— О, в данный момент они демонстрируют исключительно хорошие манеры. — Он и Мэдлин неторопливо шли вслед за своими чадами. — Но если они не добиваются своего, то превращаются в неуправляемых шалуний, настоящих ведьм.

— В «шалуний» — могла бы поверить, если вспомнить последнее происшествие, — рассмеялась Мэдлин. — Но, честно говоря, я сомневаюсь, что за это их можно назвать ведьмами.

— Поверь мне, это так!

Они дошли до гостиной и, войдя в комнату, увидели, что их подопечные решили поиграть в мушку. Белинда отправила Гарри и Эдмонда принести и разложить стол, а Аннабелл, Бен и Джейн, стоя на коленях, доставали из шкафа карты и фишки.

Сибил и Мюриэль, склонив друг к другу головы, уже беседовали, расположившись на одном из парных диванчиков, и Мэдлин с Джарвисом направились ко второму, откуда могли смотреть на карточный стол и, если возникнет необходимость, вмешаться в происходящее за ним, но в то же время разговаривать как бы наедине.

— Думаю, нам следует нанести визит мистеру Глендоверу завтра утром — чтобы он не успел уехать. — Мэдлин, вопросительно подняв брови, посмотрела на Джарвиса.

— Мне кажется странным совпадением, что он недавно приобрел имение в Бридже и две акции рудников, а потом прикупил еще две, — кивнув, сказал Джарвис.

Днем они выяснили, что мистер Томас Глендовер был единственным человеком, который за последнее время покупал в округе акции. Дальнейшее расследование дало им информацию о том, что он также приобрел небольшое имение недалеко от Бриджа и теперь живет там.

— Он должен быть нашим мужчиной, — уверенным тоном заявила Мэдлин. — Тем, кто стоит за агентом и слухами.

— Ты его нашла?

Мэдлин оглянулась, Джарвис поднял голову, и они увидели, что Гарри отошел от карточного стола и стоит у края диванчика рядом с Мэдлин. Почувствовав на себе их пристальные взгляды, мальчик слегка покраснел, но уточнил свой вопрос:

— Мужчину, который стоит за всеми этими слухами? Если ты собираешься к нему, то можно мне поехать с тобой?

Джарвис видел, что Гарри крепко сжимает кулаки, и надеялся, что Мэдлин тоже все понимает. Обернувшись, она вопросительно посмотрела в глаза Джарвису, и он ответил ей весьма выразительным взглядом.

— Если ты хочешь, — кивнула она Гарри.

Гарри улыбнулся, разжал кулаки и с блеском в глазах ответил на вопрос, который правильно угадал в тоне Мэдлин:

— Если он тот, кто создает все эти проблемы в районе, что ж… — Он взглянул на Джарвиса, словно стараясь найти правильный способ объяснить, а потом снова обратился к Мэдлин: — Это то, о чем должен позаботиться виконт Гаскойн. И я достаточно взрослый, чтобы начать во всем разбираться.

— Разумеется. — Мэдлин улыбнулась откровенно одобрительно и, потянувшись, взяла руку мальчика и сжала. — Мы будем только рады, если ты поедешь с нами.

Джарвис тоже кивнул, по-своему выразив мужское одобрение.

Позже ночью, когда поднявшийся ветер завывал под крышей особняка, а Малькольм Синклер быстро и энергично укладывал последние вещи, в раздвижные двери библиотеки раздался стук, который заставил Малькольма бросить быстрый взгляд в ту сторону.

Узнав за дверями темную фигуру, он подошел, отпер двери и впустил Дженнингса, который прошел вслед за ним к письменному столу.

Причина появления коробки, в которую Малькольм складывал бумаги, была ясной.

— Вы уезжаете?

В свете лампы глаза Дженнингса казались круглыми.

— Да. И вы тоже. — С мрачным видом Малькольм бросил последнюю папку и потянулся за куском бечевки. — Ну-ка помогите мне завязать ее.

Дженнингс послушно удерживал коробку закрытой, пока Малькольм обматывал ее бечевкой и крепко завязывал. Малькольм объяснил, коротко и лаконично, кого он увидел днем в Хелстоне, куда тот направлялся и что это означало.

— Хотя все, что мы здесь делали, абсолютно законно, у меня совершенно нет никакого желания встречаться с Трегартом и отвечать на его вопросы.

Говоря точнее, он не хотел объяснять, почему все местные знают его как Томаса Глендовера, а не как Малькольма Синклера. И ему, безусловно, не нужно было, чтобы Трегарт вспомнил прошлое и решил проверить связь между Томасом Глендовером и покойным опекуном Малькольма. Доказать связь было бы нелегко, но для человека с возможностями, которыми, как боялся Малькольм, мог обладать Трегарт, его секрет недолго оставался бы тайной.

Власти отнеслись снисходительно к роли Малькольма в незаконных и безнравственных действиях его опекуна, но если бы они узнали о существовании Томаса Глендовера и его банковских счетах, то могли бы перестать быть такими великодушными.

Появление Трегарта оказалось непредвиденным обстоятельством, с которым Малькольм не был готов столкнуться. Помимо всего остального, ему начинало нравиться быть Томасом, владельцем этого имения. Его возмутило то, что нужно так скоропалительно уезжать, срываться с места и бежать, но ему всего двадцать один год, у него ведь наверняка еще будет время вернуться в Корнуолл, в это имение, и снова стать Томасом Глендовером.

