С этой мыслью я и провалилась в сон без сновидений, слишком велика оказалась усталость в последние дни.

В себя я приходила рывками. Кто-то слюнявил мне лицо, тихонечко поскуливал на ухо и тянул за ночнушку.

Не сразу, но я поняла, что это Пуся, которому какого-то черта не спалось ночью.

– Ты с ума сошел? – пробормотала я, когда собака в очередной раз запрыгнула с пола на кровать, принялась облизывать мне руки и тащить куда-то за сорочку. – Есть, что ли, хочешь?

В ответ лишь очередной скулеж.

– До утра потерпишь, – отмахнулась я, спуская пса вниз. – Иди уже!

И едва я успела глаза прикрыть, как новая порция облизываний накрыла мое лицо.

– Да, что тебе надо-то? Свинья ты, а не собака, Пуся! Ты время хоть видел? Скоро Хлоя проснется…

При звуке имени малышки скулеж стал особо заливистливым. Сердце беспокойно ёкнуло, и я рывком открыла глаза, мгновенно просыпаясь.

На экране электронных часов светилось семь утра. Время, к которому девчушка уже несколько раз ела из бутылочки. Да и Пуся тянул меня отнюдь не на кухню, как я подумала вначале, а в спальню моей подопечной.

В детскую я влетела подобно метеору, бросилась к кровати, коснулась крошечной девчонки и тут же одернула руку. Мне показалось, меня жаром опалило.

Хотя вру, конечно. Но, контраст между обычной температурой тела и тем, что я ощутила сейчас, был слишком различим. Хлоя напоминала маленький радиатор. Она металась в лихорадке, покрылась испариной и теперь тихо постанывала.

Мое сердце пропустило удар, а уже в следующий миг я, с ребенком на руках, колотила ногами в дверь Хоупа.

– Открывайте, слышите! – кричала я, а когда дверь распахнулась, увидела взбешенного моим поведением мужчину.

Но, его первая фраза потонула в неизвестности, стоило ему только взглянуть на перепуганную меня и мокрую от пота Хлою.

– Что с ней? – ещё плохо осознавая, спросил он.

– Не знаю. Лихорадка и… – в этот момент кроху затрясло в приступе кашля, и я дополнила: – Похоже, она подхватила заразу от Карлоса.

Тони силком забрал у меня ребенка из рук. Вид у него сделался сконфуженный и растерянный.

– Нужно позвонить Джессике, – наконец произнес он. – Она врач и …

– Ветеринар! – одернула я. – А нужен педиатр. В доме есть детские жаропонижающие? Необходимо сбить жар и тут же срочно ехать в город.

В подтверждении моих слов, малышка захныкала. У нее явно болело горло и, в довершении всего, начало закладывать крошечный носик. Слава Богу, что в холодильнике на кухне нашлись свечи, которые прописывал Хлое при температуре доктор, когда у той прорезывались первые зубы.

А у меня в душе все сжималось от осознания, что я совершенно не представляю, как ей помочь.

Вот она тут, такая маленькая и крошечная, страдает на равных с тем взрослым мексиканцем, который неосторожно кашлянув, заразил ее.

– Жар вот-вот спадет, – пробормотал Тони. – Я возьму ее документы, и мы выезжаем к доктору.

Мне оставалось только кивнуть. Переодеть малышку в сухую одежду, петь ей любимые рок баллады, успокаивая, и молиться про себя, чтобы все обошлось.


Глава 10

/Тони/

Я конченный идиот… других слов и подобрать не мог.

Потому, что когда Элеонора, колотила ногами мне в дверь, требуя открыть, я хотел убить эту несносную няню, но, стоило увидеть мокрую от испарины Хлою, – уже себя.

До меня почти сразу дошло, что малышка заболела, подхватила чёртову простуду от Карлоса, а я еще имел совесть утром отчитать Элеонору за то, что она предупреждала о подобном исходе.

И теперь внутри меня грызлись два чувства: вина за собственную недальновидность и обязанность извиниться перед Элли. Хорошо еще, что теперь она промолчала и не выпячивала свою правоту вездесущим женским: “Ну, я же говорила”,

Как же я оказался не прав.

Я, и вправду, был уверен, что Хлоя крепкая малышка, и какой-то простудой с одного чиха ее не сморить, но ошибся. Слишком безответственно отнёсся к произошедшему. В тот момент меня больше заботила няня, вошедшая на кухню в нормальной одежде.

После пьяного разговора на кухне, она казалась мне простой, домашней и вполне себе скромной. Девушка так бережно усадила Хлою на стульчик, чмокнула в нос, что я невольно залюбовался, а потом явился Карлос, и она раскрыла свой рот, нагрубив ему.

И я опять вспомнил, что передо мной городская Барби, помешанная на брендовом шмотье и деньгах. Потому и высказал ей позже все, что думаю о ее хамстве в адрес Карлоса, да и собаке, в частности.

И да, я идиот.

Потому что, даже если Элли – Барби, то отнюдь не тупая и ее нужно слушать и слышать, ведь сказала она правильную вещь. Карлоса, едва он только прокашлялся в первый раз, нужно было отправлять восвояси. Я же, пока Элли и Хлоя сбежали на улицу, накормил его завтраком, поговорил о сломанном комбайне, и только спустя полчаса отправил лечиться домой.

