— Я?! — ахнула она, — Это не я первая набросилась на тебя, бессовестный ты человек!

— Не ты, но очень хотела.

— Еще чего! — фыркнула Маргарет.

Он улыбнулся и погладил ее по щеке.

— Обещаю, что в следующий раз мы не покинем твою постель несколько часов, а может, и дней.

Маргарет неудержимо вспыхнула, потому что в этот момент подъехал экипаж и Джон с Тимоти скорее всего слышали последние слова Себастьяна. Однако они ничем не дали этого понять и радостно приветствовали Маргарет. Она же с удивлением наблюдала, как из экипажа выходят еще трое незнакомых людей. Двое походили на полицейских, да и подобные кепи Маргарет видела на французских жандармах.

Ей показалось, что в карете она увидела еще чью-то тень, но Генри уже открыл дверь.

— Добро пожаловать, сэр, — приветствовал он. — Семья как раз обедает.

— Все? — уточнил Себастьян.

— На этот раз да.

— Превосходно. Думаю, не стоит объявлять о нашем приезде, — сказал Себастьян и, взяв Маргарет под руку, проводил в столовую. Остальные последовали за ними. Подойдя к столу, Себастьян молча выдвинул стул, усадил жену и сам сел рядом.

Тимоти подбежал к Эбигайл и обнял старушку. Та просияла, как майское солнышко. Маргарет поняла, почему Эбигайл все это время хандрила, хотя наконец помирилась с сыном, после того как он признался ей и Маргарет в том, что скрывал в душе много лет. Оказывается, она успела привязаться к Тимоти, и страдала в разлуке с мальчиком.

Джон, не дожидаясь приказаний, встал в двери, ведущей на кухню. Один незнакомец двинулся к стеклянным дверям, выходившим на задний газон. Остальные двое остались у двери в коридор. Тогда стало ясно, что все выходы блокированы. Вот только непонятно почему.

— Что тут происходит? — осведомился Дуглас, вставая.

— Генеральная уборка, — коротко бросил Себастьян, — сильно запоздавшая.

— Перестань говорить загадками. Я этого не потерплю.

— Разумеется, и ты получишь все ответы. Со временем. Но сначала следует избавиться от мусора, — усмехнулся Себастьян, кивнув в сторону Жюльетт.

Маргарет повернула голову и поразилась, увидев не просто белое, а зеленоватое от ужаса лицо француженки, не сводившей глаз с одного из незнакомцев.

Другой встал за ее стулом и принялся читать длинный список обвинений против Жюльетт Пуссен, французской гражданки, после чего объявил, что она арестована, и вывел ее из комнаты. Француженка не произнесла ни единого слова: ни громогласных проклятий, ни драматических восклицаний, ни театральных жестов, на которые она была так горазда. Жюльетт казалась присмиревшей и полностью укрощенной.

— Кстати, Дентон, — заметил Себастьян, швырнув брату листок бумаги. — Постановление о разводе, нуждающееся только в твоей подписи. Любезность одного из мужчин, которого шантажировала твоя жена. Благодаря мне его признали невиновным в преступлении, которое, по своему твердому мнению, он совершил. При условии, конечно, что ты хочешь развода.

Дентон подозрительно покосился на документ:

— Еще бы не хотеть… но разве это возможно без моего появления в суде?

— Возможно. Точно таким же способом она засадила своего брата в тюрьму без суда и следствия. Одна из ее жертв — высокопоставленный французский чиновник. Но я обещал вам генеральную уборку. Пьер, не изволите ли начать?

— С удовольствием, — кивнул тот. — Я Пьер Пуссен, брат Жюльетт. Но для начала я хотел бы объяснить кое-что касающееся сестры. Она хоть и неудавшаяся актриса, но сумела заработать своим искусством большие деньги. Правда, сцена тут ни при чем. Она успешно шантажировала не менее полудюжины самых известных в Париже особ, но никто из них не совершил ничего особенно дурного. Она просто сама ставила спектакли и играла в них главную роль и так безупречно, что жертвы искренне считали себя виновными в самых страшных преступлениях. Для этого у нее было несколько сообщников. Чаще всего один из них затевал драку с объектом, пока тот, выведенный из себя, не отталкивал нападающего или не отвечал ударом на удар. Негодяй падал, для пущего эффекта прокалывал бычий пузырь, наполненный кровью, подбежавшая Жюльетт объявляла его мертвым и обвиняла жертву в убийстве, после чего предлагала уладить дельце. Ну, а месяц-другой спустя являлась за деньгами.

— И вы в этом участвовали? — выпалил Дентон.

— Нет. Я всегда был против подобной мерзости. Но она считала меня чем-то вроде своей восхищенной публики. Вечно хвастала передо мной своей хитростью и ловкостью. Мне до смерти осточертело слушать о ее подвигах. Сколько раз я пытался убедить ее, что порядочные люди так не поступают. Но она ничего не желала слушать. Смеялась мне в лицо. Считала людскую доверчивость глупой и забавной. Поэтому я решил, что ее следует остановить любой ценой. Пришлось неделями следить за ней, чтобы узнать имена всех, кого она шантажировала. Я намеревался собрать их и обличить ее. Но в один прекрасный день она является ко мне, и что же? Передо мной совершенно другой человек! Я не мог понять, в чем дело, пока она не упомянула о нем.

Пьер кивнул в сторону Дентона, Который побагровел от стыда, видя, что взгляды присутствующих устремлены на него.

— Ради Бога, я едва помню эту встречу, потому что был пьян до чертиков. Она клялась, что…

— Мы знаем, — перебил Себастьян. — Дай Пьеру закончить.

— Она была поражена любовью, как молнией, с той минуты, когда впервые увидела его, — продолжал Пьер. — В ней словно загорелось пламя. Трудно, поверить, что такое возможно, и все же это правда. Для нее, женщины без сердца, без стыда и моральных принципов, так полюбить… первым моим чувством была жалость к предмету ее обожания. Я предупредил, что человек такого положения никогда не женится на ней. Но она объявила, что все равно едет в Англию, что ей открыли способ одурачить лорда Таунсенда и обманом завлечь в сети брака, а потом еще и стать титулованной дамой. Я совершил ошибку, пытаясь отговорить ее от этой затеи. Она стояла на своем, и тогда я заявил, что помешаю ей. Не прошло и трех часов, как меня арестовали и отправили в тюрьму, где я с тех пор и оставался.

— Она действительно послала собственного брата в тюрьму? — недоверчиво переспросил Дуглас.

— Что ж, вполне действенное средство устранить препятствие к достижению цели, — пожал плечами Пьер. — Она не думала о моих страданиях.

— Стараетесь найти для нее оправдания?

— Нет, просто она ни о ком и ни о чем не думала, кроме, себя и своей выгоды.

— Бедняга, — посочувствовала Эбигайл.

— Нет, мадам, там было не так уж плохо. Чиновника замучила совесть, вот он и позаботился обо мне, по-своему, разумеется. На настоящую тюрьму это мало походило. Скорее на сборище друзей. Как одна большая семья. Но я случайно поранил ногу, рана загноилась, и я сильно заболел.

— И вероятно, дня через два-три был бы уже мертв, не вытащи мы его оттуда.

Пьер закашлялся.

— Но как вы догадались «вытащить его оттуда»? — вскинулась Эбигайл.

— Нас послал Дентон.

— То есть хотите сказать, что я наконец на что-то пригодился? — вздохнул Дентон, очевидно, исполненный отвращения к себе.

— А кто же рассказал Жюльетт, как можно обвести Дентона вокруг пальца? — заинтересовался Дуглас.

Пьер снова кивнул в сторону Дентона.

— Людям, знавшим его, было известно о его неприязни к брату. Моей сестре объяснили, как можно использовать эту информацию, чтобы шантажом завлечь его к алтарю. При условии, разумеется, что она не сможет заставить его жениться обычным способом.

— Господи! — ахнул Дентон, бледнея. — Именно это она и сделала, а я в ту ночь был слишком пьян, чтобы что-то помнить, так что даже не мог обвинить ее во лжи!

Себастьян вскинул брови.

— И ты действительно считал, что заключил столь нечестивую сделку?

— Нет! На такое я никогда бы не согласился! Мне даже в голову не пришло бы предложить нечто подобное, несмотря ни на какие обстоятельства. Но она была так увлечена своим планом: якобы выйти замуж за Джайлза, с тем чтобы соблазнить тебя и, спровоцировать дуэль. Кто поверит, что она проделывала это без всякой выгоды? Мало того, угрожала рассказать всем, что идея была моей. Вы понятия не имеете, сколько мне пришлось из-за этого выстрадать. Я боялся, что ляпнул что-то такое, что она не так поняла, или…

— Перестань обвинять себя, Дентон! Она все это придумала.

— Но так или иначе, я тоже виноват, — настаивал Дентон. — Жюльетт пошла на это из-за любви ко мне. Но самая жесточайшая ирония заключается в том, что вот уже много лет она меня ненавидит. И оставалась здесь только затем, чтобы сделать мою жизнь адом.

— О нет, причина не только в этом, — возразил Пьер. — Мы с сестрой выросли в парижских трущобах. Этот дом… — Он обвел рукой окружающую роскошь. — высокое положение, титул — вот о чем она всегда мечтала. Она никогда не оставила бы все это по собственной воле. Но и любовь, великая любовь, которую она себе вообразила, сыграла свою роль. Но если вы не ответили на эту любовь, она наверняка обвинила вас в крахе своих надежд и решила отомстить, сделав, как вы говорите, вашу жизнь адом.

— Да что это за извращенная любовь такая, — застонал Дентон. — Убивать людей…

— О нет, — покачал головой Себастьян, — она совершила преступления, за которые проведет много лет в тюрьме, но не стала причиной ничьей смерти.

— А Джайлз? — напомнил Дентон. — Джайлз умер, и если ты не считаешь ее ответственной…

— Похоже, сейчас мой выход, — произнес Джайлз с порога.

Глава 54

Когда суматоха немного улеглась, а недоверчивые возгласы утихли, посыпался град вопросов. Себастьян краем уха слушал уже знакомую историю. По ходу рассказа Пьер добавлял еще неизвестные детали. Оказалось, что Сесил не только объяснил Жюльетт, как обманом женить Дентона на себе. Он также обещал, что рано или поздно она станет графиней Эджвуд. Очевидно, негодяй был уверен, что Дуглас обязательно изгонит сына после дуэли. Именно это обещание снискало ему расположение Жюльетт. Этой частью плана он с сыном не поделился.