Но он не делился этими мыслями с Дженнингсом, который понятия не имел о существовании его второго «я», и Малькольма ничуть не заботило, если Дженнингс думал, что он бежит, как напуганный кролик; это «я», понимал Малькольм, было его слабостью, его недостатком.

— Мы уезжаем сегодня. — Он встретился взглядом с Дженнингсом. — Большинство своих вещей я оставляю здесь. Я все упакую, оседлаю лошадь и буду готов ехать через час. Сколько времени вам понадобится, чтобы собраться?

— На то, чтобы доехать до коттеджа, собрать и уложить вещи, а потом вернуться сюда, не должно уйти больше часа, — немного поразмыслив, ответил Дженнингс, который остановился в маленьком коттедже в деревушке Карлин, расположенной примерно милей севернее.

— Хорошо, — коротко кивнул Малькольм. — Встречаемся на лондонской дороге.

Глава 10

Настала полночь, все остальные крепко спали, и только Мэдлин стояла у открытого окна спальни, прислушиваясь к тиканью, позвякиванию и глухому бою часов.

В доме царило умиротворение, которого, к сожалению, была лишена Мэдлин.

Встревоженная и неспокойная, она подошла к окну, чтобы взглянуть на облака, которые стремительно мчались по небу, гонимые сильным, дующим с берега ветром, и то скрывали бледную луну, то, проносясь мимо, снова открывали ее.

Ее комната выходила в сторону суши, к расположенному перед домом саду.

Она наклонилась к оконной раме, и поток теплого воздуха растрепал ей волосы, так что они заструились вокруг ее лица и по плечам, и в этот момент ей на глаза попалась движущаяся в саду тень — сознательно движущаяся тень.

Мэдлин уже задула свечу, и ее глаза успели привыкнуть к темноте; некоторое время она пристально всматривалась и пришла к выводу, что это мужчина и он направляется к дому. Он двигался уверенно и целенаправленно, хотя и осторожно — правильнее сказать, крался.

Будучи уверена, что он направляется к раздвижным дверям утренней гостиной, Мэдлин отошла от окна, на секунду задержалась возле туалетного столика, чтобы взять тяжелый серебряный подсвечник, и, тихо ступая, двинулась к двери.

Зная дом как свои пять пальцев, Мэдлин под покровом темноты, бесшумно ступая ночными туфлями по ковровой дорожке коридора, направилась к лестничной площадке.

Она была уверена, что мужчина, которого она заметила в саду, явно не Эдмонд и не Бен, но при тусклом свете не могла разобрать, был ли это Гарри или кто-то другой.

Мысль о Гарри, о доказательстве его продолжающегося возмужания, которому она стала свидетелем в этот вечер, заставила ее понять, как сильно он на самом деле повзрослел.

Возможно ли, что мужчина, которого она увидела, это Гарри, возвращающийся с какой-то встречи?

Учитывая, сколько времени прошло после их возвращения домой, такое вполне возможно.

Если это Гарри, то он будет безмерно сконфужен и никогда не простит ей, если она поднимет весь дом.

А если это не Гарри… то у них в доме незваный гость.

Настороженно прислушиваясь, Мэдлин смогла уловить… нет, не шаги, а только слабое поскрипывание досок и по знакомым звукам определила, что мужчина пересек утреннюю гостиную. Стоя у перил лестницы, она заглянула вниз, в темную яму парадного холла, и увидела, как открывается дверь утренней гостиной.

Мэдлин вовремя вспомнила, что на ней белая ночная рубашка, и быстро отпрянула назад в темноту. Ей совсем не нужно было, чтобы незваный гость — если это был не Гарри, — подняв взгляд, увидел ее на верху лестницы. Подсвечник — это, конечно, замечательно, но неожиданность, когда она появится перед «гостем», поможет намного больше.

Подняв подсвечник, Мэдлин ждала.

Сжавшись в темноте, она увидела, как медленно появляется голова — и мгновенно узнала, кто это. Застыв от изумления, Мэдлин словно приросла к месту, пока он не дошел до коридора и не оглянулся по сторонам. Тогда, опустив подсвечник, она вышла из-за угла туда, где слабый лунный свет мог упасть на нее, и прошипела:

— Ты что здесь делаешь?

Джарвис обернулся, внимательно посмотрел на нее и, протянув руку, забрал подсвечник.

— Мне не спалось.

Он окинул Мэдлин взглядом с головы до пят, задержав его на босых ногах, а потом медленно снова поднял глаза вверх и, потянувшись в сторону, на ощупь поставил подсвечник на ближайшую полку.

— Как я уже сказал, мне не спалось, а так как ты все еще не соглашаешься занять место в моей постели, я решил занять место в твоей.

Он произнес это хрипло и почти невнятно, но от его неуловимо изменившегося тона у Мэдлин пробежал по спине восхитительный трепет предвкушения. И тем не менее…

— Не можешь же ты всерь…

Она замолчала на полуслове, потому что его губы закрыли ей рот. Джарвис так быстро повернулся и притянул ее к себе в объятия, что Мэдлин даже пискнуть не успела, а затем поцеловал ее, отвечая на ее вопрос исключительно доходчиво — и она внезапно поняла, почему не могла заснуть.