Женя поняла вдруг, в какой невыгодной для себя ситуации оказалась. Несмотря на то, что они с Морисом не знакомы, все же он без труда сможет узнать ее, хотя бы по этой дурацкой лилии, которую Женя сжимала в руке так сильно, что у нее вспотели ладони. А ведь она Мориса не узнает, пока он сам к ней не подойдет, если только захочет подойти.

Женя посмотрела на часы, было уже десять минут девятого. На ее глазах к некоторым из ожидающих мужчин подбегали женщины, смеялись, просили прощения за опоздание. Мужчины снисходительно целовали их, брали под руку или обнимали за талию, и парочки уходили — продолжать этот вечер уходящего лета.

Женя стояла в одиночестве. Ей показалось, что лилия укоризненно склонила свою светлую головку. Жене захотелось немедленно избавиться от этого глупого цветка, слишком самонадеянного в своей вызывающей красоте.

Женя заметила, что на нее смотрят. В этом не было ничего удивительного, ведь она выглядела достаточно необычно. Она принялась украдкой более пристально разглядывать стоящих и прогуливающихся мужчин. Нет ли среди них Мориса, который почему-то испытывает ее терпение.

«Может быть, этот, — думала Женя, украдкой поглядывая на высокого представительного мужчину с маленькой рыжеватой бородкой. У него был такой вид, словно он когда-то давно очень крепко задумался, да так и остался с этим выражением. Женя перевела взгляд на другого мужчину, маленького, с торчащими на макушке черными волосами. Он нетерпеливо топтался на месте. — Нет, не он, — решила Женя, — слишком нервный. — Потом она посмотрела на упитанного блондина в респектабельном темном пиджаке. Он стоял, мрачно уткнувшись в свежий номер «Коммерсанта». Казалось, ничто другое его не занимало. Рядом с толстяком стоял молодой человек в джинсах с длинными волосами, собранными в хвостик. По его лицу блуждала рассеянная улыбка, словно он с трудом понимал, зачем пришел сюда. — Вот этот вполне мог бы оказаться Морисом, — подумала Женя, — с виду он довольно приятный, только слишком молодой».

Но в это время к молодому человеку подскочила очень коротко стриженная девушка с сережкой в левой ноздре и повисла у него на шее. Он обнял ее, и парочка направилась к Чистым прудам.

А к Жене по-прежнему никто не подходил. На нее внимательно смотрели, и Женя вся замирала от предчувствия близкой встречи. Но потом она поняла, что невольно притягивает к себе взгляды своим необычным видом. Каждый, кто смотрел на нее, видимо, понимал, что она ждет свидания… Женя опять обреченно посмотрела на часы. Морис опаздывал уже на целых двадцать минут.

«Что-то многовато для первой встречи, — подумала Женя и наконец-то рассердилась. — Да как он смеет морочить мне голову! Мало того, что я пренебрегла всеми сезамовскими правилами и как последняя дурочка потащилась на это свидание, рискуя вылететь с работы, — так он еще и не явился! Ну и хорошо, — сказала она себе, — в следующий раз, милая, ты будешь умнее!»

Не обращая внимания на изумленные взгляды, Женя опустила лилию в урну, подумав при этом: «Лучшей вазы ты не заслужила», и удалилась с гордо поднятой головой.


3

Маленький брюнет с торчащими на макушке волосами еще несколько секунд потоптался на месте, потом взглянул на часы, изобразил на лице досаду и удивление, потом безнадежно вздохнул и направился к метро. Всякий, кто видел его в этот момент, не усомнился бы в том, что беднягу обманула девушка. Назначила свидание, а сама не пришла. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, уж больно невзрачно выглядел этот тщедушный человечек.

Да на него никто и не обратил внимания. Люди большого города обычно заняты только собой. Мужчина стремительно проскользнул в приоткрывшуюся дверь вестибюля метро и так же стремительно двинулся вперед, ловко лавируя в толпе.

Через минуту он замедлил свой темп, потому что увидел в двух шагах перед собой белое пятно — Женино платье.

«Женщина в белом, — спокойно подумал мужчина, — теперь ты моя».

Он ловко пристроился так, чтобы идти за Женей, при этом она, естественно, его не видела. У Жени не было привычки то и дело оглядываться, ей и в голову не могло прийти, что кто-то может за ней следить. Кроме того, щуплый брюнет соблюдал известную осторожность. Он не шел за Женей след в след, он двигался чуть сбоку, но при этом не теряя ее из виду. Он вошел за Женей в вагон метро, но не сел, как она, а встал рядом с закрытыми дверями. Он даже не смотрел в ее сторону. Ему вполне хватало того, что Женя отражалась в темном стекле дверей. На «Пушкинской» Женя вышла, и ее преследователь последовал за ней.

Уже темнело, но Женино белое платье светило ему, как светит маяк одинокому кораблю. Мужчина шел за Женей по узким переулкам, мимо облезлых старых домов и вызывающе красивых банков. На улице Остужева Женя остановилась и нырнула в открытую дверь подъезда. На лице преследователя мелькнула довольная улыбка. Очень хорошо, что дверь оказалась открытой, — значит, он сможет неслышно проскользнуть в подъезд. Он так и сделал и сразу же услышал, как с тяжелым лязгом захлопнулась дверь допотопного лифта. Отчаянно скрипя, лифт медленно пополз вверх. Мужчина бросился догонять его по лестнице. