларе, та станет частью их семьи. И, значит, выбранной жертвой. Скоро… Скоро она все поймет, только вот поможет ли это знание? Не поздно ли будет? Снять – только смертью… Инга застонала и с силой долбанула кулаком в стену – от отчаяния и невозможности хоть что-то сделать. Помог ли ей сон? Нет, добавил лишь еще тонну тяжелого груза на душу. Лучше бы и не знать.

XXV

В один из дней Инга, проводив клиентку – молодую даму, пожелавшую снять порчу с мужа, села за компьютер поработать. Она уже давно не заглядывала на страничку своего сайта, где вела рубрику вопросов и ответов. Вопросов накопилось много и нужно было дать хотя бы краткие ответы на каждый из них. Лека, что-то негромко напевая себе под нос, занялась на кухне приготовлением ужина. Инга приоткрыла дверь комнаты, чтобы слышать подругу, но что именно та пела, расслышать не удалось.

– Лека? – громко позвала Инга.

– А? – На кухне что-то брякнуло, чуть позже в дверной проем сунулось Лекино личико. – Звала?

– Я не слышу, что ты там поешь, не можешь погромче?

– Не могу! – отрезала девушка. – Это новая песня, которая еще не готова.

– Ле-ек…

– Работай! – засмеялась Лека и исчезла.

С кухни вновь донеслось какое-то бряцанье. Инга усмехнулась и углубилась в чтение вопросов. «Как распознать, есть ли на мне порча?..» «Ребенок не спит по ночам…» «Муж ушел к любовнице, помогите вернуть…» «Неудачи на работе…» Вопросы были типичными. У разных людей в их жизнях происходят одинаковые ситуации. Словно лишнее доказательство того, что все люди – марионетки, связанные одинаковыми ниточками, которые сходятся пучками в одни руки. Ниточки – те ситуации, которые, повторяясь, происходят постоянно.

Инга напечатала ответ на последний вопрос и, закрыв страничку, потерла уставшие глаза. Пение подруги смолкло, оборванное звонком мобильного телефона. Инга на пару секунд прислушалась, силясь понять, с кем и о чем говорит Лека, и вновь уткнулась в компьютер. За те три дня, что она не проверяла почтовый ящик, сообщений накопилось пять штук. Четыре были обычным спамом, а пятое, датированное позавчерашним днем, – от неизвестного адресата. В письме оказалась одна короткая фраза, заставившая Ингу подскочить на месте: «По поводу Единения могу дать подробную информацию». Далее был указан телефон, по которому предлагалось позвонить и спросить некую Марью Алексеевну. Инга, не веря своим глазам, еще раз прочитала шепотом письмо, чувствуя, как от волнения сердце вот-вот готово выскочить из груди. Бросая короткие взгляды на монитор, словно опасаясь, что сообщение вдруг исчезнет, она засуетилась, лихорадочно отыскивая свой мобильник.

– Черт, куда же я его дела…

Телефон оказался в сумочке. Инга торопливо набрала указанный номер и застыла в ожидании ответа.

Ответила ей молодая, судя по голосу, девушка. Инга представилась и объяснила повод, по которому позвонила. Девушка, будто узнав ее, обрадованно воскликнула:

– Да, это я вам написала! Меня зовут Анной. Я – ученица Марьи Алексеевны. Я зашла как-то на форум, прочитала вопрос о Единении и решила поинтересоваться у Учительницы, не знает ли она ответ на него. Я часто отыскиваю на форумах интересные вопросы, задаю их Марье Алексеевне и таким образом тоже обучаюсь.

– И? И что вам сказала ваша Учительница по поводу Единения? – нервничая, поторопила Анну Инга.

– Вы могли бы приехать к нам? Скажем, где-то через час? Марья Алексеевна сама бы хотела поговорить с вами.

– Да, да, конечно!

Инга торопливо записала на листочке продиктованный адрес, но не успела толком поблагодарить Анну за помощь, как в комнату ворвалась взволнованная Лека.

– Инга! Инга! Представляешь?! Мне только что с радиостанции позвонили! Мои песни приняли в эфир! Меня будут крутить по радио! Радиостанция «Русский рок»!

– Замечательно! – занятая своими мыслями, Инга отреагировала, наверное, не с таким энтузиазмом, с каким нужно было бы встретить подобную новость. Но Лека, похоже, не заметила. Она от радости подпрыгивала на месте и возбужденно попискивала, а в руке до сих пор сжимала мобильный телефон.

– Только вот я не припомню, чтобы отвозила на эту радиостанцию свои песни…

– Наверное, уже забыла, – лукаво улыбнулась Инга. Ей не хотелось открывать подруге маленькую тайну, как песни оказались на этой радиостанции. Пусть думает, что добилась всего сама. – Лека, я же говорила, что у тебя все получится!

– Да! Да! – радостно завизжала девушка и бросилась Инге на шею. – Отметим сегодня, а? Может, в ресторан сходим?

– М-м-м… Понимаешь, Лек… Мне придется срочно уехать, и я не знаю, когда вернусь. Нашелся ответ на мой вопрос о Единении. Это тоже важно, Лека. Мы обязательно отметим твою победу, но, может, не сегодня? Или, если сегодня, то дома.

– Ладно, – Лека, если и огорчилась, виду не показала. Радости, что ее песни будут звучать по радио, казалось, ничто не могло омрачить. – Я приготовлю что-нибудь особенное на ужин! Это же надо – мои песни и ответ на твой вопрос, одновременно! Вот так удача. Это обязательно нужно отметить! – Лека, восторженно бормоча и пританцовывая, отправилась обратно на кухню.

Инга улыбнулась, глядя ей вслед, и, спохватившись, засуетилась, собираясь на встречу.

* * *

Лариса уже собралась было выходить из своей квартиры, но ее остановил телефонный звонок.

– Да. Инга?

– Привет! Ты сейчас где? У Вадима или еще на работе? – возбужденно затараторила сестра Вадима.

– Нет, я сейчас у себя дома. Заехала после работы, чтобы кое-что забрать.

– Очень хорошо! – обрадованно выдохнула Инга и перевела сбивающееся от волнения дыхание.

– Что-то случилось?

– Да. Я узнала, что такое Единение. Нужно встретиться.

– Ох, правда? Здорово! Может, увидимся у Вадима? Меньше чем через час я буду у него.

– Да, пожалуй, так и сделаем. Лара, это хорошо, что я застала тебя дома! Привези, пожалуйста, все свои украшения, даже бижутерию. Очень надо, вопросы потом.

Через час они втроем собрались у Вадима, как пошутил тот, на «консилиум». Инга влетела в квартиру последней, раскрасневшаяся от мороза и волнения. Вадим открыл сестре дверь и помог снять верхнюю одежду.

– Заинтриговала, Инга! Лариса как раз перед тобой приехала и успела нагнать любопытства.

– Вадька, дай пять минут отдышаться! Чаю хочу!

– Ларка уже на кухне возится, – улыбнулся он и, пропустив сестру вперед, прошел за ней следом на кухню.

Лариса уже, видимо, привыкла к роли хозяйки в доме Вадима. Она, отказавшись от помощи Инги, быстро накрыла стол: разлила по чашкам чай, сделал бутерброды и выложила в плетенку печенье.