Прикрыв голову сумкой, Лиля бросилась под навес ближайшего подъезда. Еще не хватало, чтобы дождь испортил прическу. Только сегодня утром она соорудила на голове «вавилонскую башню», как назвал ее новую прическу Сергей.

Где он сейчас, кстати? После обеда забежал в отдел и сказал, что опять уезжает в командировку. Ночью.

И еще сообщил, что заскочит в гостиницу: из Ленинграда приехал один его знакомый. Вскочил на мотоцикл и умчался. Лиля думала, что он позвонит из гостиницы, но так и не позвонил. Ну, ясно, раз встретился с приятелем, нужно выпить, как же без этого?

По-прежнему безмятежно светило солнце, величаво проплывали над городом разбухшие бело-розовые обла­ка, а неизвестно откуда взявшийся ливень весело хлестал. Лиля близко видела длинные пунктирные линии дождя. Они хрустально сверкали в лучах солнца. Лиля подста­вила ладонь, но ни одна капля почему-то не упала на нее.

В сверкающей дождевой пыли неожиданно возникла радуга. Вершина ее зарылась в облака, а второй конец воткнулся сразу за городским парком в Дятлинку.

Дождь так же внезапно кончился, как и начался. Асфальт блестел и дымился, с вершин деревьев, прыгая с листа на лист, торопились на землю последние крупные капли.

Этот внезапный дождь как-то странно подействовал на прохожих. Только что все куда-то спешили, торопи­лись, а сейчас медленно шли по улице: совсем незнако­мые люди улыбались друг другу, поднимали головы и смотрели на радугу, на удивительные, с розовым свече­нием облака. Казалось, горожане вдруг вспомнили, что на белом свете есть синее небо, облака, свежий ветер.

Впереди Лили шагал по тропинке босоногий маль­чишка в коротких штанах и выгоревшей курточке. Он старательно припечатывал маленькие ступни к влажной земле, и даже по узкой спине было видно, что испытывал от этого превеликое удовольствие. Лиля улыбнулась, сбросила босоножки, взяла их за ремешки и, независимо поглядывая по сторонам, зашлепала вслед за мальчиш­кой.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, она услыша­ла громкие голоса, смех. У них были гости: двое моло­дых незнакомых мужчин и женщина. На столе сковород­ка с яичницей и колбасой, помидоры в тарелке, бутылка коньяка.

— Слепой дождь, — сказал Сергей. — Ты не про­мокла?

— Я всю дорогу вспоминала, как называется этот дождь, но так и не вспомнила, — поздоровавшись, улыбнулась Лиля гостям. Она видела их впервые. Судя по всему, приезжие. Одного из мужчин, невысокого, розоволицего, с мутноватыми, неопределенного цвета гла­зами звали Гошей, второго — только сейчас Лиля заме­тила, что он в военной форме — Юрой. Женщину зва­ли Ирой. Лиле показалось, что лицо морского офицера ей знакомо.

Они сегодня утром приехали на машине из Ленин­града, а послезавтра отправятся дальше, в Закарпатье. Решили провести отпуск на колесах. Машину водят все трое: Гоша, Ира и Юра. Так что никто не устает, и езда для них одно удовольствие. Сергей познакомился с Го­шей в Ленинграде, когда сдавал в университет экзаме­ны за третий курс, Ира — его жена, а майор Юра Оле­нин — старый друг дома Галиных, такая была фамилия у Гоши и Иры. Гоша и Юра жили рядом и в детстве учи­лись в одной школе. Юра холостяк. У него была жена, но потом ушла к другому. Все это Гоша, потягивая коньяк, небрежно сообщил Лиле. Юра молчал.

Остановились они в гостинице «Дятлинка». Город нравится. Гоша — рыбак-любитель, а в этих краях много великолепных озёр. Об этом Сергей сообщил ему в Ле­нинграде.

Гоша поднял мутноватые с красными прожилками глаза на Сергея:

— Не ожидал, что я к тебе заеду?

— Я рад, — сказал Сергей.

— Сказал, приеду — и приехал, — продолжал Го­ша. — Показывай теперь свои озёра!

— Я же тебе в сотый раз повторяю: еду в команди­ровку, — устало отвечал Сергей. — Ответственное зада­ние.

Хотя Сергей по-прежнему числился литсотрудником отдела информации, по сути дела вот уже с полгода он был специальным корреспондентом при секретариате. А вернее — при редакторе. Не было случая, чтобы Сер­гей хотя бы полмесяца пробыл в городе: редактор непре­менно отправит в командировку со специальным зада­нием. Вот и сейчас он едет в Бежаницкий район собирать материал для очерка о комбайнере, которого предста­вили к званию Героя Социалистического Труда.

— Вот так всю жизнь мотается по командировкам, — пожаловалась гостям Лиля. — Это у них, наверное, в крови: его отец по восемь месяцев в году строит желез­нодорожные ветки в какой-то глуши. Приезжает домой только по праздникам.

— А ты скучаешь без меня? — взглянул на жену Сер­гей.

— Дождешься, что заведу себе любовника, — улыб­нулась Лиля.

— Я не подойду для этой роли? — покосился на нее Гоша.

Юра быстро взглянул на Лилю и чуть заметно усмех­нулся.

— Ты бы лучше поменьше пил, любовник! — суро­во взглянула на мужа Ира.

— Раз приехали друзья, какие могут быть команди­ровки? — Гоша снова переключил свое внимание на Сер­гея. — Вот если бы ты ко мне приехал.

