Сара Джио - Утреннее сияние

Мы с Дексом вышли на причал в пять часов. Яхта Колина была уже пришвартована у его дома, и я вздохнула с облегчением. Может быть, он увидел, что Декс вернулся домой, и поэтому не захотел приходить? Я надеялась поговорить с ним до начала Бала холостяков, чтобы уточнить наши планы и твердо пообещать, что я приду вечером, как мы и планировали. Если я встречу его на вечеринке, я постараюсь убедить его, что ничего не изменилось.

Я поставила блюдо с лазаньей на карточный столик у домика Наоми и Джина. Она одарила нас натянутой улыбкой.

– О, Декс, – произнесла она, полностью игнорируя меня. – Так ты вернулся из Калифорнии?

Он послал ей воздушный поцелуй.

– Да, прилетел сегодня утром.

Джин подошел, чтобы поздороваться с Дексом за руку.

– Отличный вечер для вечеринки, – сказал Декс. Но Джин не ответил. Напротив, он повернулся ко мне.

– Как поживаешь, Пенни?

Он приветливо улыбался, но было заметно, что на душе у него неспокойно. Его левая бровь слегка подергивалась.

– О, прекрасно, благодарю вас, – солгала я. Я наблюдала, как общительный Декс порхает от одного гостя к другому, словно бабочка. Наоми скрылась в доме и снова появилась с блюдом, наполненным пирожными. Она бросила на меня торжествующий взгляд и поставила блюдо на стол.

– Декс, – произнесла она, – а вот и твои любимые, попробуй!

Она вручила ему шоколадный эклер, и он откусил небольшой кусочек.

– Неужели ты это сама испекла? Они просто божественны.

Она кивнула с притворным смущением.

– Ничего особенного. Я попросила этот рецепт у подруги-француженки.

Я осмотрелась, надеясь увидеть Колина, но его нигде не было. Появились Ленора и Том в сопровождении нескольких других гостей. Они спросили, как я поживаю. Но, как и всегда, внимание всех окружающих было приковано к Дексу, который весело рассказывал о том, как проводил время в Калифорнии, подробно описывая вечеринку у бассейна на вилле Ланы, где присутствовали Кэри Грант и Лорен Бэколл.

Я с трудом слушала браваду Декса, словно у меня была на нее аллергия. Потом посмотрела в сторону и вдруг заметила Джимми. Он выглядывал из-за угла. На нем были джинсы и кроссовки с развязанными шнурками. Он мне улыбнулся, но тут Наоми, зашипев, прогнала его обратно в дом. Он повернулся и ушел, вжав голову в плечи.

Я подумала о ребенке, растущем в моем чреве, и дала себе обещание всегда относиться к нему не как к обузе, а как к прекраснейшему подарку Небес. Я положила руку на живот и посмотрела на Декстера. Он был очень оживлен и продолжал рассказывать о Калифорнии, а его слушатели внимали ему и время от времени весело хохотали. Я никогда не смогу быть миссис Декстер Уэнтуорт, не теряясь в тени своего мужа. Теперь я была твердо в этом уверена.

– Что-то случилось, дорогая? – спросила Ленора несколько минут спустя. Остальные гости столпились у импровизированного бара, который устроили Наоми и Джин.

– Да нет, – ответила я, вскинув на нее глаза. – Ничего.

– Ты бледна, – продолжала она.

Я натянуто улыбнулась.

– Думаю, я просто немного устала.

– Пойдем, – сказала она. – Тебе не помешает немного выпить.

Она взяла меня за руку, и мы прошли к бару. Наоми вручила мне бокал с мартини, но мне показалось, что оно отдавало горечью, поэтому, улучив момент, я вылила его в озеро. Зеленая оливка прыгала на волнах, пока не подплыл селезень и не ухватил ее клювом.

Я даже не заметила, когда заиграла музыка. Декс подошел ко мне.

– Пойдем, – сказал он, протягивая мне руку. – Видишь, все уже танцуют.

Я безропотно подала ему руку, и он подвел меня к трио музыкантов, где Джин солировал на скрипке. Мелодия была мне незнакома. Она казалась строгой, классической. Декс заключил меня в объятия, а я вглядывалась в китайские фонарики, висевшие над головой. Голова была словно чугунная, и я невольно опустила ее на грудь Декса. Вначале я даже не заметила Колина, стоявшего в нескольких футах от меня, а затем услышала, как Наоми позвала его по имени. Я подняла голову, и наши глаза встретились. Наоми вручила ему мартини, и он одним глотком осушил бокал. Он взглянул мне прямо в глаза как раз в тот момент, когда рука Декса опустилась ниже моей талии. Колин смотрел на меня как на предательницу. Мои глаза молили его о понимании. Разве он не может понять, что мне надо притворяться? Разве он не может понять, что возвращение Декса ровным счетом ничего не меняет? Все остается по-прежнему. Мы уплывем вместе, как и планировали. Но Колин предпочел уйти. Он исчез прежде, чем закончилась песня.

К десяти часам Декс уже успел изрядно напиться. Он был более оживленным, чем всегда, и Том даже не возражал, когда он танцевал с Ленорой, ухватив ее за талию, на что никогда не осмелился бы, если бы не выпил пять бокалов мартини.

Мне было противно на него смотреть, и я прошла на конец причала перед нашим плавучим домиком. Конечно же, Декстер в его нынешнем состоянии не заметит, если я сейчас соберу вещи, и мы с Колином уедем пораньше. Но Колина я нигде не видела. И его яхта тоже исчезла. Меня внезапно охватила неясная тревога. Наши тщательно разработанные безукоризненные планы начали рушиться. Неужели он уехал без меня?

