– Садись! – почти приказал я. – Документы на Хлою в машине, я не стал нести их на церемонию, чтобы Ральф не задавал вопросов.

– Я не стану ничего подписывать, – тут же выдала сестра, скрестив на груди руки.

– Что, прости? – мне показалось, я ослышался. – Что ты задумала, Мария?

– Ничего такого. Просто это моя страховка, что ты ничего не расскажешь Ральфу после того, как Хлоя станет твоей. Все бумаги и документы только после свадьбы!

Я смерил сестру долгим взглядом, а после совершенно не сдерживаясь прошипел:

– Знаешь, мне искренне жалко этого мужика, которому ты навешала лапши на уши. И я прямо сейчас позову его сюда и расскажу ему обо всем!

– Только попробуй, – она ткнула меня длинным наманикюренным ногтем. – Если ты это сделаешь, я найду способ испортить тебе жизни. Полностью! Половина фермы после смерти родителей моя, я отберу у тебя ее! И Хлою отберу!

– Суд не отдаст тебе дочь. У меня миллион свидетелей того, что ты ее бросила на произвол судьбы!

– Ты не понимаешь! Я была не готова к материнству!

– А сейчас что? – я посмотрел на ее живот. – Мне заранее жаль этого ребенка, интересно, на кого ты его бросишь, когда родишь?

– Если Ральф узнает, хоть что-нибудь обо мне, то на тебя! – выплюнула сестричка, и я едва сдержался, чтобы отвесить ей оплеуху.

Я честно был близок к тому состоянию, когда готов ударить женщину. Остановило меня только ее положение.

– Я ведь не чудовище, – словно оправдываясь, произнесла она. – Я буду приезжать к Хлое на рождество, дарить ей подарки. Стану очень хорошей богатой теткой.

– Ей мать нужна, дура! – выплюнул я. – А не богатая тетка!

– Так найди, – Мария пожала плечами и предложила: – За тобой ведь, наверняка, все еще бегает та ветеринарша. Женись на ней. Будете идеальной парой: ты, она, коровник и Хлоя.

– Не знаю, что меня больше убивает, твой цинизм или то, что в этом смысловом ряду дочь ты поставила на последнее место.

— А чего ты ждал, Тони?! – чуть повысив голос, она быстро опомнилась, обернулась к арке, где должна была проходить ее свадьба, и убедилась, что никто не увидел ее выпада. Все-таки решившись, Мария распахнула дверь авто и уселась в пикап, захлопнув за собой дверь.

Я сел на место водителя и хотел, было, продолжить тему документов, но тут она заговорила сама с оттенками горечи:

— Это ты у нас любитель природы, братец. Тебя не пугает каждодневный труд, не разгибаемая с утра до ночи поясница, и сон без задних ног, чтобы с рассветом снова бежать в поле. Я не такая. Все всегда понимали, что ферма не для меня, но заставляли работать на ней, приучали к послушанию… С тобой все было иначе!

— Тебе дали право выбора, Мария, — я отвернулся от нее и теперь смотрел на мощную фигуру Ральфа, видневшуюся вдалеке. – Мать с отцом оплатили учебу, и что ты сделала?

— Я сбежала! – она всхлипнула и обвела руками пространство вокруг: – Как ты не понимаешь, что все это – ловушка для меня. Клетка! Я ненавижу Уичито со всеми его деревенщинами. Пыталась жить здесь, но не вышло. И мне жаль девочку, правда… Но, со мной ей было бы гораздо хуже.

— Уж в этом я не сомневаюсь.

Сжав кулаки, постарался вернуть себе самообладание, но ничего не вышло. Тогда я потянулся к бардачку, и Мария отшатнулась, решив, видимо, что я ее ударю.

— Идиотка, — только и сказал, протягивая ей документы.

— Это отказ? – почему-то шепотом спросила она.

— Да. Подпиши и больше мы не поднимем эту тему. Теперь я и сам вижу, что все надежды были обманом. Хлоя станет моей дочерью, с первых дней жизни была ею.

— Я ведь сказала, — она снова всхлипнула, но без колебаний вернула документы мне, – Ты получишь их только после моей свадьбы.

Я молчал.

Смотрел на сестру и не верил, что у нас были одни родители.

Она торговалась со мной, шантажируя правами на собственную дочь, так, словно договор купли-продажи заключала.

— Послушай, я ведь не собираюсь сдавать назад? – вновь заговорила Мария, что-то увидев на моем лице. – Просто мне нужны гарантии. Ральф – мое будущее, понимаешь? Он обеспечит меня и нашего ребенка всем необходимым. Ну, и Хлое тоже кое-что перепадет, я ведь не жадная.

— Надеюсь, ты уедешь сразу после церемонии, — сказал я, забирая бумаги. – Потому что, потом я за себя не ручаюсь. Попробуешь снова отсрочить подпись, я подам в суд, и дело будет очень громким, поверь. Решишь претендовать на Хлою, и я прибью тебя лично, сестренка. Клянусь, забуду и про мораль, и про родство.

Она поджала дрогнувшие губы и быстро вышла из пикапа, спеша навстречу возвращающемуся к нам Ральфу.

А я так и сидел на своем месте, глядя на документы и пытаясь осмыслить произошедшее. Не думал, что жизнь обернется вот так... Мария всегда казалась мне взбалмошной и немного избалованной, но, даже в самых страшных кошмарах, я не предполагал, что наши пути разойдутся вот так.

Дрянь!

В моих руках треснула ручка, зажатая в кулаке.

