Проснулась я неожиданно, от трезвонящего посреди ночи мобильного телефона. И поняла две вещи: первая, засыпала я на улице, а кто-то перенес меня в спальню, уложил на кровать и даже бережно укрыл одеялом, и вторая, на часах пять утра, а на экране телефона номер маршала Пастерса.

Не к добру, однозначно не к добру. Сердце зашлось в груди от беспокойства, а палец дрожал, когда принимала вызов:

– Слушаю, – очень осторожно произнесла я в трубку, надеясь, что звонок не разбудил никого в доме.

– Элеонора? Ты в порядке? – от интонаций в голосе маршала сразу стало понятно, что настоящее чудо то, что я все еще в порядке.

– Д-да, – я даже начала заикаться. – Что-то случилось?

– Немедленно собирайся. Похоже, тебя нашли люди Сойера.

Внутри все похолодело. Я не желала верить в эти слова. Как бандиты вообще могли это сделать?

– Скажите, что это шутка? – фактически взмолилась я.

– Я похож на клоуна? – Пастерс с той стороны злился и, судя по фоновым звукам, ехал сейчас за рулем. – Сегодня в полицейский участок Уичито приехала соседка твоего нанимателя Тони, назвала твое НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ, и сообщила полиции, что Клара Кант – опаснейшая преступница скрывается от правосудия на ферме, притворяясь няней.

– Что? – мой голос неожиданно взвился вверх, отчего там появились истерические нотки. – Но откуда она знает?

– Оу, тебе очень повезло, что в полиции, выслушав эту девушку, и проверив, что никаких Клар Кант в розыске не числиться, связались с нашим подразделением. Мы допросили Джессику Молдон, и выяснили, что ей звонили некие люди, представившись работниками ФБР. И ты сама должна понимать, что это означает!

Пастерс говорил в трубку еще о чем-то, но я его уже не слышала. Мне хотелось сдохнуть… Потому что впервые в жизни, мне начало казаться, что я нашла свое место, и судьба тут же решила снова сменить локацию.

Глупая Джессика, она сдала меня людям Сойера, и тем самым подставила под угрозу не только ненавистную для себя няньку, но и Тони с Хлоей.

– Сколько у меня времени? – наконец отмерла я, не узнав собственного голоса.

– Полчаса, пока доеду до фермы. Я заберу тебя, так что собирай вещи.

– А как же мой работодатель. Хоуп и малышка?

– Я приставлю к дому охрану. За ними проследят, не привлекая внимания, не переживай. Главное, тебе исчезнуть! А сейчас, собирайся.

Он положил трубку, а я отбросила телефон в сторону, будто ядовитую змею. Слезы душили изнутри, но я давила в себе любое проявление эмоций. Опять бежать, причем, на этот раз даже не ради спасения собственной шкуры.

Я боялась того, что могут сделать наркоторговцы с Хлоей и Энтони, если я останусь с ними. Так что – прочь.

Вытащив из-под кровати свой старый чемодан, я принялась бросать в него попадающиеся под руку вещи. Майки, шорты, зачем-то схватила пустую детскую бутылочку. Из-за моей суеты проснулся Пуся.

Он спал у изножья кровати, и теперь, понимая, что произошло что-то из ряда вон, пытался залезть в чемодан.

– Извини, ушастый, я не смогу взять тебя с собой. Будь лапушкой и следи за Хлоей, – я взяла пса на руки и, заглянув в умные глаза, произнесла: – Только на тебя вся надежда. И за Тони следи, я ведь даже записки не смогу ему оставить…

Пес дернул ушами и совершенно по-человечьи заглянул мне за спину, а после радостно тявкнул.

– Черт! – я медленно опустила чихуахуа на пол, понимая, кого он увидел за моей спиной, и только после этого обернулась.

– Зачем же записка, если можно сказать все в глаза? – голос Энтони был холоден, как ледник в вечной мерзлоте. Мужчина стоял, опираясь плечом на дверной косяк и скрестив руки на груди. – Ну, и куда ты собралась?

— Мне нужно уехать, — растерянно сообщила я, понимая, что не могу сказать ему ровным счетом ничего.

— Куда? — с нажимом повторил он.

— Я, пока, и сама не знаю, — вот, это было правдой.

— Значит, Джесс была права насчет тебя? — в его глазах разливалась злость. От такого взгляда могли остаться настоящие незаживающие раны, только не на теле, а в душе.

— Она приезжала к тебе, чтобы сказать, что меня разыскивают? — догадалась я.

— Браво, — он даже похлопал, словно слов было недостаточно, — а ведь я не поверил ей.

— Почему?

Не знаю, зачем спросила… Хотя, нет, знаю: мне было важно услышать ответ. Просто чтобы жить дальше, куда бы меня не занесла судьба. Снова одной, без права на ошибку…

— Потому что верил, как слепой идиот.

Он уже все решил про меня, даже чуть отстранился, позволяя пройти. А мне так хотелось убедить его в своей невиновности, броситься на шею, впиться губами в губы, наслаждаясь таким простым счастьем. Всего несколько слов, разве они могли принести вред? Да, могли… И время – оно летело вперед со скоростью света, неумолимо отсчитывая секунды до приезда Пастерса.

— Прости меня, Тони, — шепнула я, проходя мимо него со своим единственным другом – большим потрепанным чемоданом. — Я клянусь, что не хотела причинить вам вреда.

Он вдруг дернулся всем телом, выставив руку передо мной и уперев ее в дверной косяк. Я остановилась, посмотрела на него с мольбой и ужасом.

— Кто тебе звонил, Элеонора? Или правильнее называть тебя Кларой?

Я вздрогнула. Вместе с родным именем проснулся и липкий, осязаемый всем телом страх. Не только за себя. Я знала, что головорезы, разыскивающие меня, могут сделать с Тони и его племянницей.

— Это не имеет значения, — отрезала, мотнув головой, — дай мне уйти. Я ничего не взяла у тебя. Ты ничего не потерял…

— Ты втерлась в мое доверие, ухаживала за Хлоей так, словно она тебе родная, переживала за историю с Марией… и все это оказалось лишь игрой? Объясни мне тогда, в чем твоя выгода, Элли?

В груди сладко заныло. Он не хотел отпускать меня. Понимал, что я самозванка, злился, но удерживал, как и я, страшась неизбежного расставания.

— Или ты и правда принадлежишь к банде и скрываешься от ФБР?

Он и сам не понял, как помог мне, сама бы я вряд ли так легко придумала ответ.

— Да, я скрывалась. И теперь меня нашли… — голос дрогнул, сел, скатившись в шепот. На глаза наворачивались слезы отчаяния, но я строила из себя сильную, независимую дрянь, которую нужно выкинуть из дома, во избежание проблем.

И главное – не слова лжи. Я не могла ему врать.

— Тогда проваливай, — он тяжело отступил, глядя на меня едва ли не с ненавистью. — Я не сдам тебя, чтобы ты там не сделала, но, чтобы ноги твоей здесь больше не было.

Я не нашла в себе силы на ответ.

Сжав ручку чемодана, побежала прочь: из комнаты, из дома, с фермы… Моя воля – покинула бы эту планету и вырвала бы из груди тоскующее, воющее от горя сердце.

Ждать у ворот не стала. Открыла их и пошла навстречу Пастерсу по единственной дороге, ведущей в Уичито. Поначалу за мной увязался Пуся, и тогда пришлось рявкнуть на него, угрожая ужасными словами.

Он отстал.

А я все шла вперед.

В какой-то момент подумала, что бандиты могут поджидать где-то там, опередив маршала, отследив местонахождения заранее, но… оказалось, что мне плевать. Пусть дальше будет как будет, а я слишком устала от этой беготни…


Глава 19

/Энтони Хоуп/

Я смотрел в окно, как она уходила. Ссутулившись, то и дело откидывая растрепанные волосы с лица, не останавливаясь даже на миг, чтобы собрать их в хвост. Видно, и правда очень спешила. Клара… Черт, забыл, как там ее дальше. Ответственная няня с отличными рекомендациями. В резюме забыли приписать несколько строк: скрывается от ФБР, разбивает сердца.

Мое точно разбила, швырнула о землю и станцевала на нем джигу.

Сжав кулак, врезал им в стену рядом с окном, пытаясь отрезвить себя болью, но, почти, ничего не почувствовал. Кроме отчаяния. Я не хотел ее терять. Преступницу, лгунью, возможно, воровку… Я ведь даже не проверил, что она забрала в чемодане. Хотя, у меня и разжиться-то нечем.

Пес Пуся мчался за ней следом, тявкал и путался под ногами. Пока она не остановилась и не накричала на него. Что ж, похоже, на одного брошенного мужика на этой ферме стало больше.

Заставив себя отвернуться, вышел прочь из ее спальни, плотно закрыв дверь. Я понимал, что вскоре должны приехать из ФБР, они будут расспрашивать об Элли-Кларе, переворачивать все вверх дном в ее комнате, требовать ответов, которых у меня нет. Не зря она так быстро сбежала.

Я решил, что не пойду спать, не хотелось быть разбуженным обыском.

Запершись в своем кабинете, уселся на кресло и задумался. Как могла произойти такая ошибка? Как могли прислать из агентства девушку, пребывающую в розыске? Да еще к младенцу. И ведь документы безукоризненные. Как там говорил рекомендованный Томасом немец? Не прикопаешься.

Открыв ящик стола, я вынул телефон и со злой усмешкой нашел его номер среди последних набранных. Клаус. Три длинных гудка только подогрели мое бешенство.

— Слушаю вас.

Не знаю, сколько у них было времени, но голос детектива звучал ровно, без намека на усталость или раздражение внезапным звонком среди ночи.

— Энтони Хоуп, — быстро представился я. — По поводу Элеоноры...

— Я и сам хотел звонить вам, — прервал меня немец, — но решил, что дело ждет до утра.

— Зачем звонить? — опешил я.

— Понимаете, Энтони, когда вы спрашивали меня, уверен ли я в проделанной работе, я не лукавил, уверяя вас, что да, доволен. Но что-то меня все-таки настораживало. И, в обход вашим словам о том, что дальше проверять не стоит, я капнул немного глубже.

— Никакой Элеоноры Ридли не существует, — догадался я.

— Почему же? Их существует несколько, но ваша явно взяла это имя недавно. Там интересный момент… В общем, я могу утверждать почти со стопроцентной уверенностью, что она находится под защитой федеральных маршалов.