Теперь же придется лечить Хлою…

Мы мчали в Уичито. Племянница лежала в детском кресле и изредка вздрагивала, из-за заложенности носа дышалось ей плохо. Только Элеонора продолжала тихонечко петь и поглаживать ее по голове, успокаивая.

– Думаю, в больнице нас примут, – сообщил я, заворачивая к городской лечебнице. – Час ранний, обычных врачей еще нет на месте.

К доктору сразу попасть тоже не удалось. На ресепшене дежурная медсестра долго проверяла документы малышки. Долго рассматривала мои документы из отдела опеки, убеждалась, что ребенка я нигде не украл, и что она действительно моя племянница. Только после этого нас определили в приемный покой ожидать врача.

– Почему вы не оформили на себя Хлою полностью официально? – неожиданно спросила Элеонора. – Из-за матери?

Отвечать не хотелось, но я произнес:

– Надеялся, что она вернется за ней. Теперь же обязательно займусь бумагами в ближайшее время.

Доктор пришел спустя десять минут. Он долго осматривал малышку, прослушивал легкие и сердечко, а после выписал бесконечный список лекарств и заверил, если придерживаться курса лечения, то все пройдет.

– Господи, разве можно ребенку все это? – шокировано читая список, спросила Элеонора. – здесь же не меньше десяти наименований.

Она держала выписку одной рукой, а на второй лежала спящая Хлоя. Малышка отказалась идти ко мне, и, плача, перекочевала от доктора к няне. Хоть это было и глупо, но к чувству вины примешалась еще и ревность, которую я постарался подавить на корню.

Закупившись всеми необходимыми лекарствами, мы возвращались домой. Элеонора тщательно перечитывала все инструкции и рекомендации врача, а я наблюдал за ней, иногда бросая взгляд в зеркало заднего вида. Первые порции микстур няня выдала Хлое прямо перед отъездом, после чего тщательно укутала ту в прихваченное из дома покрывало. Со мной Элеонора не разговаривала без необходимости, лишь пару раз обратилась с просьбами, и все они касались комфорта ребенка.

– Как Хлоя? – не выдержав гнетущей тишины, в какой-то момент спросил я.

– Спит, – ответила няня шепотом. – Лоб все еще горячий, но дыхание уже не такое тяжелое...

– Хорошо, – заключил я, снова бросая взгляд в зеркало.

Элли тоже смотрела на меня. Холодно и с явной неприязнью. Но высказывать обвинения в мой адрес не спешила.

– Док сказал, через пару дней температура должна уйти окончательно, – сказал, словно бы оправдываясь и чувствуя себя полным идиотом.

– Будем надеяться, что так и будет.

Элли отвернулась, села полубоком – лицом к малышке, и уставилась в окно. Всем своим видом она демонстрировала отказ от дальнейшего диалога. А я был поражен. Вчера отчитывал ее за грубость, а сегодня мне искренне хотелось услышать в свой адрес нечто вроде: “Мистер Хоуп, вы ведь понимаете, на ком лежит вина за болезнь девочки?”, но она молчала. И от этого было тяжелее в разы.

Подъехав к дому, я припарковал пикап и вышел, чтобы помочь Элеоноре с Хлоей. Под ногами тут же появился Пуся. Пес крутился вокруг, беспокойно переступал с лапы на лапу и едва слышно скулил, прижимая длинные уши к голове.

Элеонора обмолвилась, что именно он разбудил ее утром, понимая, что Хлое плохо. К чувству вины прибавилась досада: даже пес оказался умнее меня.

– Возьмите ее, – попросила няня, протягивая мне укутанную племянницу. – Осторожно, она сильно вспотела, не разворачивайте. Я сейчас сложу лекарства и иду за вами.

Взяв Хло, я отправился в дом в сопровождении пса. Элли настигла нас уже внутри, она же приоткрыла дверь спальни и пробежала вперед к шкафу, чтобы приготовить малышке вещи на смену.

– Положите Хло в кроватку, я переодену ее прямо там. Идите, мистер Хоуп, занимайтесь работой. – Она не поднимала на меня взгляд, только мельтешила по комнате, расставляя склянки-лекарства, доставая пеленки и бурча себе под нос все, что нужно не забыть сделать.

Я тихо вышел, так и не признавшись, что искренне сожалею о своих словах, сказанных вчерашним утром.

Перехватив немного еды на кухне, отправился в поле, чтобы узнать плохие новости. Вирус подкосил еще и Рамиреса. Искать новых работников у нас не было времени, да и бесполезно в сезон сбора урожая. Все толковые уже разобраны, а бездари и лентяи нам не помогут. В этот день пришлось выложиться на полную, позабыв обо всем на свете. Лишь к ночи я добрался до дома. Тело шло на автомате, а мозг был практически в отключке, и только одна мысль не давала спокойно упасть на любую горизонтальную поверхность – Хлоя.

Я не стучал в дверь, вошел осторожно и тут же облокотился на стену. Племянница мирно спала в своей кроватке, а рядом, на диване, лежала Элли. Сложив ладошки под щекой, она явно дремала. Но, стоило мне появиться, распахнула глаза и привстала, беспокойно глядя на малышку.