Барбара Картленд - Увлечение герцога

Барбара Картленд, скончавшаяся в мае 2000 года в возрасте девяноста девяти лет, по праву считается самым известным автором романов о любви. Она была самой плодовитой писательницей в истории, поскольку за год могла написать больше книг, чем любой другой автор, благодаря чему занесена в Книгу рекордов Гиннесса.

За свою жизнь она написала семьсот двадцать три книги, которые были переведены на тридцать шесть языков, и их общий тираж составил свыше миллиона экземпляров.

После ее смерти неизданными остались сто шестьдесят рукописей – больше, чем у какого-либо другого писателя.

Помимо романов о любви, из-под ее пера вышли исторические биографии, шесть автобиографий, театральные пьесы, практические пособия о жизни, любви, пользе витаминов и поваренные книги. Она также была политическим обозревателем и ведущей радио-и телепрограмм.

Свою первую книгу, «Ажурная пила», Барбара Картленд написала в двадцать один год. Книга стала мировым бестселлером и была переведена на шесть языков. Барбара Картленд продолжала писать всю жизнь, на протяжении семидесяти шести лет. Ее романы пользовались потрясающей популярностью в Соединенных Штатах Америки. В 1976 году ее книги заняли первое и второе места в списке бестселлеров по версии «Нью-Йорк таймс» – такого успеха не знал никто из авторов ни до, ни после нее.

Барбара Картленд стала легендой еще при жизни и навсегда запомнится нам своими чудесными романами о любви, которыми восторгаются читатели по всему миру.

Моральная чистота и высокие душевные качества героинь ее романов, доблесть и красота мужчин и прежде всего непоколебимая вера писательницы в силу любви – вот за что любят Барбару Картленд читатели.

Лайнер Восточно-Островной пароходной компании двинулся к выходу из гавани Александрии, и майор Майкл Мур наконец-то вздохнул с облегчением.

Индия осталась далеко позади, а он, к своему невероятному изумлению, был еще жив.

Впрочем, не зря же ведь вице-король, маркиз Дафферин, сказал ему:

– Я искренне признателен вам, Мур, за то, что вы спасли жизнь мне и еще многим британским солдатам. С другой стороны, отныне вас взяли на заметку, и чем скорее вы отправитесь домой в долгий отпуск, тем лучше.

Майкл Мур понимал, что в словах вице-короля есть здравый смысл.

Дело в том, что он принимал активное участие в одной из самых опасных и страшных тайных операций, какие только видел на своем веку.

Прибыв в Индию в ранге субалтерн-офицера, он, подобно многим другим, увлекся тем, что впоследствии получило название Большой игры[1], возникшей еще в первые годы столетия, после того как русские войска начали наступление на Кавказе.

Сокрушив племена горцев после долгого и отчаянного сопротивления, русские обратили свой взор на восток.

На огромной территории среди пустынь и горных цепей раскинулись Хивинское и Бухарское ханства, но только после того, как русские с легкостью покорили их, стало понятно, что и Индии может угрожать опасность.

Один за другим древние города, лежавшие на пересечении торговых путей, пали под натиском закаленных в боях русских казаков, которые подступали все ближе и ближе к плохо охраняемым границам Индии.

И тогда британские военные приняли участие в том, что шепотом именовалось Большой игрой.

Раз за разом они рисковали своими жизнями.

Они заполняли белые пятна на картах, докладывали о передвижениях русских и пытались заручиться расположением подозрительных и недоверчивых ханов. Многие так и не вернулись с опасного северо-запада, пав смертью храбрых при ужасающих обстоятельствах.

С возрастанием угрозы со стороны России число участников Большой игры все увеличивалось. Большинство из них были настоящими профессионалами, офицерами индийской армии или шпионами, и начальство отправляло их в Калькутту для сбора сведений любыми возможными способами.

Другие были любителями, а иногда и вовсе независимыми путешественниками, добивавшимися тем не менее потрясающих успехов в том, что один из царских министров назвал «войной теней».

Впрочем, за время службы в Индии Майкл тоже стал профессионалом. Вице-король и штаб армии поручали ему задания, которые считались слишком опасными для остальных, но он неизменно выполнял их с блеском.

Главным образом это объяснялось тем, что, впервые прибыв в Индию, он не слишком ценил собственную жизнь.

Собственно говоря, он был даже рад отправиться в Индию, чтобы сбежать из Англии, где оставил разбитое сердце.

Майкл Мур был сыном лорда Чарльза Мура, третьего сына четвертого герцога Грейнджмура.

Герцог был весьма состоятельным и видным сановником, но он изгнал Чарльза из лона семьи, и Майкл никогда не встречался со своим дедом.