Только в этот момент я заметила, что на моей палубе сидит Джимми, и быстро вытерла слезы, чтобы не испугать ребенка.

– Привет, милый, – сказала я, садясь рядом с ним. – Что ты здесь делаешь так поздно?

– Слишком шумно, я не мог заснуть, – сказал он, пожав плечами. Когда он поднял голову, чтобы взглянуть на меня, я увидела на его щеках следы слез.

– Милый, – сказала я, – в чем дело? Я вижу, ты плакал.

Джимми шмыгнул носом и вытер его рукавом. Он изо всех сил старался быть сильным и вести себя по-мужски, но мой вопрос возымел противоположный эффект, и теперь слезы потоком полились по его веснушчатым щекам. Он сунул руку в карман, вытащил скомканный листок бумаги и протянул его мне.

– Что это, дорогой? – спросила я, разворачивая бумажку.

– Комикс, который я нарисовал, – пояснил он. – Я нашел его в мусорной корзине.

Я подумала о том, как он гордился своими рисунками. Вспомнила, как он смущался, когда показывал их мне, и как я уговаривала его продемонстрировать свои творения родителям. Я была уверена, что они его похвалят. Я всего лишь хотела, чтобы Джимми был счастлив, почувствовал свою значимость в этом мире. Этот мальчик так жаждал признания от родителей, особенно от матери, и мое неловкое вмешательство, видимо, только испортило его отношения с ними.

– Милый, – произнесла я, старательно подыскивая слова. – Наверное, это сделали по ошибке. Уверена, твои родители не стали бы выбрасывать твой рисунок специально. – Я разгладила листок и улыбнулась, разглядывая его. – Посмотри, как здорово ты написал буквы в облачках с мыслями героев. А здесь ты просто великолепно изобразил животных на ферме. Просто потрясающе. – Я вернула ему комикс, но он покачал головой.

– Он мне больше не нужен, – с горечью произнес он.

– Ну, – сказала я, – в таком случае я оставлю его себе. Не позволю тебе или кому-нибудь другому выбрасывать такое прекрасное произведение. К тому же в один прекрасный день ты сам захочешь его вернуть.

– Ты так думаешь? – с удивлением спросил Джимми, но было видно, что эта идея его заинтриговала.

– Не сомневаюсь, что так и будет. Когда ты станешь знаменитым художником – создателем комиксов.

Он слабо улыбнулся, но вскоре нахмурился и сложил на груди руки. Я забеспокоилась, что он меня не понял. Джимми был слишком обижен, и я боялась, что эта рана оставит на его душе глубокий шрам.

– Хочешь полежать на моем диване? – спросила я. – Там гораздо спокойнее.

– Хорошо. Я просто посмотрю из окна на озеро.

– Я, пожалуй, составлю тебе компанию, – сказала я в надежде, что скоро увижу, как Колин причаливает на яхте, как мы и договаривались. Тогда я быстро схвачу чемодан и прыгну на борт. Мы помашем Джимми и отправимся в путешествие. Джимми будет хранить нашу тайну.

Но яхты нигде не было видно, и через минуту я заметила движение на палубе плавучего домика Колина. Было уже темно, но в неясном свете фонаря на задней палубе я заметила в ночных сумерках две фигуры. Это были двое мужчин в темных костюмах.

Алекс отвез меня из ресторана домой и проводил до двери. Я пригласила его зайти, и он прошел вслед за мной в гостиную. Он выслушал мою историю молча. Мне хотелось знать, как он ее воспринял, и я немного волновалась.

– Знаешь, ты по-настоящему мужественная женщина, – сказал он, пристально глядя мне в глаза.

– Вовсе нет, – честно призналась я. – На самом деле это совсем не так.

– Нет-нет, это правда, – настаивал он. – Ты решилась приехать сюда, начать новую жизнь. Для этого нужна смелость.

Я вздохнула.

– Нет. Меня гнал страх. Мне просто хотелось удрать из Нью-Йорка. Я думала, что там я никогда не скроюсь от воспоминаний. От безысходности и постоянного чувства вины.

Он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.

– Чувство вины? Почему ты должна испытывать чувство вины?

На мои глаза навернулись слезы.

– Потому что именно я привела их к этому проклятому водопаду. А все эта глупая работа, которая была для меня превыше всего! Если бы я не взялась за это задание, они были бы живы.

Я сжала руку в кулак и потрясала им, и Алекс накрыл его ладонью и спокойно опустил мне на колени.

– Ты лишь делала то, что должна была делать, – сказал он. – Причина их гибели – вовсе не твоя работа. Ты должна это понять.

Я опустила глаза, разглядывая свои руки, лежащие на коленях, и не находила слов, чтобы ему ответить.

– Когда мне было четырнадцать, – начал говорить Алекс, – умер мой отец. Он был алкоголиком. Когда я был маленьким, он редко бывал дома, практически никогда. Но за год до смерти он вдруг бросил пить. И это был лучший год в моей жизни. Наконец я понял, что у меня есть отец, который всегда был дома и играл со мной в мяч, помогал строить модели ракет, а я просто обожал это занятие. Но было уже слишком поздно. Четырнадцатилетнему подростку не хотелось все время проводить с отцом. После школы мне хотелось посидеть в гостях у друзей или погулять с ними, словом, мне вовсе ни к чему было все время сидеть дома. Я всегда переживал, что отец страдает от моей отстраненности. А потом он сорвался и снова запил. Однажды вечером он возвращался из бара и врезался в дерево.