– Это я вас разбудил, – шепнул, взмахивая рукой. – Не хотел.

– Ничего страшного, – она присела, растирая лицо ладонями, а после обняла себя за плечи: – Диего сказал, что кто-то еще заболел.

– Да, вирус оказался сильнее моих ребят. И Хлою не пожалел… – Я посмотрел на кроватку, засунул гордость подальше и добавил: – Мне жаль, что так произошло. Не думал, что она пострадает. Вы были правы.

Последняя фраза далась с трудом, но после пришло облегчение.

Элеонора устало улыбнулась.

– Я и сама хороша. Пожалуй, мои слова тоже были слишком резкими.

В повисшей следом тишине, мы встретились взглядами, и я вдруг вспомнил, что совсем недавно Джек Дэниелз позволял обращаться к Элли на “ты”.

– Как Хлоя? – спросил, пытаясь скрыть невнятную неловкость, появившуюся где-то внутри.

– Ей лучше, хотя температура еще держится, – няня поднялась и подошла к малышке. Осторожно коснувшись ее виска, Элеонора покачала головой. – Высокая. Буду спать здесь, пока она не придет в себя окончательно.

– И я пойду. Если что-то понадобится, вы знаете, где меня найти.

Она хмыкнула, наверняка вспоминая, как барабанила в мою дверь, и что услышала после.

– Всего хорошего, мистер Хоуп.

– Энтони, – внезапно выдал я, и сам не до конца понимая, зачем это делаю. – Зовите меня по имени, мисс Ридли. У нас, как вы успели заметить, очень маленький коллектив, в котором все друг к другу обращаются просто.

– Как только вы скажете, что испытательный срок пройден, я с удовольствием стану называть вас Энтони, – спокойно ответила Элеонора. – И сама попрошу обращаться ко мне по имени, так действительно будет удобней. Если вы решите, что мне можно остаться.

Я нахмурился, размышляя над ее словами. От усталости мысли путались, но кое-что я помнил хорошо. То, от чего по-прежнему сомневался в ее квалификации

– Вы приехали в мой дом в ужасающем виде. Увидев ребенка, испугались ответственности. И свою собаку называли девочкой, пока Диего не сказал, что Пуся – кобель.

Она молча передернула плечами.

– А еще, помню, вы говорили что-то о собственном багаже. Тогда я не выслушал, но теперь готов к откровениям в стиле: “Мой багаж перепутали”.

Она уставилась на меня своими огромными голубыми глазами, усмехнулась и тихо проговорила:

– Мой багаж перепутали.

– Я ведь серьезно, мисс Ридли, – сказал, начиная злиться.

– И я серьезно, мистер Хоуп. Мой чемодан улетел в неизвестном направлении, а вместо него я получила розовое недоразумение на колесиках. И Пусю в придачу. Я просила найти мой багаж, грозила жалобами, но мне сказали, что это практически невозможно. Кажется, они так и не поверили до конца, что чемодан и собака не мои. Бирки-то все с моим именем.

– И размер совпал? – неверяще вздернул брови я.

– Не совсем, обувь немного жмет, а брюки коротки. В довершении всех бед, в аэропорту на меня опрокинули кофе из Старбакс, залив джинсы и кроссовки. Пришлось срочно искать что-то в предоставленном с чужого плеча комплекте одежды. Вот, платье и шорты подошли. И босоножки.

– Вы просто притягиваете неприятности, – покачал головой я.

– Увы, похоже, так и есть.

– Значит, Пуся не ваш?

– Не мой.

– Что ж, это многое объясняет. И мне жаль, что я сразу вас не выслушал, Элеонора.

– Чего уж теперь. – Няня хотела сказать что-то еще, но тут заворочалась, хныкая, Хлоя, и мы оба умолкли. Чуть понаблюдав, как она нежно гладит малышку, баюкая ее очередной рок-балладой, я тихо вышел, отправляясь к себе.

Следующие несколько дней пронеслись примерно в том же режиме: работа с утра до ночи и визит к Хлое с ее верной Элли перед сном. Мне нравилось перекидываться с няней парой слов, нравилось видеть ее рядом с малышкой. Она выхаживала Хло с невероятным рвением и переживала за нее, как за родную.

В вечер четверга я пришел домой немногим раньше обычного. Карлос и Рамирес пошли на поправку и, наконец, вышли на смену. Переступив порог, я пошел вверх по лестнице, обдумывая предложение Диего устроить ребятам небольшой выходной. Это совпадало и с моими мыслями. Всем нам было необходимо расслабиться…

А сегодня я собирался лечь пораньше и хорошенько выспаться. Только когда рука потянула за ручку двери, я вдруг опомнился и осознал, что по привычке последних дней, пришел в спальню Хло, а не в свою.

Малышка задорно смеялась. И я ее понимал. Элеонора дрессировала Пусю. Ну, как дрессировала? Стояла на коленях, виляла задом и, склонившись лицом к тапочкам Хлои, объясняла:

– А теперь надо взять их в пасть. В пасть, понимаешь? Ам! Но не жрать, а прихватить слегка…

Пуся сидел напротив и сосредоточенно смотрел на сошедшую с ума Элли, периодически дергая ушами.

– Ам! Понял? Зубами цап и понес к хозяйке.