— Тони? — к машине спешила Элли с Хлоей на руках.

Увидев их, я быстро спрятал документы и вышел, натянуто улыбаясь. Приблизившись к девочкам, забрал малышку на руки, обнял и погладил спутавшиеся волосики, читая про себя клятву, что никогда не дам ее в обиду.

— Мария сказала, что тебе позвонили с фермы и срочно вызвали домой, — тихо заговорила Элли, глядя на меня с волнением. – Мы уезжаем?

— Да.

— Ральф хотел попрощаться, он…

— Увидимся с ним в другой раз, — жестко ответил я, усаживая малышку в детское кресло. – Ральф поймет. Сестрица все ему объяснит.

Подняв голову, я увидел, как Мария уводит бойфренда в глубь парка, что-то рассказывая. Тот кивал, слушал и не сводил с нее зачарованного взгляда. Станет ли она ему верной женой? Продержатся ли их отношения дольше пары лет? Ничего этого я не знал и знать не хотел. Важнее всего сейчас была Хлоя, а уж Ральф, я уверен, не отдаст своего ребенка в обиду, даже если поймет однажды, что за змею пригрел на груди.

Вдавив педаль газа, я рванул с места, и Элли дернулась вперед, все еще пристегивая ремень безопасности.

— Тони! – озадаченно вскрикнула она. – Что случилось? Прошу, успокойся.

— Прости, — процедил сквозь зубы, сбавляя набранные в считанные минуты обороты и включая музыку на любимой радиоволне. Я не хотел говорить, объяснять что-то или, тем более, видеть сочувствие в свой адрес. Бешенство разрывало меня изнутри, а злость текла по венам, распаляя и мечтая найти выход.

К ферме мы приехали быстро, минут за сорок. Но даже этого времени мне не хватило, чтобы прийти в себя.

— Пойду поработаю. Пикап кто-нибудь отгонит попозже, — бросил я Элли, покидая машину. Она выбежала следом, осторожно прикрыв дверь и догоняя меня.

— Тони, Хлоя уснула, — схватив меня за руку, заговорила няня. — Ты не мог бы помочь мне? Я отнесу ее в комнату, но нужно еще выгрузить коляску и сумки, которые мы брали с собой…

Я почувствовал себя сволочью. В самом деле, почему сам не предложил помощь? Совсем озверел после встречи с драгоценной сестрой.

— Сейчас все сделаю. И сумки принесу, — проговорил виновато. – Помочь тебе с малышкой?

— Нет-нет, – она, казалось, и сама стремилась поскорее меня отпустить. И это задело еще сильнее. Она ведь прекрасно понимала, что я переношу на нее свое плохое настроение, рычу и скриплю зубами.

М-да, Тони… Если так дальше пойдет, то от тебя даже мексиканцы сбегут.

Я придержал дверь, проводил взглядом Элли, бережно прижимающую к себе уснувшую Хлою, и, взяв пакеты с памперсами, смесями, бутылочками и Бог знает, чем еще, пошел в дом. В моих планах было только одно: извиниться перед Элли, объяснить ей причины своего поведения и уйти, чтобы выместить накопившуюся в душе злость на чем-то неодушевленном. Скажем, наколоть дров.

Чуть задержавшись на кухне, заглянул в кастрюли и убедился, что ребята уже обедали. Диего заботливо оставил наши с Элли порции в холодильнике и уехал в поле, о чем написал записку. Быстро скинув пакет с едой, поднялся наверх, чтобы отдать няне вещи и переговорить.

В детской я ее не застал, поэтому отправился в ее комнату. Как мальчишка нерешительно потоптался на пороге, а потом тихо постучал, с замиранием сердца выжидая, пока не услышал удивленное мягкое: «Войдите». Клянусь, был готов сбежать, чтобы придумать, о чем говорить дальше. Черт знает что, но как только я оставался с Элли наедине, мозги – всегда работавшие идеально – отказывали, начиная жутко сбоить.

— Тони? – она замерла у зеркала: рука, запутавшаяся в волосах, приоткрытые губы, огромные бездонные глаза… Волосы, уже наполовину распущенные, локонами спадают на оголенные плечи и размеренно вздымающуюся грудь. О чем я хотел говорить???

— Вещи, — я показал пакет Хлои, напоминая таким образом и себе причину появления в комнате.

— О, спасибо, надо было оставить внизу, я забрала бы позже.

Она улыбнулась вскользь, не по-настоящему. Так, что я понял, – девушка обижена.

— Элли, — я отбросил пакет на кресло, аккуратно закрыл дверь, чтобы замок не сильно звякнул и, обернувшись, пошел к няне. – Мне хотелось бы кое-что прояснить.

Она распрямилась, откинув движением головы упавшие вперед локоны, и холодно спросила:

— Хочешь напомнить мне, что я просто няня в этом доме?

Настала моя очередь удивляться.

— Мне жаль, если ты так решила, — сообщил ей, останавливаясь на расстоянии пары ладоней. — Но, я понимаю, что послужило причиной. И хочу, чтобы ты тоже поняла.

При воспоминании о Марии и ее словах, снова свело скулы.

— Моя сестра отказалась подписывать документы об отказе на Хлою, пока не выйдет замуж. Это гарантирует ей безопасность.

— Какую безопасность? – не поняла девушка.

— От меня, — я горько усмехнулся. – Она боится, что я расскажу ее жениху с большим кошельком ее маленькую тайну. Но, сразу после свадьбы, Мария откажется от Хлои и улетит как можно дальше. Для нее это не проблема.