— Ты говоришь очень хорошо, — с одобрением сказал лорд Линк. — Я бы даже сказал, прекрасно, но я не хочу, чтобы Кин заподозрил неладное. Если он усомнится в том, что ты Иен Кэмерон из Твида, то может упомянуть об этом в разговоре с кем-нибудь, поползут разные слухи, а этого мы не можем допустить.

Им предоставился случай поговорить лишь в карете, когда они ехали по живописным улицам Мадрида в английское посольство.

Вентура сразу же рассказала лорду Линку о том, что услышала при входе в Тронный зал. Лорд Линк задумчиво потер подбородок.

— Совершенно очевидно, что этот тип, дон Карлос, намеревался помешать нам добраться до Мадрида, — сказал он.

— Он может снова попытаться убрать вас с дороги, — встревожилась Вентура.

— Сомневаюсь, — ответил лорд Линк. — Если бы с нами расправились по дороге в Мадрид, весть о нашей смерти дошла бы до столицы лишь через несколько недель, а к тому времени убийцы простыл бы и след. Но попытаться убрать человека здесь, под самым носом у короля и королевы, — это совсем другое дело.

— Да, вы правы, — согласилась Вентура, — но в то же время мне очень не нравится этот дон Карлос. Он… он пугает меня!

— Ты такой трусишка? — усмехнулся лорд Линк. — Не беспокойся. Теперь, когда я знаю, кто мой враг, я сумею постоять за себя. Надо полагать, этот расфранченный испанец тоже претендует на руку прекрасной дамы.

— Вы думаете, что он хочет жениться на донье Алькире? — спросила Вентура.

Лорд Линк кивнул.

— Я не знаю, как иначе объяснить его враждебность по отношению ко мне. Ну что ж, я могу его понять!

— Она очень красива, — тихо произнесла Вентура.

— Да, очень, — с видом знатока подтвердил лорд Линк. Он взглянул на часы, стоявшие на каминной полке — Пять часов. Поеду-ка навещу ее. Я слышал, что в Испании обедают позже, чем у нас. Пять часов — самое подходящее время для визита.

Забыв об усталости, он вскочил с дивана. Потом, войдя в свою спальню, позвонил в колокольчик и приказал Симону приготовить другой костюм.

Вентура продолжала сидеть там же, где он оставил ее. Она думала о донье Алькире, о том, как странно она побледнела при виде нее, какое изумление отразилось в ее глазах.

Она не могла ошибиться. Она пристально наблюдала за прекрасной испанкой все то время, пока та разговаривала с лордом Линком. От ее проницательного женского взгляда не ускользнула ни одна деталь: ни манящие, призывные взгляды, которые донья Алькира бросала из-под полуопущенных ресниц на лорда Линка, ни чувственный изгиб ее полных, прекрасно очерченных губ. Донья Алькира откровенно выставляла себя напоказ и гордилась своей красотой, но ей и вправду было чем гордиться.

«Я боюсь ее», — сказала себе Вентура и тут же поняла, что эти слова не вполне отражали ее истинные чувства. Вопреки логике и здравому смыслу, она ненавидела донью Алькиру.

Девушка бросила взгляд в сторону спальни, откуда доносились голоса лорда Линка и Симона. Он слишком хорош для нее, подумала она и тут же спросила себя: а что, собственно, она имеет против королевской воспитанницы? Ей трудно было объяснить это, но какое-то внутреннее чутье подсказывало ей, что донья Алькира — дурная женщина.

— Я ненавижу ее! — прошептала девушка и сама ужаснулась тому, с какой страстью она произнесла эти слова.

В этот момент открылась дверь спальни, и лорд Линк вошел в гостиную. Он переоделся в вишневый бархатный кафтан с бриллиантовыми пуговицами и расшитый серебром камзол. В его галстуке сверкала бриллиантовая булавка, до блеска начищенные черные туфли были украшены бриллиантовыми пряжками.

— От доньи Алькиры я отправлюсь сразу на обед, — сказал он. — Жди меня в приемной. Любой покажет тебе дорогу, и не забудь, что во время обеда ты должен стоять у меня за спиной. Все запомнил?

— Надеюсь, — ответила Вентура и тут же добавила со слабой, извиняющейся улыбкой: — Я очень боюсь подвести вас, милорд. Вдруг я сделаю что-нибудь не так и вам станет стыдно за меня?

Лорд Линк успокаивающе похлопал ее по плечу.

— Не беспокойся ни о чем, — сказал он. — Все ошибки, которые ты сделаешь, отнесут на счет твоего провинциального воспитания. Сэр Бенджамен говорит, что испанцы считают англичан самыми невоспитанными и необразованными людьми.

Он направился к двери, потом неожиданно обернулся.

— До сих пор ты вел себя безупречно, — сказал он с улыбкой, от которой у Вентуры сжалось сердце. — Я гордился тобой. Не забывай, в тебе течет та же голубая кровь, что и в тех, кто сегодня так пренебрежительно обращался с тобой.

— Благодарю вас, — еле слышно прошептала Вентура.

Она долго стояла, глядя ему вслед, чувствуя себя счастливой оттого, что он похвалил ее. Как это было похоже на него — подбодрить ее в тот момент, когда она все еще глубоко переживала оскорбление, нанесенное ей сегодня во дворце.

Это произошло, когда Вентура шла к выходу из гостиной позади лорда Линка, и в этот момент какая-то важная дама попыталась пройти между ними. Боясь отстать и потеряться в толпе, Вентура ускорила шаг и получила удар веером прямо по щеке.

— Нахальным мальчишкам здесь не место, — громко сказала дама и добавила, обращаясь к своему спутнику: — В былые времена сюда пускали только знатных особ.

Вентура с трудом удержалась, чтобы не ответить грубостью. Лорд Линк обернулся и бросил на нее предостерегающий взгляд, и девушка молча последовала за ним.

Сказав, что он гордится ею, лорд Линк хотел вернуть Вентуре уверенность в себе, и ему это удалось. Вентура готова была петь и танцевать от счастья, но в этот момент вдруг вспомнила, куда направился лорд Линк, и ее хорошее настроение мгновенно улетучилось. Неожиданно ей захотелось плакать. Очень медленно она вышла в коридор и побрела в свою комнату.

* * *

Лорд Линк напевал что-то себе под нос, спускаясь по широкой лестнице. Симон успел приказать подать карету, и теперь она уже стояла у входа. Ливрейные лакеи не спускали восхищенных глаз с великолепных лошадей.

Когда лорд Линк приказал кучеру ехать ко дворцу доньи Алькиры, он перехватил понимающие взгляды, которыми обменялись лакеи, и с внезапным раздражением подумал, что при испанском дворе ему навряд ли удастся поухаживать за дамой так, чтобы каждый его шаг не делался всеобщим достоянием.

— Черт побери! Чувствуешь себя словно на сцене! — выругался он, когда карета тронулась с места.

Внезапно ему захотелось повернуть назад, но он тут же решил, что это вызовет еще большие толки. Все, естественно, ожидают, что он при первой возможности отправится нанести визит даме, ради которой проделал такое долгое путешествие. Более того, если он отложит визит до завтра, это могут даже расценить как проявление невоспитанности.

Карета быстро катила по прекрасному парку, мимо каменных фонтанов, беседок в греческом стиле и замысловатых гротов, но лорд Линк был настолько погружен в свои мысли, что не замечал ничего вокруг. Но думал он вовсе не о донье Алькире, а о своей беседе с сэром Бенджаменом Кином.

— Ваш дядюшка, его светлость герцог Ньюкасл, написал мне, пользуясь шифром, разумеется, что, если понадобится, вы готовы оказать мне посильную помощь. Необходимо выяснить, почему именно испанская королева вдруг прониклась такими теплыми чувствами к кашей стране, — сказал ему сэр Бенджамен.

— Вы полагаете, что это не просто желание упрочить мир между Англией и Испанией? — спросил лорд Линк.

— Если они действительно хотят мира, почему первый министр их величеств Патино потратил столько сил, чтобы создать самый мощный флот в Европе? Он умер в прошлом году, но его преемник, дон Себастьян де ла Квадра, продолжает начатое им дело, и, должен сказать, милорд, мне совсем не нравится то, что я вижу и слышу.

— Вы думаете, все это означает, что они намереваются предпринять очередную попытку вернуть Гибралтар? — спросил лорд Линк.

Сэр Бенджамен беспомощно развел руками.

— Не знаю. Если бы я знал наверняка, тогда другое дело. Единственное, в чем я убежден, — испанцы что-то затевают.

Лорд Линк был откровенно заинтригован тем, что услышал. Он подумал, как было бы забавно, если бы он сумел выяснить то, что не удалось узнать сэру Бенджамену. Но он не имел ни малейшего представления, как это сделать.

Карета подъехала к дворцу доньи Алькиры и остановилась. Лакеи в роскошных, пурпурных с зеленым, ливреях бросились открывать дверцу. Лорд Линк поднялся по широкой мраморной лестнице к парадным дверям, украшенным аркой и напоминавшим скорее вход в собор.

Лакеи проводили его в огромную, пышно обставленную гостиную и поспешили доложить донье Алькире о его приезде.

Оставшись один, лорд Линк огляделся вокруг. Гостиная поражала своим великолепием, но ему вдруг неожиданно захотелось оказаться у себя дома, в Хэтертон-Касле. Гостиная его матери показалась бы весьма скромной по сравнению со всей этой пышностью, но он тысячу раз предпочел бы ее и свою любимую библиотеку всем самым роскошным апартаментам, которые ему доводилось видеть при английском дворе или где-либо за границей.

Он вспомнил о своих собаках, уютно устроившихся возле камина, и внезапно его сердце сжалось от тоски по дому. В Хэтертоне текла мирная, спокойная жизнь, без дворцовых интриг, наемных убийц и черноглазых женщин, которых необходимо было ублажать. Его страстное желание снова оказаться в старинном нормандском замке, где он родился, было сродни физической боли. Но он тут же вернулся к действительности, когда распахнулась дверь, вошел величественного вида мажордом и пригласил его следовать за ним.

Они поднялись по мраморной лестнице на второй этаж, из чего лорд Линк заключил, что донья Алькира приказала проводить его в свои личные покои. Далеко не в первый раз в своей жизни он навещал привлекательную женщину в такой час, когда она отдыхала перед обедом, и ни одна из них не оказалась настолько утомлена, чтобы отказаться принять его. Он был уверен, что будет принят и на этот раз, поэтому, когда мажордом открыл дверь и громко произнес его имя, губы лорда Линка скривились в циничной усмешке.