Коринн Майклс - Утешение

Когда мы оба затихаем и возвращаемся к просмотру фильма, пальцами я начинаю гладить ее по спине. Я даже не замечаю, что делаю, пока не чувствую, что она напрягается. Ее дыхание замирает, и она садится. Она не хочет меня.

— Хочешь чего-нибудь выпить? Или, может, попкорн? — спрашивает она.

То, как она заправляет волосы за ушко, как ее глаза смотрят в пол, как ее идеальные губы прикушены, говорит мне обо всем. Ей нужно сбежать и увеличить дистанцию.

— Попкорн было бы отлично.

Мне самому нужно немного дистанции.

Натали

— Что, черт возьми, со мной творится? — говорю я вслух и беру попкорн на кухне. Я просто оцепенела от всего происходящего. Я в растерянности. Притяжение между нами становится сильнее. И насколько я хочу противиться этому, настолько же чувствую себя беспомощной. Я хочу быть рядом с ним. Хочу, чтобы он приходил и был здесь. Но в то же время и не хочу этого. И, если честно, единственная причина — я напугана.

Напугана из-за того, что испытываю чувства к другому мужчине. Такому же, как мой муж. Он пожертвует своей жизнью ради другого. Я испытала это однажды и не знаю, готова ли вынести это снова. Я определенно не хочу, чтобы моя дочь столкнулась с болью потери еще одного мужчины в ее жизни. Только в этот раз все будет намного хуже. Она действительно будет знать Лиама. Поэтому я должна прекратить это.

Я возвращаюсь в гостиную с миской попкорна и сажусь рядом с Лиамом. Его поза до смешного напряженная. Уверена, мой побег не остался незамеченным.

— Хочешь? — спрашиваю я, передавая ему миску.

Он смеется и закапывается рукой в миску, бросая несколько зернышек в меня.

— Расслабься, Ли, — Лиам фыркает, и я смеюсь, несмотря на свое смущение. — Иди сюда, давай закончим смотреть фильм.

Я делаю успокаивающий вдох, и прислоняюсь к его телу.

Фильм тянется бесконечно долго, хотя это один из любимых фильмов Аарона. Они с Марком постоянно цитировали фразы оттуда. Я скучаю по этим маленьким моментам. Слезы подступают, и внутренний конфликт снова поглощает меня.

Я сажусь и пытаюсь утихомирить свои мысли. Просто сумасшествие, каким легким и домашним кажется этот момент. Лежать в объятиях Лиама, смотреть телевизор после рабочего дня. Мы поужинали, уложили Арабеллу спать и сейчас просто проводим время вместе. Это чувствуется странным только потому, что я хочу видеть это странным. На самом деле это чувствуется… правильным. Я могла бы повторять это каждый день, и была бы довольна.

Я не должна этого хотеть.

Но я хочу.

Я не должна чувствовать себя комфортно в его объятиях.

Но я чувствую.

Я должна заставить его уйти и сохранить дистанцию между нами.

Но я не могу.

Я слышу фразу из фильма, которую любил повторять Аарон, и начинаю смеяться. Лиам тоже. Смотрю на него и вспоминаю. Вспоминаю звук его смеха, каким было его лицо, когда он произносил эту фразу. Как прищуривались его глаза, когда он улыбался. Я вспоминаю все это и начинаю плакать. Плакать не от смеха, а по-настоящему. Вспоминать больно. Боль наплывает на меня, словно волны на берег. Они накатывают одна за другой, и каждая вновь разбивает мое сердце. Я хочу, чтобы эта боль прекратилась.

Глаза Лиама округляются, когда он понимает, что я не смеюсь. Он мгновенно заключает меня в объятия и прижимает к себе.

— Ли? Что случилось? — в его голосе слышна паника.

— О Боже! — я плачу громче и не могу остановиться. — Я не могу! — выговариваю я между всхлипами. Черт, я распадаюсь на части. — Я не могу дышать.

Меня накрывает чувство вины за мысли о жизни с Лиамом. Моя жизнь изменилась так недавно. Мне трудно дышать.

Лиам держит мое лицо в своих ладонях и вытирает слезы.

— Почему ты плачешь? Что случилось? — спрашивает он в замешательстве.

Я продолжаю плакать, а он смотрит на меня, словно на раненное животное. Хотя, скорее всего, я именно так и выгляжу.

Он выключает фильм, но мои слезы продолжают литься.

— Я не могу, — говорю я, и он снова обхватывает мое лицо ладонями.

— Скажи мне, что сделать. Я не понимаю, почему ты плачешь, — голос Лиама дрожит, и он судорожно осматривается в поисках…чего-то. Чего угодно, что поможет. — Натали, успокойся.

— Я не знаю. Я просто… мне больно. Я не хочу, чтобы мне было больно! — восклицаю я, и мое дыхание становится более затрудненным. У меня начинается чертова паническая атака. — Сделай так, чтобы боль прекратилась! — умоляю я.

Он опускает взгляд и медленно притягивает мое лицо к своему. Он смотрит на меня, затем его рот становится ближе, и я мгновенно прихожу в себя.

— Лиам! — говорю я и отклоняюсь. — Что ты делаешь?

Он отстраняется и потирает свою шею.

— Ты плакала, и я просто… — быстро говорит он. — Я не знаю. Я имею в виду, слезы и девчонки… — Лиам бормочет и встает. Он стоит и потирает лицо ладонями. — Парни понятия не имеют, что делать с женскими слезами! — говорит он расстроенно.

Я пытаюсь не показывать свою реакцию на эту ситуацию. Правда. Но он выглядит так смешно и мило.

