Джорджетт Хейер - Узник страсти

– Ах, как же ты отвратителен! – непроизвольно вырвалось у Джона.

Генри не понял его.

– Это правда! Нэт заставил меня поехать с ними, потому что я хорошо знаю здесь все дороги! Я не хотел, но он меня заставил! Поверьте, я был в его власти и не мог ему отказать!

– Ты мог бы легко избавиться от Коута, если бы сообщил о его планах на Бау-стрит, – заметил Джон.

Слезы заструились по посеревшим щекам Сторневея.

– И почему я этого не сделал! Я так жалею о том, что ввязался в это! Нэт сказал, что мы ничем не рискуем. Я и не подозревал, что он собирается убить охранников! Он клялся, что их просто свяжут и заткнут им рты!

– Как можно связать двух вооруженных мужчин, простофиля?

– Я не знаю… я не подумал! Я в этом не участвовал! – в отчаянии повторил Сторневей.

– Не участвовал! Значит, это Коут знал, где есть возможность надежно спрятать золото? Или это ты знал, что где-то в тех холмах расположена пещера, в которой твой отец когда-то сломал ногу? Пещера, вход в которую много лет назад закрыли и о которой сейчас почти… – но не до конца!.. – забыли?

До этого Сторневей цеплялся за надежду на то, что капитан не может знать о нем так много, как он столь убедительно намекал. Но такое свидетельство того, что он каким-то непостижимым образом располагает тем единственным фактом, однозначно указывающим на участие Генри в ограблении, не оставил от этих надежд ни малейшего следа. Генри побледнел так, что Джону показалось, будто он вот-вот потеряет сознание. И хотя Сторневей несколько раз открыл и закрыл рот, при этом он не издал ни единого звука.

– Пока что, – капитан едва уловимо подчеркнул эти слова, – раннеру ничего не известно о существовании той пещеры. Но полагаю, я мог бы подсказать ему, где ее искать. Куда вы ходили, мистер Сторневей, когда я встретил вас рано утром на дороге, ведущей к пустоши? И для чего вам тогда понадобился фонарь?

Ответом ему было тоненькое поскуливание. Джон молча и неподвижно ожидал, пока его жертва заговорит. Спустя довольно продолжительное время Сторневей прошептал:

– Что вы собираетесь делать? Зачем вы пришли?

– Я еще не очень хорошо представляю себе это, – ответил Джон. – Я пришел услышать от тебя правду. Где Нед Брин?

По телу Сторневея пробежала крупная дрожь. Дрожащими руками Генри закрыл лицо и сказал:

– Он мертв!

– Кто его убил?

– Нэт Коут. Клянусь вам, это правда! Если бы вы знали… если бы увидели… вы бы поверили, что я говорю вам правду! Нэт ударил его ножом! Он был крупным парнем и очень сильным. Я не смог бы ударить его ножом или спрятать его тело… – Сторневей замолчал, хватая ртом воздух. – Если я расскажу вам все от начала до конца, вы мне поверите? Вы должны мне поверить! Когда Брин исчез, я испугался… но Нэт ничего мне не говорил! Поэтому однажды ночью я пошел… потому что я должен был знать! Это было невыносимо! Я нашел Брина! – Генри снова содрогнулся всем телом. – Это было ужасно, ужасно! – Сторневей поднял голову. – Он не остановится ни перед чем! Я говорю вам, ни перед чем! Я предпочел бы никогда не знать его! Жалею, что вообще услышал об этом проклятом золоте! Мне хочется умереть!

– По крайней мере это желание, скорее всего, скоро исполнится, – сухо ответил Джон. – Кто-то должен ответить за три убийства!

– Я никого не убивал!

Джон задумчиво смотрел на Генри. В светлых глазах, украдкой наблюдающих за мучителем, светилась надежда. Сторневей робко протянул руку и нерешительно положил ее Джону на колено. От омерзения по коже капитана поползли мурашки, но он совладал с желанием стряхнуть пальцы Генри и остался неподвижен.

– Вам незачем точить на меня зуб! – просительно произнес Сторневей, вглядываясь в это неумолимое лицо. – Если бы вы знали, как мне пришлось страдать! Клянусь, если бы я понимал, чем все обернется, я ни за что не стал бы помогать Нэту! – Он увидел, что губы капитана изогнулись в недоброй усмешке, и поспешно добавил: – Это было безумием! Теперь по моему следу идут шпики, а имение так увешано долгами, что, когда умрет мой дедушка, мне все равно ничего не достанется! Говорю вам – мне просто нужны были деньги!

– К этим деньгам все равно еще очень долго нельзя прикасаться! – смерив его уничтожающим взглядом, произнес капитан.

– Нет, но… Я этого не знал! – пробормотал Сторневей. – Я сожалею, что вообще во все это ввязался! Если бы я смог от всего избавиться… но как, черт возьми, это сделать? Я не убивал тех людей! Мне чертовски жаль, что они умерли! Но что же мне делать? Что же мне теперь делать?

Он застонал и снова спрятал лицо в ладонях.

– Ты действительно хочешь спастись?

– Это невозможно!

– Если бы я был уверен в том, что не ты убил Брина, я помог бы тебе выкарабкаться.

Значение этих слов проникло в сознание Сторневея не сразу. Голос, который их произнес, звучал так жестко, что Генри не мог поверить в то, что не ослышался. Сторневей поднял на Джона широко раскрытые застывшие глаза, наткнувшись на ледяной, как морская вода, взгляд. Но капитан снова медленно произнес:

– Я мог бы тебя спасти… если бы мне этого захотелось.