Лорд Чарльз взбунтовался против старинной семейной традиции, согласно которой отец должен был выбрать ему супругу.

Оба его старших брата смиренно повиновались желаниям отца, и, когда обоим исполнился двадцать один год, герцог должным образом устроил их браки. Он остановил выбор на молодых женщинах голубой крови, семьи которых, по его разумению, не уступали знатностью его собственной.

Старший брат лорда Чарльза женился на исключительно скучной и несимпатичной особе, дочери их соседа-герцога, друга их отца.

Своему среднему сыну герцог выбрал болгарскую принцессу, чей отец отчаянно подыскивал подходящий предлог для того, чтобы поднять «Юнион Джек»[2] над своей небольшой и не слишком хорошо защищенной страной.

По мнению лорда Чарльза, оба его брата если и не были откровенно несчастливы в браке, то полагали своих жен нестерпимо скучными особами и при первой же возможности изменяли им.

Сам же лорд Чарльз был идеалистом и походил скорее на мать, чем на отца.

Как раз перед двадцать первым днем рождения ему было сказано, что пришло время жениться на девушке голубой крови, которую его отец счел бы вполне достойной кандидатурой, и он немедленно отбыл в Лондон на поиски будущей супруги, в союзе с коей мог бы рассчитывать обрести некоторое счастье.

И он действительно нашел ее, хотя это и показалось ему чудом.

Все случилось через неделю после того, как он начал бывать на балах в Мэйфэйр. Поскольку сам он был сыном герцога да и родители его были уважаемы в высшем обществе, матери с дочерьми на выданье приветствовали его с распростертыми объятиями, хотя, как третий сын, он едва ли мог рассчитывать когда-либо унаследовать титул.

И вот на званом ужине перед очередным балом, который давала одна из самых влиятельных светских дам Лондона, лорда Чарльза усадили рядом с молодой девушкой, которая показалась ему сколь потрясающе красивой, столь же невероятно застенчивой.

Тем не менее из беседы он узнал, что ее пригласили в самый последний момент, дабы заменить молодую женщину, которая некстати захворала.

– Я всего лишь дочь викария, – сообщила она ему, – из деревни, где у нашей хозяйки есть огромный красивый особняк, и потому она иногда удостаивает меня приглашения.

Ее красота и честность по отношению к самой себе произвели несомненное впечатление на лорда Чарльза.

Они танцевали вместе, и к концу вечера он понял, что влюбился. Это была любовь с первого взгляда, в существование которой он не верил.

И сейчас это случилось с ним.

Неделей позже он предложил дочери викария, которую звали Сильвией, руку и сердце.

Поскольку сам он был очень красив и невероятно обаятелен, и она влюбилась в него без памяти.

Лорд Чарльз вернулся в деревню и уведомил отца, что, как тот и желает, он женится по достижении двадцати одного года.

Герцог, однако, пришел в смятение и ярость оттого, что его сын намерен заключить столь неподобающий мезальянс.

Взбешенный, он заявил Чарльзу, что уже начал переговоры о его женитьбе на дочери маркиза, и запретил ему даже думать о Сильвии.

Лорд Чарльз решил дилемму довольно простым способом – сбежал вместе с Сильвией, а ее отец тайно обвенчал их.

Герцогу доложили об их свадьбе только после того, как пошла вторая неделя их медового месяца.

Узнав о том, что случилось, он впал в бешенство, и семья испугалась, как бы с ним не приключился апоплексический удар.

Впервые один из его детей посмел ослушаться, и он просто не мог поверить, что нечто подобное произошло на самом деле.

Однако поскольку бракосочетание уже имело место быть, он ничего не мог поделать, но немедленно вычеркнул лорда Чарльза из своего завещания.

Он заявил сыну, что отныне тот – нежеланный гость в собственном доме, и запретил упоминать его имя в своем присутствии.

К счастью, лорд Чарльз располагал некоторой суммой, которую оставила ему крестная мать и коей оказалось достаточно, чтобы приобрести небольшой домик с участком неподалеку от того места, где жил отец Сильвии.

К еще большему счастью, он был отличным наездником и очень любил лошадей.

Изучив рынок, он обнаружил, что можно дешево купить молодую лошадку, объездить и выдрессировать ее, а потом продать втрое или даже вчетверо дороже того, что он заплатил за нее.

К тому времени как Майкл вырос и повзрослел, его отец уже был хорошо известным и уважаемым торговцем лошадьми не только в своем, но и в окрестных графствах. Любой, кому требовался хороший гунтер, мог приехать к лорду Чарльзу и редко оставался неудовлетворенным.