Пуся тявкнул и лег, закрыв лапами морду. Племянница, сидящая на подушке от дивана, снова захохотала, тыкая пальчиком в няню.

– Э-я-я-я! – крикнула она.

– Погоди, Хло, у нас тут с псом серьезный разговор.

Пуся отполз назад, с опаской глядя на Элли. Потом вскочил и подбежал к племяннице, спрятавшись за малышкой. Теперь из-за подушки торчали кончики подрагивающих ушей.

– Лентяй! Паразит на теле фермы! – заключила няня, встав на колени.

– В вас определенно погиб дрессировщик, – решил выдать себя я. – Погиб, и трижды перевернулся в гробу.

Элеонора вздрогнула, поднялась на ноги и, смущенно разведя руки в стороны, ответила:

– Я надеялась, что дела не так плохи.

– Боюсь, порода не та, – не выдержав, я засмеялся. – Этот кобель просто надорвется, если попробует принести тапки. А потом придется лечить ему грыжу. Пусть лучше так бегает.

– Пусть, – няня улыбнулась, откинула в сторону прядь волос, выбившуюся из хвоста и постоянно падающую на бледное изможденное лицо. Она ведь тоже спала эти дни урывками, постоянно контролируя состояние Хло. – Вы что-то рано сегодня.

– Ребята вышли на работу, так что жизнь налаживается, – поделился радостью я.

– Вот и у нас, – она указала на воспитанницу, пытающуюся поймать неугомонного Пусю. – Температуры сегодня уже не было. Мы даже выходили на прогулку.

– Отлично, – я подошел к малышке и подхватил ее на руки, та радостно взвизгнула и, обняв меня за шею, сонно зевнула, пробормотав нечто на своем языке.

– Сейчас будем ложиться, – подтвердила мои мысли Элеонора.

– Тогда хороших вам снов, – я поцеловал Хло в пухлую щечку и осторожно передал в надежные руки проверенной теперь уже няни. Мысль о том, что Элли могло бы не быть на ферме из-за моего предвзятого отношения к вычурным шмоткам, пронеслась в голове, оставляя ужас. Не представляю, как бы мы справились без ее помощи. Осознав значимость няни в доме и в жизни племянницы, я остановился у выхода, обернулся и добавил: – Да, к слову… Элеонора, ты прекрасно справляешься со своими обязанностями. И… я снова прошу называть меня по имени. Без пиетета.

– То есть? – она остановилась, качая уже засыпающую Хло на руках.

– То есть, я рад, что ты выбрала именно мой дом и мою племянницу в качестве воспитанницы. Добро пожаловать.

Она улыбнулась.

– Спасибо… Энтони. Я тоже рада оказаться здесь.

– Тогда, до завтра.

Я вышел очень довольный собой и ситуацией в целом. Внутри зрело ощущение того, что черная полоса закончилась, а, значит, можно было выдохнуть и расслабиться. Хотя бы на время.


Глава 11

/Элеонора Ридли/

К счастью, Хлоя поправилась быстро. После ее болезни и того, как Мистер Бука все же принял меня на работу, в доме воцарилась на удивление тихая и спокойная атмосфера. Как на море после бури. Ещё вечером волны яростно бились о берег и ветер рвал паруса кораблей, а утром тишь, гладь и Божья благодать. И о вчерашнем шторме напоминают лишь водоросли, выброшенные на берег, и сломанные мачты потрепанных судов.

У нас вместо всего этого были изредка покашливающие работники и Хлоя, да Энтони Хоуп в роли тихого моря.

Сегодня вечером он закончил работу раньше обычного и вместе с Диего занимался ужином.

Хлоя пищала и не желала играть, если в доме находится дядя. Ведь если он есть, то нужно к нему идти! Ползти! Да хоть лежать и орать в направлении дяди!

Потому спустя десять минут я сдалась, и мы спустились на кухню.

– Привет, малышка, – Энтони чмокнул улыбающуюся племянницу в розовую щечку, и вопросительно взглянул на меня. – Голодная? Мы почти закончили готовить.

Я молча кивнула и села за стол. Хло тотчас застучала ладошками по столу, и угомонились только когда Диего дал ей печенюшку. Мексиканец с доброй улыбкой потрепал девочку по голове, и спросил у хозяина фермы:

– Тони, ты вроде в город с ребятами собирался? Все же сборы почти закончены и не помешает отпраздновать.

– Ребята точно поедут, а я ещё не решил, – неопределенно повел широкими плечами мужчина.

– Я к тому, что было бы хорошо захватить с собой Элли, – Диего повернулся ко мне и добавил: – Развлечения тут, конечно, не такие, как в больших городах, но, вам может понравиться.

Я похлопала ресницами, не ожидая такой инициативы от старика, но с сожалением покачала головой:

– Боюсь, в ближайшее время мне будет не до развлечений. Да и Хлоя…

– С девочкой посижу я, – возразил мексиканец. – И у вас, наверняка, есть выходные. Не так ли, Тони?

– Так, – коротко и, словно, неохотно буркнул тот.

– Ну, так и свози девочку в город.

Я неуверенно посмотрела на Энтони, он тоже, как-то не особо радостно, глядел на меня.

– Почему бы и нет? Хорошо. Готовься, Элеонора, завтра тебя ждёт погружение в культуру Канзаса.

– Мы пойдем в музей или съездим в природный парк? – наивно предположила я.