На следующий день центр ЛА был переполнен, поэтому я припарковалась за несколько улиц. Кофейня, которую выбрала Тара, была почти пустой, поэтому, когда я подошла к столикам на улице, то сразу заметила ее светлые волосы.

Я пошутила насчет того, чтобы сидеть снаружи, чтобы папарацци могли сфотографировать нас, но, по-видимому, Тара не могла упустить подобную возможность. То, что Бекка помогла мне завить мои блестящие каштановые волосы, делало меня счастливее. Мы выбрали хлопковое платье в паре с легким летним шарфом и мою любимую пару дизайнерских туфель. На этот раз, папарацци сделают снимки, где я не буду выглядеть как дерьмо после тренировки.

— Привет, Тара, — улыбнулась я ей, когда подошла. Она прокручивала что-то в своем айфоне, не сомневаюсь, что она гуглила себя, поэтому не заметила мое появление. Как только она услышала мой голос, ее уши навострились, и она перевела свой взгляд на меня. Тара была главной причиной, чтобы не судить книги по обложке. Она выглядела прекрасной и кроткой. Ее милые черты лица скрывали ужасное сумасшествие под ними, что я никак не могла понять, как она стала такой сукой.

— Привет, Кинсли. Пожалуйста, присаживайся.

Я подумала, что она правда собирается быть вежливой.

— Ты загораживаешь солнце, а я пытаюсь загореть, в то время как мы покончим со всем этим.

Или не такой уж и вежливой.

— Верно, — сказала я, опускаясь на сиденье напротив нее, и кладя сумку на колени. Я вытащила телефон и убедилась, что диктофон обращен на нее, прежде чем небрежно положила его на колени.

— Как твои дела, Тара? — спросила я.

— Давай сразу к делу. Чего ты хочешь?

Она правда не собиралась облегчить это. Я сложила руки на коленях.

— Я хотела извиниться за то, как я действовала. Я никогда не должна была начинать встречаться с Лиамом, пока он был нашим тренером, и должна была лучше следить за своим поведением, тогда ты, возможно, не вылетела бы из команды.

Мое извинение явно было последним, что она ожидала, потому что ее лицо исказило удивленное выражение.

— Ох, да ладно. Любая из нас могла встречаться с Лиамом. Просто ты первая раздвинула ноги. Поэтому не задавайся лишь потому, что отсосала ему в спорткомплексе, и сейчас думаешь, что действительно его девушка.

Я чувствовала, как мои брови поднимаются вверх. Ну-у, я полагаю, мы не выйдем из этого так гладко, как я рассчитывала.

Ладнооооооо. Тогда переходим к плану Б.

— Ну, если ты не злишься на меня за это, то я немного запуталась, почему ты все еще обсуждаешь меня в прессе? Я видела множество твоих цитат, обращенных непосредственно ко мне.

Она закатила глаза и откинулась в кресле, как будто разговор ей наскучил.

— Я делаю это, чтобы оставаться на глазах у публики. Я взяла паузу в этом футбольном дерьме, и теперь у меня появилось больше времени, чтобы посвятить своей карьере.

— Твоей карьере? — спросила я, пытаясь сохранить свой тон беспристрастным.

— Карьера модели и актрисы, — скучающе ответила она, будто я была круглой дурой, спрашивая об этом.

— Ох, это изумительно. Я думаю, у тебя это прекрасно удастся. — И я на самом деле имею это в виду. Она была драматичной, сумасшедшей и красивой. Кто может сыграть злодея в кино, если не тот, кто играет эту роль в реальной жизни?

— Спасибо, но мне плевать на твое мнение.

Я кивнула и на мгновение перевела взгляд на улицу. Вспышки камер привлекли мое внимание и напомнили о моей задаче.

— Итак, если сейчас ты сосредоточена на своей карьере, может быть, мы можем прийти к понимаю... — начала я.

— И что это должно означать? — она скептически приподняла бровь.

— Ты должна перестать прославляться, утягивая меня вниз. История потеряет первоначальный эффект, и в конечном итоге люди все поймут. Не говоря о том, что они поймут, какая я на самом деле скучная, и им будет плевать на то, что я ем на обед, или какой кофе покупаю. Это не будет длиться вечно, поэтому нет никаких причин продлевать неизбежное.

Греховная улыбка растянулась на ее губах.

— Кинсли. Прелесть свободы слова в этой стране в том, что я могу говорить все, что хочу и когда хочу. Если я хочу продолжать говорить прессе ложь о тебе, тогда я буду, потому что мне, честно говоря, плевать на тебя и Лиама. Я забочусь о том, чтобы раздуть это. Так что весь этот разговор — это колоссальная потеря твоего времени. Более того, я думаю, что ты сделала все это только веселее, потому что сейчас я знаю, что это тебя тревожит. Честно говоря, Кинсли, ты только что сделала это слишком легким.

Я признаюсь, небольшая частичка меня надеялась, что Тара может осознать свои ошибки и изменить свои методы действий. Остальные 99% меня гордились, что я была права, когда разрабатывала свой план.

Я протянула руку и положила телефон на стол так, что Тара могла видеть запись на экране. Затем я нажала «пауза» и посмотрела на нее с уверенной улыбкой.

