Под эти звуки он задумался. Валя Молчанова перед этой командировкой как бы между прочим сообщила, что ей звонила Лиля. Теперь она не Земельская, а Олени­на. Красивая фамилия. Не то что Волкова. С мужем и родителями собирается совершить путешествие на теп­лоходе по Волге. Он, Сергей, трясется здесь, в там­буре пассажирского поезда, а прыткий Юра Оленин вме­сте с Земельскими плывёт по Волге матушке-реке и за бутылкой хорошего вина ведёт задушевные разговоры с богатеем тестем. И они прекрасно понимают друг друга.

Часто он теперь ездит в командировки. Как и раньше, когда был фоторепортером. Впрочем, он не жалуется: новые города, сёла, новые лица. Это интересно. А может быть, он кого-нибудь ищет? Или убегает от самого себя?

Станция Сердце. Милая, знакомая станция! Сколько раз он проезжал мимо, а вот так и не удосужился сойти на ней. И в тот раз, когда впервые встретился с Лилей, он возвращался из командировки по этой железнодо­рожной ветке. И проезжал мимо станции Сердце.

Поезд дёрнулся и стал тормозить, Сергея прижало к стене. Проплыла жёлтая казарма, толстые берёзы, мешки на перроне. Проводница распахнула дверь и под­няла железный лист, Сергей посторонился, пропуская в вагон двух девушек с плетёными корзинами, обвязанны­ми белыми платками. Одна из девушек, увидев его, вски­нула чёрные брови, губы её полураскрылись, будто она хотела что-то сказать, но так ничего и не сказала. Де­вушки скрылись в вагоне, а в тамбуре остался свежий аромат малины и черники. Сергей, ещё не отошедший от своих воспоминаний, обалдело смотрел им вслед.

Он не слышал, как пошёл поезд и проводница закры­ла дверь. Как во сне увидел на пригорке укрывшуюся под сенью толстых берёз и тополей часовенку. Но вот и её заслонила высокая девушка в синем трикотажном ко­стюме и блестящих ботах. Длинные прямые волосы цвета спелой ржи, тонкая талия. Сердце громко бухало по ребрам, а он всё ещё не мог поверить, что это она! По­чему же тогда она не остановилась, прошла мимо? Не может быть, чтобы это была она. Чепуха какая-то! Мало ли на свете людей, похожих один на другого?

Но ноги уже несли его в вагон, глаза жадно обшари­вали лица людей. Расталкивая пассажиров, зачем-то столпившихся в проходе, он пробирался всё дальше по вагону. И вдруг он остановился, теперь в свою очередь загородив проход. Упрись ему сейчас в спину бульдозер, он и тогда бы, наверное, не почувствовал: перед ним у окна сидела Наташа. Она смотрела ему в глаза, прикусив нижнюю губу. Так поступают дети, ста­раясь не заплакать. Увидев её, он стал понемногу успо­каиваться и перестал слышать своё сердце. Она здесь, в вагоне, и никуда больше не денется, не исчезнет. Тут даже окна наглухо закрыты. Будь она вольной птицей, и то не смогла бы отсюда улететь. Он не сразу заметил напротив неё другую девушку, с любопытством смотрев­шую на него, не слышал, что говорит Наташа. Он видел её чуть встревоженные, но сияющие глаза, смотрел на шевелящиеся губы и... был счастлив.

— Это Варя, моя лучшая подруга, — наконец до­шел до него знакомый голос. — Мы ездили в лес за яго­дами.

«Ты здесь, а я этого не знал, — спрашивал Наташу глазами Сергей. — Когда ты приехала?»

— Мы набрали полные корзинки, — говорила Ната­ша. — Никогда не видела столько ягод.

«Как же так, Наташа? — спрашивал глазами Сер­гей. — Я так долго тебя ждал»

— А вот грибов почему-то нет, — говорила Ната­ша. — Я только три штуки нашла. И то один червивый.

— Угощайтесь, — Варя стащила с корзинки платок и пододвинула к Сергею.

Мучительно соображая, что бы сказать, Сергей на­клонился над корзинкой. Ягоды были ярко-синие, будто запотевшие. Казалось, дотронешься до них — и брызнет чёрно-красный сок. Только сейчас он заметил, что губы у девушек были чёрные. Спелая черника так и таяла во рту. Красными угольками сверкала в корзине малина.

Сергей ел ягоды и смотрел на Наташу. Она улыбну­лась и тоже взяла из корзинки несколько ягод. Пальцы у нее были синие, будто она окунула их в чернила. Ото­рвавшись от ягод, Сергей поймал на себе изучающий взгляд Наташиной подруги. Девушка тотчас отвела в сто­рону смешливые глаза, на губах её промелькнула улыбка.

— У вас тоже губы чёрные, — заметила она.

Тут только до него дошло, что Варя Мальчишкина — сестра Женьки.

— Где сейчас брат ваш? — поинтересовался Сергей. И сам почувствовал, что голос его немного сел.

— Слон? На Южном Сахалине. Строит со студента­ми дома для рыбаков.

— Передавайте ему привет от меня, — сказал он и по­морщился: не те слова!

— Передам, — заверила Варя, стрельнув на подругу смеющимися глазами. — Только он скоро приедет.

— Тогда я ему сам передам, — обрадованно сказал Сергей.

— Что передадите? — спросила Варя. — Привет? — И, быстро взглянув на подругу, прикрыла чёрный рот синей ладошкой, но не выдержала и громко рассмея­лась.

— Я, наверное, нос испачкал? — злясь на себя и на неё, проворчал Сергей.

— Да нет, просто вы смешно говорите, — сказала Варя.

«Ушла бы ты к чёрту, что ли?» — подумал Сергей к, не решаясь взглянуть на Наташу, отвернулся к окну, за которым мелькали телеграфные столбы, ярко желтели убранные поля, шелестел кустарник. Чем ближе к городу, тем лесов все меньше. Пустынные, с редкими соло­менными скирдами поля, небольшие спрятавшиеся в ка­мышах озера, островки кустарника. И редкая роща вда­ли или одинокая величественная сосна на бугре.

В окне отчетливо отражался тонкий профиль девуш­ки. Сергей вдруг остро почувствовал нежность к ней. Пришли на ум наконец хорошие слова, но он не мог их произнести при Варе. Да, пожалуй, и без неё не произ­нёс бы. Наташа была и прежней и вроде бы немножко другой, незнакомой. Что-то беззащитное сейчас было в девушке. Ему пришлось сцепить пальцы вместе, до того сильное возникло в нём желание потрогать её длинные шелковистые волосы, спускающиеся с плеч, провести пальцами по высокой девичьей шее, коснуться малень­кого уха, чуть заметного в яркой желтизне волос.

— Вы подарите мне свою книжку с надписью? — без умолку болтала Варя. — Я видела у Наташи.

«Я ведь ей не дарил, — подумал Сергей. — Да, она могла купить там, в Казахстане.» От этой мысли ему стало приятно. Хотя что тут особенного: купить случай­но попавшуюся на глаза книжку знакомого человека?

— А что вы ещё пишете? Роман?

— Ты очень много говоришь, — заметила наконец Наташа.

Поезд остановился на последней станции. Больше до самого города не будет остановок. И не увидишь за окном ни берёзовой рощи, ни соснового бора. Одно великое поле.

Варя, по-видимому, обиделась на подругу и замолча­ла. Иногда Сергей ловил на себе её внимательный взгляд, но ему было не до Вари, и он даже был благодарен На­таше, что она одернула не в меру говорливую подружку. Молчание и замкнутость Наташи — вот что тревожило его. Он мог задать ей тысячу вопросов, они так и верте­лись на языке, но имеет ли он на это право? И захочет ли девушка отвечать? А от того, что она ответит, зависело многое. Слишком много он думал об этой девушке последний год. Помнил её слова, сказанные давным-давно, что уж если она полюбит, то навек. Сейчас всё от неё зависит, а не от него, Сергея.

Двух женщин любил он на своём веку, по крайней мере так думал, и теперь страшился третьей любви, а, наверное, без любви и жизнь не в жизнь. Но ведь любовь принесла ему гораздо больше разочарований и страданий, чем радости. Не каждая девушка или женщина способна вызвать у мужчины размышления о смысле жизни и любви.

Когда поезд прибыл в город и Сергей вместе с девуш­ками вышел из вагона и направился к автобусной оста­новке, он всё ещё думал об этом, да и Наташа была грустной и рассеянной. Наверное, ни он, ни она не слу­шали болтушку Варю, которая не умолкала ни на ми­нуту. В автобусе Сергея прижали к Наташе. Он попы­тался отодвинуться, но набилось столько народу, что не­возможно было пошевелиться. Так они и остались стоять лицом к лицу. Смотрели друг другу в глаза и молчали. До сих пор Сергей не задумывался, существует ли на самом деле телепатия или это из области фантастики, но вот сейчас, в переполненном автобусе, глядя в глаза На­таши, он отчетливо внутри себя услышал её голос: «Я ра­да, что мы снова встретились!» И он так же безмолвно ответил: «Я не могу без тебя. Слышишь, не могу». Наверное, она его услышала, потому что чуть-чуть, ка­ким-то мимолётным движением красивых почерневших от ягод губ улыбнулась, но тут же лицо её снова стало сосредоточенным, а глаза отрешёнными. И Сергей снова услышал: «Я всегда думала о тебе. Только о тебе, слы­шишь?»

«Я люблю тебя, Наташа!»

«Люблю, Сергей!»

«Я никому тебя не отдам.»

«Да! Да!»

Автобус остановился, между ними вклинился высо­ченный парень и, работая острыми локтями, стал про­бираться к распахнутой двери. Чтобы дать выйти людям, Сергей вышел из автобуса. Он тут же бросился к двери, но оттуда высунулся большой коричневый чемодан, и Сергей отступил, а когда все, кому нужно было, покину­ли автобус, двери поспешно со скрежетом закрылись и он, взревев и грохнув о днище, уехал.

Сергей в смятении стоял на тротуаре и смотрел вслед автобусу. Ему показалось, что в выпуклом заднем окне мелькнуло Наташино лицо, он замахал рукой, но тут сол­нечный луч ударил в стекло, и оно послало ему в глаза такой ослепительный зайчик, что Сергей зажмурился. А когда открыл глаза, автобус был уже далеко.

Шагая с тяжёлой сумкой к дому родителей, Сергей размышлял о том, что случилось в автобусе. Может быть, ничего такого не произошло? Просто он все это вообра­зил? Но ее глаза!

Вечер был тёплый, и старые липы благоухали. На про­водах вспыхивали и гасли длинные паутины, над кры­шами, иногда опускаясь к самой земле, носились ласточ­ки. Сумка оттянула руку, и он повесил её на плечо. В сумке гостинцы родителям, братьям, сыну.