Сторневей провел кончиком языка по пересохшим губам. Его щеки слегка порозовели.

– В пещере спрятано целое состояние! – задыхаясь, произнес он. – Только держите язык за зубами, и вы получите…

– Мне не нужно ни твое состояние, ни даже его часть. И в случае моего молчания ты все равно не спасешься. Шпик здесь не просто так. Он знает, что золото спрятано где-то в этих местах. Рано или поздно он найдет его, на сей счет можешь не заблуждаться! Я пришел сюда не ради того, чтобы помочь тебе в обмен на состояние: деньги возвратятся туда, откуда приехали. Что касается тебя – все может закончиться тем, что ты будешь признан разбойником и убийцей либо несчастным орудием в руках мерзавца. Коль ты не убивал Брина, мне совершенно не хочется отправлять тебя на виселицу. Если покажешь мне тело привратника с такой ножевой раной, как ты описал, а также то место, где лежит золото, я вытащу тебя отсюда целым и невредимым!

Повисло долгое молчание.

– Как? – спросил наконец Сторневей, пристально наблюдая за капитаном.

– Я скажу раннеру, что ты развлекал Коута от чистого сердца, но, когда тебе стали ясны его мотивы и то, зачем он приехал в Келландс, ты понял: эти преступления были совершены из-за твоей глупости и длинного языка. В стремлении искупить свою невольную вину ты бросил все усилия на то, чтобы узнать, где спрятано золото. Мы с тобой отправились на розыски в одну из пещер, которыми изобилуют эти места. Ты будешь выглядеть идиотом, но не мерзавцем.

– Зачем вам нужно меня выручать? – подозрительно поинтересовался Сторневей.

– У меня есть на то свои причины, – ответил Джон.

– Я не понимаю. Какие у вас могут быть причины?

Холодный взгляд безразлично обшарил его лицо.

– Этого я тебе не скажу. Тебе все равно не понять. Но ты можешь быть уверен в том, что свое обещание я выполню.

Глаза Сторневея беспокойно забегали.

– Вы хотите, чтобы я отвел вас в пещеру? – машинально произнес он, как будто думая о чем-то другом.

– Да, – ответил Джон.

Повисла еще одна пауза. Сторневей быстро поднял и снова отвел в сторону глаза.

– Не сейчас! Я плохо себя чувствую! Мне нельзя выходить на ночной воздух! Я не могу этого сделать! У меня болит горло. Я там простудился!

– Утром, – произнес Джон. – Мы поедем туда вместе.

– Утром… Откуда мне знать, что вы не заведете меня в ловушку?

– Вести будешь ты, а не я.

– Да, но…

– Даю тебе слово, – медленно произнес Джон, – если ты будешь со мной честен, я спасу тебя…

– Я покажу вам дорогу. – Лицо Сторневея нервно дернулось. Бросив очередной беглый взгляд в сторону Джона, он добавил: – Конечно же, Коут ничего не должен знать. Но он спит допоздна. Утром он нас не увидит. Когда… когда мы поедем?

– Когда хочешь.

– В… ну да, тогда в восемь!

– Отлично. Я буду ждать тебя на дороге, ведущей к пещере.

– Да. Да, так будет лучше всего. Раннер! – резко произнес он. – Что вы ему сказали?

– Ничего такого, что может навредить тебе.

– Но вам было известно о пещере, – произнес Сторневей, подозрительно щурясь на Джона. – Откуда мне знать, что теперь и он не посвящен в это?

– Ты этого знать не можешь, но ему я ничего не говорил.

Сторневей принялся теребить угол простыни.

– Я вам верю! У меня нет выбора!

– Ни малейшего, – хладнокровно подтвердил капитан.

Было три часа ночи, когда Джон вернулся в сторожку. Он вошел в нее через контору и прошел в кухню так беззвучно, что Черк, который сидел за столом, разглядывая какие-то мелкие предметы, с испуганным возгласом подпрыгнул на стуле. Увидев вошедшего, Черк снова опустился на стул и воскликнул:

– Черт бы тебя побрал, Солдат! С чего это ради ты ходишь, как кошка?

– Я думал, ты мог уснуть.

– Я уже немного подремал. Что мы делаем теперь?

Капитан смотрел на россыпь предметов на столе. Он поднял бровь и перевел взгляд на разбойника.

– Сегодняшний улов? Кажется, ты говорил, что собираешься завязать с этим?

– Собираюсь, – подтвердил Черк, сгребая пригоршню монет и засовывая их в карман. – Как только получу награду, которую ты мне обещаешь! А пока, Солдат, я вынужден это делать, чтобы не умереть с голоду.

Джон не удержался от смеха.

– Я предпочел бы, чтобы ты этого не делал! Я мог бы одолжить тебе денег.

– Спасибо, Солдат, но я никогда не влезаю в долги! – заявил Черк, неукоснительно придерживающийся собственной своеобразной морали.

Джон улыбнулся, однако ничего не сказал. На столе лежали красивые золотые часы. Он взял их и начал разглядывать.

– Вижу, тебе сегодня повезло. Попалась денежная шишка!

– Я не считаю рану большой удачей, – недовольно буркнул Черк. – Если бы у него было больше одного пистолета, то сейчас я с тобой не разговаривал бы. Он оказался отличным стрелком – попал в меня, несмотря на то, что его лошадь с перепугу понесла!