— Мы это можем устроить, — поддразнил его Сэмпсон. — В Сан-Франциско можно подкупить кого угодно, были бы деньги.

— Всех, кроме учительницы. Что касается этих двоих братцев, то я не позволю никому другому расправиться с ними, это удовольствие я приберегаю для себя, когда все кончится.

— Я тебя понимаю. У каждого человека есть право самому придушить в объятиях дорогих родственников.

— Придушу я одного Шелдона. Хэрлена же раздавлю как букашку, а потом… — он снова взглянул на афишу. — Зачем ты мне это дал?

— В память о горяченьком шоу в Сан-Франциско. Такие афиши были расклеены по всему городу, я снял одну из них со стены у входа в контору.

— Пожар сильно разрушил здание театра? — ничего более умного он не нашелся спросить. В нем вспыхнули воспоминания, и он не хотел, чтобы Сэмпсон заметил его реакцию на афишу.

— Театр сгорел, но не до конца. После пожаров в Чикаго и Бруклине несколько лет назад люди стали бояться ходить в театры. Сгорели декорации, сцена. Вода усилила разрушения. Можно сказать — Афины пали. Критики более язвительны — «Богиня любви» сгорела от чувств.

— Для нее это катастрофа, — Уинслоу ткнул пальцем в афишу. — Она прелестна…

— Еще бы, — подмигнул Сэмпсон, — но как ты это заметил? Сейчас она просто безработная актриса. В «Мажестике» начался ремонт. Потом будут ставить другую пьесу…

Уинслоу глубоко задумался.

— А она не сможет учить детей? Я знаю одно местечко в горах, ну прямо созданное для богини!

Сэмпсон расхохотался.

— Извини, Уинслоу, но даже ты не сможешь найти богиню. Она исчезла. Эта афиша будет согревать тебя воспоминаниями в долгие зимние ночи в твоих горных краях.

— Ты очень любезен. И куда же она отправилась? — Уинслоу уже не старался скрыть свой интерес к этой женщине.

— Куда-куда?! — передразнил его Сэмпсон, — Она уже нашла себе покровителя и днем покинула «Палас». Роль сыграна, а ее менеджер сбежал из города. Она поступила так, как и любая друг женщина в ее обстоятельствах.

Уинслоу ничего не мог на это возразить. Конечно, она не святая. Жаль только, что он не успел сделать ей предложение раньше.

Сэмпсон думал о другом. У него не было личных мотивов связаться с прелестной Афродитой. Его вполне устраивала очаровательная вдовушка миссис Фриман, женщина страстная и независимая. С тех пор, как шесть лет назад умерла жена Сэмпсона, миссис Фриман взяла на себя обязанности на его супружеском ложе, предоставив ему полную свободу решать все остальные проблемы самому. Сэмпсон по достоинству оценил это преимущество своего положения, их связь не была ему в тягость. Она понимала его и не покушалась на его свободу. Чего же большего хотеть?

Сэмпсон заставил себя вернуться к проблеме Уинслоу. Скорее всего, его клиент проиграет борьбу за наследство, но надеялся, что приятель не очень болезненно перенесет этот удар судьбы, когда все разрешится. Ему был приятен этот Уинслоу Форчун. Кузены Роквеллы были ему совсем несимпатичны. Хотелось защитить Уинслоу от этих двух придурков. Однако чаша весов перевешивала в пользу этих чертовых братцев. Чтобы хоть как-то разрядить атмосферу, Сэмпсон предложил:

— Почему бы нам не совершить какое-нибудь дикое безрассудство в эту последнюю ночь вашего пребывания в Сан-Франциско?

— Пожалуй, я не против, если бы меня этой ночью сбили бы с пути праведного, — согласился Уинслоу.

— Только прошу вас, не в этом наряде. Давайте нанесем визит моему портному.

— К вашему портному? Какого черта? Вы уже предлагали мне это прошлой осенью, и он пошил мне несколько костюмов, которые я ни разу не носил. Кажется, я и так ему переплатил!

Сэмпсон добродушно рассмеялся.

— Хорошо, тогда выметайтесь отсюда! Я заеду за вами в отель в восемь часов.

— К этому часу я постараюсь вас удовлетворить и выряжусь как городской хлюст, обещаю.

— Да уж, пожалуйста, а то вы выглядите как Дикарь. Все, все, убирайтесь! У меня есть еще куча дел, нужно кое с кем повидаться…

— И найти для меня учительницу, — напомнил Уинслоу.

— Да, да, может, и это!

Глава 4

Хэрлен оглядывал Молли так, как будто он купил себе новую кобылицу. Она еще удивилась, как это он ей в рот не заглянул, проверить все ли зубы на месте. Стиснув зубы, она ждала оценки своего внешнего вида. Наконец, он удовлетворенно кивнул.

— Надо полагать, все в порядке? — Молли сменила свой экзотический акцент, которым отличалась ее речь в «Паласе», на тон, скорее свойственный разговору на рынке в Балтиморе. — Ну, так нет, все ужасно, гадко… — Она жестом указала на несколько приталенных черных шерстяных платьев, украшенных лишь маленькими шелковыми воротничками и манжетами. Еще хуже выглядела мрачная шляпка из кастора. Когда она училась в приходской школе, ее и то лучше одевали. — Я не могу это носить, во всем этом я буду выглядеть как монахиня.

— Черт возьми, вы ею и будете, сестра! Вы и под вуалью не сможете скрыть свое очарование уличной девки. Дешевой и глупой! — Хэрлен стал приближаться к ней, но Молли приняла боевую стойку, готовая защищаться.

— Только попробуй, ублюдок! Попробуй и останешься без своего причиндала, которым ты так гордишься на пляже! — Молли уже знала, как поставить на место Хэрлена Роквелла и его приторного братца Шелдона. Ей нужны деньги, конечно, но это не повод подпускать к себе эту парочку. Слава Богу, целый год она их не увидит. Один только год, и все будет кончено, тогда она сможет уехать из Калифорнии с полным карманом денег и высоко поднятой головой! Она покорит восточное побережье. «Богиня любви» будет жить. Афродита получит положенное богине.

Шелдон Роквелл вошел в комнату, не считал нужным предварительно стучать или спрашивать разрешения. Уплатив арендную плату за дом, он заработал себе такое право. Он даже бровью не повел, увидев, готовых сцепиться взбешенного с красной физиономией Хэрлена и Молли, обороняющуюся подсвечником.

— Вы уже одеты, отлично. Отправимся в контору адвоката Левина, он примет вас через полчаса. Я отослал ему записку вместе с газетным объявлением в «Дейли ньюс». Кэб уже стоит у входа. Левин будет вне себя от радости.

— Еще бы, такого он не ожидал! — Хэрлен заржал. Он отлично знал, какой проблемой стали для Уинслоу Форчуна поиски новой учительницы. Не было для него секретом и то, куда пропала предыдущая кандидатка и кто распускает слухи, о ее несчастной судьбе.

Шелдон с опаской поглядывал на брата. Его грязный язык мог испортить все дело.

— Но Левин не должен видеть нас или что-то заподозрить!

— Я не могу отправиться к этому адвокату в таком виде, — Молли представить себя не могла на людях в подобном одеянии, даже в грязной конторе какого-то адвоката. Кто же наймет такую уродину? — Это платье совершенно не годится.

Шелдон вытащил из жилетного кармана массивные золотые часы и посмотрел на время.

— Вы поедете в том, что на вас одето, нравится вам или нет. Вы опоздаете, если сейчас же не поедете.

— Чего спешить? — удивился Хэрлен. — Других кандидаток не будет.

— Повторяю, я никуда не поеду в таком виде!

— Поедете! И сию же минуту! — с этими словами Шелдон резко развернулся и вышел из комнаты.

— В кэб, капризная леди! — Хэрлен подтолкнул Молли к выходу. — Мы еще посмотрим, как вы исполните роль леди!

Вопреки своему наглому тону, он с опаской поглядывал на руку Молли, все еще сжимавшую подсвечник. Он был не против трахнуть ее, но уже попробовал ее коготки. Он не сомневался в ее решимости воспользоваться этим или любым другим предметом.

— После вашей встречи мы будем ждать в кафе «Собачье счастье», — и Хэрлен захлопнул дверцу кэба.

Офис Левина выглядел так, как Молли и ожидала: массивная мебель, стены обшиты деревом, книжные шкафы. Она немного волновалась в ожидании этой встречи, чувствуя себя не в своей тарелке. Ее настроение совсем испортилось, когда она перехватила хмурый взгляд клерка, осмотревшего ее наряд. Сердце учащенно билось, когда она входила в кабинет адвоката.

Известный своим красноречием и отменным стилем, Сэмпсон Левин ощущал себя актером-трагиком. Он не позволял себе лишних жестов и слов.

Однако в тот момент, когда Дженкинс ввел в кабинет Молли, Сэмпсон почти забыл о своем имидже. С несвойственным ему волнением, он уставился молча на прелестную даму. И только присутствие Дженкинса, ожидавшего дальнейших распоряжений, вернуло его в обычное состояние.

— Мистер Левин, — сказал Дженкинс торжественным тоном, — представляю вам мисс Моллин Кеннеди из Балтимора.

Сэмпсон вышел из-за стола, чтобы приветствовать ее, попутно отметив, какое на ней безвкусное платье.

— Очень приятно, мисс Кеннеди, — приветливо произнес Сэмпсон, пожимая ей руку. Он просто не верил такой удаче.

Молли несколько успокоил этот доброжелательный прием. Не остался без внимания и заинтересованный взгляд адвоката. В конце концов, может все и не так плохо?!

— Рада встрече с вами, мистер Левин, — произнесла Молли, таким тоном, как ей казалось, должна разговаривать учительница с директором школы.

— Мистер Левин, мисс Кеннеди откликнулась на наше объявление в газете, — сообщил Дженкинс.

— Прекрасно, прошу вас, присаживайтесь.

Молли грациозно села в кресло, она полностью контролировала себя.

— Как долго вы уже в Сан-Франциско, мисс Кеннеди? — спросил Сэмпсон. Так лучше всего начать разговор. Она и не знала, как давно он задумал встретиться с ней.

Он внимательно выслушал ответ. Она в городе уже почти целый месяц и живет у престарелых родственников. Ей приходится искать работу, так как старая тетя больна, и она должна материально помочь ей.

Сэмпсон был восхищен. Отличный предлог! Она говорила так уверенно, с таким достоинством и прекрасно будет смотреться в классной комнате. А у него были связаны с ней такие заманчивые планы.