Я не собиралась заходить чересчур далеко, мне достаточно было просто получить представление о том, что здесь происходило, но место было настоящим лабиринтом, и в какой-то момент я умудрилась заблудиться. Не успев осознать, я обнаружила, что стою в узком коридоре, который лишен дверей и людей. Было такое чувство, словно я двигалась по замкнутому кругу, так что я прошла до конца коридора и повернула за угол, ожидая, что вернусь к исходной точке.

Но вместо этого я нашла то, от чего у меня отвисла челюсть.

Этот коридор был короче предыдущего, и в нем была дверь. Единственная дверь. Клавиатура доступа с одной стороны говорила о том, что в этом направлении мне дальше не пройти. В принципе мне это было и не нужно. Сама дверь поведала мне обо всем, что я хотела узнать. Никакой вывески, ни слова указывающего на то, что находится за ее пределами. За исключением маленькой золотой буквы «А», которая была вытеснена на ее поверхности.

В моей голове что-то щелкнуло, ощущение, будто куча шестеренок внезапно встала на свои места. Теперь я поняла, почему этот символ казался мне таким знакомым. Это была не первая дверь, на которой я видела такой символ. Я вспомнила ночь нашей встречи с Себастьяном, кабинеты, на которые я нечаянно наткнулась. Именные таблички были сброшены мной со счетов, но теперь я вспомнила, что все они были оформлены в едином стиле.

Что-то тяжелое и темное стало скрести меня изнутри. Я спрашивала Себастьяна о татуировке напрямик, и он солгал. Она явно значила нечто большее, чем универсальный дизайн, выбранный по пьяни. У меня в голове тут же пронеслись все необычные события и странности связанные с ним. Скрытые от посторонних глаз офисы, тайные вечеринки, странные документы. Должны были быть связаны. Каждый отдельно взятый компонент был довольно безобиден, но добавьте покойника из новостей, и эта крошечная деталь внезапно объединяла все в нечто гораздо более зловещее.

Кем, черт подери, были эти люди?

Так или иначе, я отыскала обратную дорогу к лифтам и тяжело опустилась на диван. Я понятия не имела, что мне делать. Это было несправедливо. Отношения между мной и Себастьяном наконец-то обрели особый смысл. Я была счастлива, черт возьми. Но теперь такое ощущение, что из меня медленно выкачали кровь, заменив ее подавляющим чувством страха.

Я знала, что в его работе присутствовали вещи, о которых ему приходилось умалчивать. Я мирилась с этим, но предполагала, что это относилось к именам клиентов, деталям проекта и другим мелочам. Сейчас же был совершенно другой случай. Часть меня хотела просто проигнорировать это, засунуть под коврик в глубине души и позволить событиям идти своим чередом, но я понимала, что этому не бывать. Я должна была знать, с чем же я, в конце концов, имела дело.

Через несколько мгновений створки лифта разошлись и из кабины вышли Томас и Себастьян.

— Ну, разве это не приятный сюрприз, — произнес Себастьян, улыбаясь мне, хотя улыбка быстро сошла, когда он увидел мое лицо. — София, что случилось?

Томас, казалось, почувствовал, что мое настроение изменилось.

— Мне нужно кое о чем позаботиться, — сказал он, бросив на меня любопытный взгляд, после чего направился в главное фойе.

Я была благодарна за уединение. Я смотрела на Себастьяна несколько мгновений, даже не зная с чего начать.

— Почему я не могу подняться наверх? — наконец спросила я.

Казалось, это застало его врасплох.

— Извини. Я понимаю, что это немного странно. Просто такова политика компании.

— Выходит, ты там ничего не скрываешь?

На краткое мгновение что-то промелькнуло на его лице.

— Что бы я стал скрывать?

— Именно это я и пытаюсь выяснить.

Он выглядел озадаченным. Сев рядом со мной, он нежно положил одну руку мне на колено.

— Я не понимаю. О чем ты?

Я ответила не сразу.

— Помнишь, что ты мне сказал той ночью возле моего дома, — не дожидаясь его ответа, я продолжила: — перед тем как уехал? «Я обещаю, что никогда не буду тебе лгать».

Он медленно кивнул:

— Я помню.

— Так почему же солгал?

Возникла пауза.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

Я вздохнула. В действительности я не рассчитывала, что он возьмет и выложит все по собственному желанию, но стоило попробовать.

— Тогда позволь мне сказать прямо. Почему там есть дверь, — я кивнула в сторону центральной части здания, — на которой тот же символ, что и на твоей груди?

Его глаза округлились. Несколько секунд стояла ошеломительная тишина.

— Думаю, ты ошибаешься, — сказал он дрогнувшим голосом, но он не смог убедить даже себя.

Я почувствовала небольшую вспышку гнева, но подавила ее. Однажды я уже отреагировала слишком остро. Я хотела дать ему шанс объясниться.

— Пожалуйста, сделай одолжение, перестань увиливать. Я не дура, Себастьян. Я знаю, что видела. Я видела этот символ в ночь нашей первой встречи, просто забыла до сегодняшнего дня.

Теперь в его глазах отражалась паника, его зрачки как безумные метались из стороны в сторону.

— Прости, — произнес он.

— Я не хочу извинений, Себастьян. Я хочу объяснений!

— Ты не понимаешь, о чем просишь, — он провел рукой по волосам и уставился в пол.

— Я прошу тебя быть честным со мной. Вот и все. Ясно, что ты не тот, за кого себя выдаешь, но все эти тайные офисы, странные символы и мертвые высокопоставленные иностранцы сбивают меня с толку и, честно говоря, немного пугают.

Он резко вскинул голову, встретившись со мной взглядом, и все сомнения относительно того, что между всем этим существовала некая связь, исчезли.

— Мертвые высокопоставленные иностранцы?

Я кивнула:

— Несколько недель назад я видела труп мужчины в новостях. Британский политик. У него была такая же татуировка, как и у тебя, только на руке. В тот момент я подумала, что это просто совпадение, но твоя реакция подтверждает обратное.

Он пристально смотрел на меня с полным смятением на лице. У него был взгляд человека, которому не оставили выбора, и меня накрыло новой волной страха. В конце концов, с той ночи в моем доме, которую мы провели вместе, я искренне надеялась, что мы минули эту стадию. Казалось, он, наконец, доверился мне и вопрос лишь в том, когда рухнут остальные его стены. Но теперь я не была так уверена. Что бы он ни скрывал, оно, по-видимому, значило для него гораздо больше, чем все остальное. Значило ли оно больше, чем то, что он испытывал ко мне?

— Это несправедливо, София, — ответил он в конечном итоге. — Ты знала, что у нас есть секреты. Я никогда не скрывал этого.

На этот раз волна гнева была больше.

— Несправедливо? Ты шутишь? Послушай, я понимаю, некоторые рабочие моменты запрещено разглашать, и я отношусь к этому со всем уважением. Я в том же положении и вынуждена скрывать детали судебных дел. Но это совсем другое. Ты понимаешь, как это выглядит со стороны? У вас есть чертова татуировка в виде фирменного знака какой-то секретной компании на груди! Я даже не могу себе представить, что это значит.

Он быстро сжимал и разжимал пальцы, качая головой назад и вперед в устойчивом ритме, как будто он одной силой мысли мог перемотать все назад.

— Пожалуйста, не заставляя меня делать это, — взмолился он.

— А какой у меня выбор? — спросила я. — Как я могу быть с человеком, который скрывает от меня подобные вещи? Как я могу доверять твоим словам? Я думала, что начинаю узнавать человека за маской, но теперь мне кажется, что я смотрю на незнакомца, — произнеся это вслух, я лишь усилила боль в разы. Я чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, но быстро их сморгнула. Я не буду плакать посреди его офиса.

Он тяжело вздохнул:

— Все, что ты видела, было реальным, София. У меня есть недостатки, которые нелегко принять, но я все тот же человек, что был несколько дней назад. Человек, который танцевал с тобой, держал тебя и чувствовал себя невероятно счастливым, когда просыпался рядом с тобой. Человек, который думает, что влюбился в тебя.

Я отшатнулась, как от удара. Из всего того, что он мог сказать, чтобы шокировать меня, это признание стояло в верхней части списка. Как я должна воспринимать его слова?

— Влюбился? — произнесла я, с трудом выговорив это слово. — Серьезно? Вот как ты собираешься увильнуть от этого разговора? — я думала, что и так уже была поражена, но хватило одного слова, и внутри меня взорвалась бомба. Мои эмоции теперь валялись разбитыми на тысячи мелких осколков.

Он выглядел почти таким же удивленным, как и я.

— Я ни от чего не увиливаю. Послушай, я скрывал кое-что от тебя, это правда, и мне жаль, что умолчал об этом, но у меня не было выбора, кроме как утаивать эту информацию. Я никогда не лгал тебе о том, что я чувствую. Никогда, — он произнес это с таким пылом в голосе, такой серьезностью, что проигнорировать его слова было практически невозможно.

Я покачала головой. Неважно, что я скажу или сделаю, такое чувство, что это будет неправильным решением. Я не понимаю этого мужчину. Мужчину, который в одну минуту мог заставить меня чувствовать себя такой бесценной, а в следующую – такой одинокой.

— Даже если это правда, этого недостаточно, — медленно ответила я. Конечно, этого достаточно, кричала крошечная часть меня, но этот крик был заглушен хором других голосов, вопящих с одинаковым рвением. — Я не собираюсь притворяться, что у меня есть какие-то идеи насчет того, какого черта здесь происходит, но я больше не могу задаваться постоянными вопросами, Себастьян. Я не могу и дальше натыкаться на новые секреты за кулисами.

— Я понимаю, — подавлено произнес он.

— Так ты можешь пообещать положить всему этому конец?

Повисла затянувшаяся пауза, возможно, самая длинная в моей жизни. Все это напоминало тот момент в моем доме, то мучительное ожидание, когда отношения зависят от следующих сказанных им слов. Только в этот раз я не получила ответа, на который надеялась.