— Тара, думаешь, что ты такая гениальная, но то, что ты делаешь — противозаконно.

— Ох, пожалуйста, я хотела бы увидеть, как ты попытаешься довести это дело до суда.

Я рассмеялась, и увидела, что ее идеальный фасад начал трескаться.

— Нет. Я не планирую предъявлять тебе иск. Мне плевать на твои деньги. Меня волнует общественное мнение. Видишь ли, вчера я встретилась с адвокатом и подала судебный запрет против тебя. Я изложила все факты, имеющие отношение к случившемуся: твою «дедовщину» и задирание, а затем другие товарищи по команде и тренер Дэвис подтвердили мою историю.

Это была полнейшая ерунда, но она купилась на это. На ее маске появилась огромная трещина прямо по центру.

— Но тем не менее, я подумала, что этого для тебя будет недостаточно, потому что давай посмотрим правде в глаза: ты самая психически больная сучка, которую я только встречала. Итак, я организовала эту встречу сегодня, чтобы записать твою исповедь о лжи СМИ во имя того, чтобы стать звездой.

Она фыркнула.

— Да и ладно, Кинсли. Ты думаешь, что превзошла меня, но ты не в курсе, с кем имеешь тело.

— Никто не любит задир, Тара, и теперь у меня есть доказательства. Поэтому, если ты расскажешь еще хоть что-нибудь обо мне СМИ, я использую запись, и мы увидим, что Америка решит насчет тебя.

— Они примут ее за подделку, — возражала она, все еще цепляясь за свой уверенный вид.

— Может, они и примут, но твой голос довольно узнаваем. И ты знаешь забавную особенность СМИ? Они хотят самые интересные истории, так что может быть лучше достоверной истории? Так почему тебе не принять во внимание, что продастся быстрее? Заголовок, который гласит, что «Кинсли Брайант в очередной раз идет на футбольную тренировку...» или «Сумасшедшая бывшая футболистка преследует и беспокоит любимцев Америки»?

Я даже близко не была любимицей Америки, но ей это знать не нужно.

Между нами последовала многозначительная пауза, и я знала, что наконец достучалась до нее. Тара была умной, и она поняла, что я ее поимела.

— Я могла бы просто вернуться с чем-то вдвое больше. Я разоблачу еще больше деталей о тебе и Лиаме, — сказала она, хватаясь за последнюю надежду.

— Можешь, или мы можем остановить все это шоу прямо сейчас. Ты можешь уйти с остатками своего достоинства, и я забуду, что у меня есть эта запись, — сказала я, убирая телефон со стола и возвращая его в свою сумку.

— Ты поступаешь так же, как я, — выплюнула она, вставая. Ее металлическое кресло скрипнуло по бетону.

— Может быть. Или может быть, я просто выпускаю когти, когда кто-то загоняет меня в угол, — сказала я ровным тоном. Я понятия не имела, какой путь она выберет, но у меня было хорошее предчувствие, что мои слова дойдут до нее.

Она встала и бросила еще один дьявольский взгляд на меня, прежде чем уйти. Затворы камер папарацци пришли в неистовство, а я посидела там мгновение, обдумывая последние несколько минут нашего разговора, прежде чем достать телефон и позвонить Бекке.

— Кинсли! Как все прошло? Ты жива или звонишь мне из иного мира? — спросила Бекка, как только взяла трубку.

Я отбросила голову назад и рассмеялась, чувствуя внезапную легкость, что закончила с этим выяснением отношений.

— Я думаю, что теперь она отступит, Бек. Конечно, я не буду уверена, пока не пройдет достаточно времени, но она будет идиоткой, если не будет двигаться дальше, не забыв это.

— Надеюсь.

Я опустила взгляд на часы.

— Эй, я перезвоню тебе, когда доберусь до дома Лиама. Он скоро вернется с тренировки, и я хочу оказаться дома раньше него.

— Почему?

— Ты не захочешь узнать, — засмеялась я.

— О боже мой, фу. Ты собираешься ждать его на кровати голой или еще что-то?

— Бекка! Прекрати! У нас должны быть границы, — засмеялась я, вставая и хватая свою сумку. Она не переставала хихикать на другом конце провода.

— Дай мне знать, как это сработает. — Затем она подумала об этом получше. — Хотя нет, не говори мне ничего об этом.

— Ха-ха. Увидимся завтра на тренировке.

— Пока, Кинс.

Я повесила трубку, как раз, когда вспышка камеры ослепила меня. Я моргнула, пытаясь избавиться от темных пятен перед глазами, затем подняла голову и увидела мужчину, стоящего прямо напротив моего стола. Обычно папарацци сохраняли дистанцию, чтобы проявлять хоть какое-то уважение, но этот парень определенно не придерживался этих правил. Его борода была длинной и неопрятной, а глаза были дикими. Я могла видеть пот, который катился по его лбу, когда он наклонился ближе.

Я почти открыла рот, чтобы что-нибудь ему сказать, но уже встала, поэтому решила просто уйти и направиться к своей машине. Я повернулась к выходу, но этот парень обогнал меня. Он шел рядом со мной, его камера постоянно вспыхивала, так что мне пришлось поднять руку, чтобы уберечься от его снимков.