Лиле не нравились такие занудливые люди. Талдычит одно и то же! Она понимала, что Галин опьянел, и не­сколько раз ловила извиняющийся взгляд его жены.

— Говорил, у вас тут такие озера, — бубнил Га­лин. — Хочешь — лещи, хочешь — угри.

— Не хотите ли кофе? — пришла на выручку заер­завшему на стуле мужу Лиля.

— Я с удовольствием выпью чашечку, — сразу от­кликнулась Ира.

— Где же твои лещи и угри? — сверлил Сергея мут­ным взглядом Гоша, которого оказалось не так-то про­сто свернуть с пути.

— Гоша, ты кофе хочешь? — спросила жена.

— Нет никаких лещей и угрей. Не вижу я их! Сергей — он уже начинал злиться — вдруг откинулся на спинку стула и громко расхохотался.

— А ты мне нравишься! — воскликнул он и хлопнул Галина по плечу.

— Значит, едем на рыбалку? — под общий смех спро­сил Гоша.

Юра Оленин говорил мало, больше слушал и украд­кой посматривал на Лилю. Черноголовая, похожая на нахохлившуюся птицу, Ира поймала один такой взгляд и усмехнулась. Сергей и Гоша перестали пререкаться и завели долгий разговор о рыбалке.

Лиля наконец вспомнила: Юра Оленин похож на ар­тиста Кирилла Лаврова. Когда Лиля сообщила ему об этом, Юра рассмеялся и рассказал, как в одном горо­де — он был там в командировке — его в самом деле при­няли за Кирилла Лаврова. Одна девушка даже попро­сила у него автограф.

— Старый трюк, — заметил Гоша. — Ты уже не пер­вый раз выдаешь себя за Лаврова. Сколько дурочек подцепил на эту удочку!

— Помнишь, на Вуоксе мы с тобой налима поймали? Килограмма на три, — быстро перевел Юра разговор в безопасное русло и посмотрел на Лилю: какое впечатление произвели на нее слова приятеля.

И снова, перехватив его взгляд, Ира как-то непонятно усмехнулась. В отличие от раскисшего, болтливого мужа, Ира была сдержанна и собранна. Она сидела за сто­лом, слушала полупьяную болтовню, улыбалась и встав­ляла короткие реплики, но чувствовалось, что все это надоело ей до смерти. Если Гоша Галин был розоволиц, круглоплеч, с намечающимся брюшком, то Ира, наобо­рот, широкоскула, худощава, резка в движениях. У нее короткая мальчишеская стрижка. Густые иссиня-чёрные волосы жестки, как проволока. Судьба, соединив их, не­сколько своеобразно поделила между ними мужествен­ность и женственность. На долю Гоши досталось больше женственности, нежели мужественности, а Ире — наобо­рот.

Оленин производил впечатление спокойного, добро­душного человека. И хотя он пил наравне с Сергеем и Гошей, было незаметно, что он пьян. Оказалось, он не так уж молод: от глаз к вискам разбегались тоненькие паутинки морщинок. На широком лбу две глубокие за­лысины. Волосы редкие, темные. Улыбка приятная, рас­полагающая.

Когда Лиля стала убирать со стола, Оленин вызвался помочь. Роста он был среднего, плотный. Прижимая к синему кителю гору грязных тарелок, он пошел вслед за Лилей в кухню. Ира проводила их долгим взглядом и повернулась к мужу и Сергею, увлеченно беседующим о рыбалке.

Соседки Нюрки на кухне не было. Лиля сняла с газо­вой плиты большую алюминиевую миску с горячей водой, поставила на стол и стала мыть тарелки.

— Третий день я слышу эти разговоры про рыбал­ку, — пожаловался Оленин.

— Вам нравится, когда говорят про моря и парохо­ды? — улыбнулась Лиля.

— Какой я моряк! Работаю преподавателем в военно-морском училище. А на пароходах если и плавал, то лишь пассажиром.

 Юра старательно вытирал тарелки и аккуратно скла­дывал в стопку.

— Непонятно, почему от вас жена ушла, — сказала Лиля.

— Сам удивляюсь, — улыбнулся Юра. — Вернулся из командировки, а комната пустая, и записка на столе: «Люблю другого. Ушла к нему».

— А дети у вас есть?

— Нет.

— Женитесь, — сказала Лиля. — Такой видный муж­чина, да еще похож на известного артиста.

— Женюсь, — глядя ей в глаза, проговорил Юра. — Только вот беда: всех хороших девушек уже расхватали.

— Вы не похожи на того, кто зевает, — сказала она, высыпая в ящик кухонного стола ножи и вилки.

Вешая на крючок полотенце, Юра то ли нарочно, то ли случайно прикоснулся рукой к Лилиному плечу.

— Я ведь говорю о настоящих женщинах, — сказал он, стоя прямо перед ней и улыбаясь.

На такую открытую улыбку трудно не ответить, од­нако Лиля и так уже слишком много ему позволила. Этот Юра — парень не промах!

— Вы загородили мне дорогу, — холодно сказала Лиля.

Как-то сразу слиняв, он отступил в сторону.

Потом она играла для гостей на пианино. Затылком чувствовала на себе пристальный взгляд Оленина. Игра­ла Лиля недурно. Лишь только заканчивала одну мело­дию, как кто-нибудь из гостей просил сыграть еще.

— Можно «Подмосковные вечера»? — вежливо по­просил Юра.

Все запели под Лилин аккомпанемент, но тут в дверь раздался громкий стук: