– А кто такой этот мистер Сирил? Родственник? – осведомился Майкл.

– Какой-то кузен, сдается мне. Насколько я слыхала, он прибыл в Грейнджмур, чтобы приободрить его светлость, так он говорил, во всяком случае, а потом втерся к нему в доверие. А как только его светлость слег, остановить его было уже некому.

– Все, ма, хватит. Ты и так уже много чего наговорила. Быть может, джентльмен соблаговолит выпить чашечку чаю и съесть кусочек твоего бисквитного торта.

Но Майкл уже встал.

– Вы очень добры, но, пожалуй, я лучше съезжу в Тилбери и узнаю, нет ли известий о прибытии майора Майкла Мура на одном из лайнеров Восточно-Островной пароходной компании.

– Верно, он наверняка приплывет на одном из них, – согласился старик.

Майкл немного помолчал.

– Полагаю, вам не известны имена поверенных его светлости? В газетах писали, что они ищут майора Майкла.

– Да, это правда, и они же каждый месяц платят нам жалованье. Где-то у меня был их адрес.

С этими словами он вышел из комнаты.

Когда старый дворецкий ушел, жена его поднялась и подошла к Майклу поближе.

– Передайте своему другу, – сказала она, – чтобы он следил за тем, что делает и говорит. В Холле творятся странные вещи, и мне рассказывали, что там живут такие люди мистера Сирила, которым при жизни его светлости и порог его дома переступить бы не позволили.

– Непременно передам, – пообещал ей Майкл. – Позвольте поблагодарить вас, и я уверен, что майор будет чрезвычайно признателен вам за то, что вы помогаете ему и заботитесь о нем после того, как он столько лет провел за границей.

– Бедный молодой человек, ему пришлось уехать из отчего дома совсем так же, как его отцу. Стыд и позор, как обошлись с лордом Чарльзом, вот как я это называю.

– Я тоже всегда придерживался такого мнения, – согласился Майкл.

В комнату вернулся старый слуга, держа в руке клочок бумаги.

– Вот адрес поверенных, сэр. Быть может, они сумеют помочь вам лучше нас.

– Вы оба очень мне помогли, – ответил Майкл, – и я признателен вам. Уверен, что майор захочет отблагодарить вас, когда вернется.

– Передайте ему, – попросила женщина, – что мы содержим для него дом в чистоте и порядке. Теперь, когда мы знаем, что он вернется домой, особняк будет выглядеть так же, как в те времена, когда мы впервые пришли сюда.

– Я не сомневаюсь, что сделаете все, что от вас зависит, – сказал Майкл. – А теперь, пожалуйста, скажите мне, как вас зовут.

– Ох, я должен был представиться, сэр, когда вы пришли. Меня зовут Тернер, и передайте майору, что мы еще сможем послужить ему несколько лет.

Он пожал руки им обоим, и Тернер распахнул перед ним дверь черного хода.

Поднимаясь по каменным ступенькам, Майкл помахал рукой миссис Тернер, которая стояла у окна.

По дороге он обдумывал свои дальнейшие шаги.

В одном можно было быть уверенным: в Грейнджмур-холле и впрямь творилось нечто непонятное, как сказали Тернеры. Причем в голосах их явно сквозили нотки страха, когда они рассказывали об этом.

Участие в Большой игре научило Майкла проницательности в отношении всех, с кем сводила его судьба.

По манере разговора Майкл понимал, какие чувства обуревают его собеседника, даже если тот не выражал их словами.

Он отдавал себе отчет, что миссис Тернер разговорилась с ним потому, что более не могла сдерживаться, а сам Тернер испугался того, что она ему наговорила, будучи уверенным, что, если она не замолчит, их ждут большие неприятности.

Но как, спросил он себя, их мог запугать человек, предположительно находившийся за много миль от них?

Человек, который, в чем он убедился воочию, не приезжал в Лондон и не останавливался в доме, за которым присматривали Тернеры.

«Здесь действительно кроется какая-то загадка, – сказал он себе, – и я непременно должен разгадать ее».

Вернувшись в гостиницу, он решил, что не станет тотчас же обращаться к поверенным. Если они замешаны в происходящем, то едва ли он услышит от них правду.

Майкл вознамерился использовать стратегический прием, к которому нередко прибегал в своих тайных операциях в Индии, хотя и представить себе не мог, что он пригодится ему в Англии.

Он побывает в Грейнджмур-холле под чужим именем, прежде чем официально явится туда как новый герцог.

Майкл был уверен, что если отправится туда с барабанным боем и развернутыми знаменами, готовясь занять место своего деда, то виновные постараются быстренько замести следы своих неправедных деяний, и тогда ему будет чрезвычайно трудно выяснить истинное положение дел.

Он тщательно обдумал слова, сказанные ему в Индии чиновником, прибывшим туда с визитом, и сопоставил с тем, что только что узнал от миссис Тернер.

В поместье явно происходило нечто странное.

Нечто такое, с чем ему предстояло разобраться самым решительным образом.

«Я хочу увидеть ситуацию такой, какова она на самом деле, – сказал он себе, – а не такой, какой мне ее представят, когда я приеду туда».

Войдя в гостиницу, он увидел, что его багаж по-прежнему стоит в фойе.

– Вы вернулись, сэр, – приветствовал его швейцар, – а я как раз спрашивал себя, надолго ли вы отлучились.

– Да, вернулся, – ответствовал Майкл, – но, к несчастью, вынужден срочно уехать в деревню.

– Какая жалость, сэр.

– Но мне нужна ваша помощь. Подскажите, где я могу нанять экипаж, запряженный парой хороших лошадок, которым мог бы править сам?

– С удовольствием, сэр. Платная конюшня находится через одну улицу отсюда, на Пиккадилли. Она лучшая в Лондоне, и я уверен, что там вам смогут помочь, хотя это и крайне необычно для джентльмена – самому править взятым у них напрокат экипажем.

– Благодарю вас. Я немедленно отправляюсь туда и, разумеется, сообщу, что это вы порекомендовали мне обратиться к ним.

Швейцар, яростно жестикулируя, принялся объяснять ему, как найти платные конюшни на Пиккадилли.

Прибыв туда, Майкл потребовал, чтобы его провели к владельцу или управляющему, и, поскольку это оказался один и тот же человек, его пригласили к нему в контору.

Майкл, привыкший иметь дело с людьми самого разного сорта, получил именно то, что ему было нужно, причем в самое короткое время.

Он предложил, и управляющий с ним согласился, внести значительную сумму на счет конюшни, чтобы иметь возможность выкупить лошадей и экипаж в собственность, если они ему понравятся. И наоборот, если они ему более не понадобятся, он готов заплатить повышенную арендную плату за то, что воспользовался ими.

К счастью, Майкл располагал нужной суммой наличными, посему ему не пришлось открывать свое настоящее имя, и он мог и далее оставаться Мартином Моррисом.

Подписав требуемые бумаги, он вместе с управляющим отправился инспектировать лошадей. Две из них показались ему превосходными – ему сказали, что приобрели их совсем недавно.

Откровенно говоря, управляющему явно не хотелось расставаться с ними, но вскоре Майкл сумел уговорить его.

Кроме того, ему разрешили выбрать самый комфортный экипаж на рессорах из дюжины имевшихся в наличии, и сделка состоялась.

Затем Майкл попросил, чтобы и лошади, и экипаж через три четверти часа ждали его у гостиницы.

– Перед тем как отправиться в путь, я намерен пообедать, – сказал он, – после чего уеду в деревню.

– Не понимаю, сэр, как вам удалось уговорить меня расстаться с моими лучшими лошадьми и экипажем, – с горечью заявил ему управляющий.

– Обещаю, что вам не придется сожалеть об этом, – ответил Майкл.

Он знал, что, прибегнув к собственным методам и средствам убеждения, неизменно получал то, что ему нужно, а сейчас как раз намеревался отправиться в Норфолк со всеми удобствами.

Подкрепившись изысканным обедом, он обнаружил, что новое приобретение уже ожидает его снаружи.

Майкл одарил швейцара щедрыми чаевыми и поблагодарил за оказанные услуги.

Его багаж уже был привязан на задке кареты, и он тронулся в путь.

Проезжая по Парк-лейн, он окинул взглядом Грейнджмур-хаус и подумал о том, как сильно помогли ему Тернеры.

«Я распоряжусь отреставрировать особняк, – сказал он себе. – Тернер вновь станет дворецким, а миссис Тернер получит всю помощь, какая ей только потребуется на кухне».

Но тут внутренний голос предостерег его, что цыплят по осени считают и впереди его ждут многочисленные проблемы.

Проблемы, которые должны быть решены до того, как он, ничего не опасаясь, займет место пятого герцога Грейнджмура.

Ему бросили вызов, и он принял его!

Майкл спокойно покатил дальше, размышляя о том, что вся его жизнь с тех пор, как шесть лет тому он покинул Англию, превратилась в сплошную череду вызовов.

Он вернулся домой, чтобы принять очередной из них.

«Что ж, – сказал он себе, – зато жизнь не покажется мне скучной».

Именно этого он и боялся, когда столь поспешно отбыл из Индии. Майкл опасался, что ему некуда будет пойти и некого увидеть.

Но теперь все обернулось иначе.

Совсем как в Индии, когда, отправляясь на выполнение очередного тайного и опасного задания, он даже не представлял себе, чем оно закончится.

Впрочем, сейчас в небе ярко светило солнце и в воздухе звенели птичьи трели.

* * *

Когда он выехал на окраину Лондона, дома по обеим сторонам дороги остались позади, и вскоре он оказался в сельской местности.

Вокруг все было покрыто зеленью, буйной и свежей, и после широких равнин Индии деревья, живые изгороди и поля казались ему неизъяснимо прекрасными.

Он вдруг заметил, хотя подобные мысли давно не приходили ему в голову, что в живых изгородях зацвели фиалки и примулы, в лесу распустились колокольчики, а под деревьями раскинулись золотистым покрывалом нарциссы.

Майкл чувствовал, как пленительная красота деревенской природы согревает ему душу.

В конце концов, в жилах его текла английская кровь, и он вернулся домой, в родную страну.