— Ли, прости. Ты умоляла меня остановить это, — он начинает говорить быстрее. — Господи…

— Да, но почему ты решил, что должен поцеловать меня? — спрашиваю я, пытаясь не улыбаться. Прямо сейчас он очарователен. Он взволнован и явно находится не в своей тарелке. Я встаю и беру его за руку, пытаясь остановить поток его слов.

— Я не знаю. Что за черт? Ты плакала. Реальные слезы! Я парень. Я не имею дела со слезами, — он поднимает руки вверх и начинает что-то бормотать про себя и женщин. — Чертовы слезы. Я имею в виду, что просто подумал… Если поцеловать тебя, тогда ты перестанешь плакать.

Я начинаю смеяться и обхватываю его лицо.

— Ты такой глупый, — смеюсь я, и он расслабляется. — Когда в следующий раз девушка будет плакать, просто обними ее.

— Не плачь больше. Никогда. Я не подготовлен к этому.

— Не могу этого обещать, — я смотрю в его глаза.

Лиам кладет руку на мою спину, и необходимость поцеловать его возрастает.

— Я не могу видеть это, — бормочет он.

— Что?

— Видеть, как ты плачешь. Я никогда не чувствовал себя так беспомощно, — Лиам качает головой и затем смотрит вниз. — Прости, что пытался поцеловать тебя.

Он снова притягивает мое лицо к своему.

— Лиам… я… это… — я не знаю, что сказать. Мне хочется поцеловать его и облегчить его смущение. Но больше, чем это, я просто хочу поцеловать его. Возможно, позже я возненавижу себя, но сейчас у меня нет уверенности ни в чем. Аарона больше нет. С Лиамом я чувствую себя в безопасности. Я смотрю в его глаза, сражаясь с потребностью почувствовать поцелуй этого мужчины, почувствовать себя желанной. Эта потребность становится непреодолимой.

Я медленно тянусь к нему. Он наблюдает за мной, когда я притягиваю его голову ближе. Он позволяет мне это. Позволяет мне вести, и я вижу зарождение желания в его глазах. Тень волнения пробегает по его лицу, пока он обдумывает все. Что я творю?

— Натали… — говорит Лиам тихо и трепетно.

То, как он произносит мое имя, заставляет меня хотеть его больше. Мы дышим вздохами друг друга. В предвкушении момента мой живот напрягается, и я прижимаюсь губами к его губам. Я не думаю. Стараюсь не концентрироваться на различиях. Его губы твердые, но упругие. Он неподвижен, но каждая частичка его тела напряжена. Я не позволяю себе замечать разницу в росте. Мне приходится приподниматься на носочках, чтобы дотянуться до него. Пальцами я плавно скольжу к его затылку и проскальзываю в волосы. Я хочу, чтобы он целовал меня, но он стоит, словно статуя. Наклоняя голову, я пытаюсь заставить его ответить, но единственное, что чувствую, это крепкие руки, сжимающиеся на моей спине, хватающие мою футболку. Я отстраняюсь от него, и мы оба открываем глаза.

Что бы он ни искал в моих глазах, он это находит. Его рука движется вверх по моей спине, и его рот оказывается на моем. Этот поцелуй — его. Это не поцелуй-просьба, это завоевание. Его губы прижимаются к моим жестко и сильно. Я вздыхаю, и он воспринимает это как разрешение. Я чувствую, как его язык касается моего, и мышцы моего животы сжимаются. Лиам прижимает меня к себе и держит. Я теряю себя в его прикосновениях и в этом моменте, который он мне дарит. Он прижимает меня ближе. Мои пальцы запутываются в его волосах и сжимают их. Я не хочу останавливаться.

Я хочу его.

Я хочу этого.

Мне нужно это.

Я ненавижу это.

Мои пальцы расслабляются, а следом за ними и объятия Лиама. Он отпускает меня, и мы оба пытаемся отдышаться. Я смотрю на него, но его взгляд направлен на каминную полку. Он смотрит на флаг, и все внутри меня начинает болеть.

— Натали, — говорит Лиам низким голосом. Он расстроен. — Я… черт… я просто…

— Пожалуйста, не надо, — прошу я с надеждой, что он не скажет «прости, это было ошибкой». Я ненавижу слово «прости». И я чертовски уверена, что не хочу слышать это из его уст. Я устала от того, что люди постоянно просят прощения. Им не жаль. Они просто не знают, что сказать. И я устала это слушать.

— Нет, послушай, — рукой он хватает мою руку, когда я пытаюсь отвернуться. — Черт, послушай! Я не знаю, что это. Я имею в виду, ты… ладно… ты! — восклицает он и опускает руку. — Мы дружим уже очень давно, и ты была его женой. Я не знаю, приемлемо ли все это!

Вся эта ситуация приводит в замешательство. Есть часть меня — огромная часть — которая взвешивает произошедшее и провоцирует появление чувства вины. Я ощущаю себя так, словно изменила своему мужу. Знаю, что это не так. Знаю, что его больше нет. И, черт возьми, он сам хотел, чтобы я двигалась дальше. Но чувство вины все равно есть. Глубоко внутри мучаюсь от мысли, что это неправильно. Но есть и другая сторона меня — женщина, которая требует и желает, чтобы к ней прикасались. Мне понравилось ощущение его губ на моих. Как Лиам держал меня в своих руках и как мое тело прижималось к его. Это все, что мне было нужно. Но ни в чем из этого я не хотела бы нуждаться. Я была инициатором. И я сделала бы это снова.