Трис понизил голос:

– Что на тебе надето?

– Как обычно – черный шелк.

Он застонал.

– Я сплю в старой футболке моего брата, – поспешила заверить его Джекка.

– Она короткая?

– На нем вовсе нет. Но у меня ноги длиннее, чем у него, поэтому на мне она короткая.

– Ты хочешь меня убить? – Тристан несколько секунд молчал. – Теперь я никогда не усну. Впрочем, ладно, я позвонил не просто так. Хочу попросить тебя об одной услуге.

– Еще какой-нибудь список?

– Нет. Тебе не трудно будет последить за моим домом, пока меня не будет?

– Разумеется, нет, – сказала Джекка. – Я сделаю это с радостью. – Пока Трис объяснял ей, где прячет ключ, она размышляла, как будет здорово рассмотреть как следует его дом. И еще ей очень хотелось увидеть при свете дня игровой домик, в котором они провели одну из романтических безлунных ночей.

– И еще одно. Ты поможешь Нелл и мне выбрать краски для игрового домика?

– Я не могу отказаться от предложения, в котором присутствуют краски. Есть какие-нибудь предпочтения?

– Никаких.

– А у Нелл? Ведь это ее домик.

– Хорошая идея. Расскажу ей о тебе, и завтра вы сможете детально обсудить этот вопрос.

– Ты хочешь, чтобы я с ней поговорила?

– Конечно. Почему нет?

Джекка не смогла придумать разумной причины для отказа, но не знала, как будет разговаривать с ребенком, которого никогда не видела.

– Так все же что на тебе надето?

– Хирургическая роба.

– Мне нравится. Там разрез на спине.

Джекка расхохоталась.

– Ты невозможен.

– Иногда бываю таким, – признался Тристан. – Ладно, похоже, мне пора ложиться. Самолет улетает очень рано. Ты будешь скучать?

– Да, – не задумываясь, ответила Джекка. – Буду.

– Привезти тебе что-нибудь из Майами?

– Как насчет одного из загорелых мускулистых мачо с пляжа?

– Лучше уж я куплю тебе новое бикини, а ты примеришь его только для меня.

– Тоже можно. Я могу поплавать в твоем пруду?

– Ты можешь поплавать даже в моей ванне. Со мной.

Джекка снова засмеялась.

– Спокойной ночи, Купидон.

– Спокойной ночи, Психея.

Продолжая улыбаться, Джекка отключила телефон. Да, она будет скучать.

На следующее утро она проснулась рано, полная сил, полагая, что прилив энергии вызван тем, что можно наконец начинать работать над акварелями, но на самом деле она с большим нетерпением ждала, когда увидит дом Тристана и игровой домик.

Она не желала, чтобы миссис Уингейт и Люси что-то заподозрили, поэтому во время завтрака старалась держаться спокойно. Она готовила яичницу с зеленым перцем, пока Люси варила сосиски, а миссис Уингейт делала тосты и накрывала на стол.

Джекка старалась не спешить, но завтрак показался ей вечным. Наконец, выйдя из дома с походным чемоданчиком для рисования, она почти бегом устремилась к дому Тристана.

Найти игровой домик оказалось совсем нетрудно. Тропинка к нему была протоптана поколениями Олдриджей.

При первом взгляде на игровой домик она испытала одновременно восторг и разочарование. Восторг был вызван красотой домика. Он был похож на миниатюрное викторианское сооружение с резными столбиками на маленьком крыльце и причудливым орнаментом вдоль покатой крыши.

Разочарование пришло, потому что она была дочерью Джо Лейтона. Еще будучи совсем маленькой, она ездила вместе с отцом на строительные площадки, когда тот доставлял лес, расходные материалы и инструменты. Она хвостиком ходила за отцом, сжимая в руках любимого плюшевого зайку и набор мелков, и слушала, как мужчины обсуждали состояние здания и необходимые работы. К девяти годам она уже могла, взглянув на дом, точно сказать, какого ремонта он требует.

Игровой домик, находившийся перед ней, нуждался в срочном ремонте. Водосточный желоб отвалился, черепица на крыше потрескалась, окна не закрывались, а дверные петли грозили вот-вот вылететь. И если она не ошиблась, деревянные стены в некоторых местах были поражены сухой гнилью.

Ну и конечно, краска выцвела и облупилась.

– Это плохо, – громко сказала Джекка, осторожно взялась за ручку входной двери, пригнулась и вошла.

Осмотревшись, Джекка с облегчением отметила, что внутри все не так плохо, но и здесь надо было поработать. Когда-то очень давно внутренние стены были выкрашены в приятный кремовый цвет, но теперь от краски почти ничего не осталось. Здесь стояло несколько предметов самодельной детской мебели, покрытой старыми протертыми чехлами, которые кто-то неумело сшил на машинке.

– Люси сделала бы это намного лучше, – сказала Джекка.

Несколько минут она стояла, вспоминая, как Тристан ввел ее в этот домик из темноты. Потом заметила пару ламп, выключатель и засмеялась. Получается, если бы Тристан захотел, здесь можно было включить свет. Хорошо, что он этого не сделал.

Справа от себя она заметила дверной проем, снова пригнулась и вошла в маленькую комнатку с детской кроватью, встроенной в нишу в стене. Она больше походила на широкий подоконник и была покрыта покрывалом, истончившимся от времени и стирок.

На несколько минут Джекка погрузилась в воспоминания о том, как они сидели вместе на этой кровати. Очень приятные воспоминания.

Она вышла в сад и обошла домик вокруг. Его придется как следует отремонтировать и уже после этого снять старую краску, обработать поверхность и заново покрасить.

Джекка открыла чемоданчик, достала камеру и сделала несколько снимков общего плана и много фотографий крупным планом тех мест, которые требовали выполнения особых работ.

– Папа сделал бы все, как надо, – сказала она. Он бы отнесся к этому домику как к историческому памятнику, и решил, что позволять ему гнить и разрушаться несправедливо. Она представила, как он безапелляционно заявляет, что владельца следует упрятать за решетку, и улыбнулась. Ее отец всегда серьезно подходил к вопросу сохранности исторических сооружений.

Она отложила камеру, достала блокнот и стала делать наброски. Необходимо было нарисовать здание в нескольких ракурсах, а потом нанести разные краски. Джекка решила, встретившись с Нелл, показать ей на выбор варианты окраски ее игрового домика. Можно было, к примеру, использовать краски леса – разные оттенки зеленого и коричневого – или краски земли – коричневый, песочный, бежевый. Яркие краски, столь любимые детьми, в общем, тоже подойдут.

Ей потребовалось несколько часов, чтобы сделать эскизы. Они были очень простыми, но показывали дом с разных углов зрения. Она решила скопировать рисунки, чтобы затем их раскрасить. У Люси в комнате есть копировальный аппарат, но если им воспользоваться, все узнают, чем она, Джекка, занята.

Очарованная игровым домиком, она едва не забыла о своем обещании присмотреть за домом Тристана. Ключ обнаружился в симпатичной маленькой тумбочке, стоящей в углу домика.

Джекка собрала свои вещи и пошла по тропинке, по которой ходила только ночью. По пути она подняла несколько упавших веток. Трис сказал, что ему трудно с одной рукой содержать территорию в чистоте.

Она подошла к дому и остановилась, чтобы оглядеться. Слева от нее было чудесное озеро: по темно-зеленой очень спокойной поверхности воды скользили утки.

Сделав еще несколько шагов, она увидела в дальней части озера островок, к которому с берега был перекинут изогнутый мостик, отражавшийся в воде, словно в зеркале.

Художник, живший в душе Джекки, был настолько потрясен красотой пейзажа, что она застыла без движения. Живи она здесь, обязательно построила бы беседку на острове. Там можно было бы рисовать или просто сидеть, когда хочется остаться в одиночестве. Мысленно она уже представляла себе эту картину.

Прошло довольно много времени, прежде чем Джекка отвлеклась от своих мыслей, и продолжив осмотр, сразу заметила два больших цветочных горшка – как раз там, где Тристан устроил для нее пикник. Вопреки тому, что он утверждал, горшков было два, так что ей было вовсе необязательно сидеть в его объятиях. Но она об этом не жалела.

По привычке Джекка сначала осмотрела дом взглядом строителя. Он в некоторых местах просел, но в целом был в лучшем состоянии, чем игровой домик.

Если бы ей не пришлось за свою жизнь видеть много старых домов, она бы не смогла найти дверь. Фасад, выходивший на озеро, был в основном из стекла, но ни одна его часть не открывалась снаружи.

Дом был построен в формы буквы L, и дверь обнаружилась на ее сгибе. Джекка открыла ее и вошла в вестибюль. В нем не было окон, и потому помещение оставалось темным. Она нашла выключатель и включила свет, но не с первого раза. Похоже, электропроводкой здесь давно никто не занимался.

Прямо перед ней располагалась лестница, слева – дверь. Открыв ее, Джекка попала в кабинет для медосмотра, обставленный в стиле 1950-х годов с белой металлической эмалированной мебелью. Под ножкой одного из высоких картотечных шкафов были подложены две книжечки спичек.

Покачав головой, она захлопнула дверь и направилась в другую сторону – в гостиную. Кухня, столовая, гостиная – все это было одним длинным помещением, которое нуждалось в реконструкции, дабы соответствовать достижениям двадцать первого века.

Она дошла до конца помещения и подумала, что, если бы это был ее дом – чего, разумеется, никогда не будет, – единственное, что она не стала бы трогать, это камин. С одной стороны от него висел вырезанный по дереву портрет Тристана. Или его предка, подумала Джекка, поскольку дерево выглядело старым. Она несколько минут любовалась картинкой, восхищаясь мастерством резчика.

В вестибюле оказалась еще одна дверь – под лестницей, ее Джекка сразу не заметила, – которая вела в нечто вроде семейной комнаты. Ее тоже следовало привести в соответствие с современными стандартами, поскольку единственной новой вещью здесь был большой плазменный телевизор.

Поднявшись на второй этаж, Джекка обнаружила две спальни, которые выглядели так, словно их обставили и украсили много лет назад и с тех пор ничего не изменяли. Одно из покрывал наполовину выцвело – вторая половина оставалась яркой. Судя по всему, солнце светило на выцветшую половину очень много лет.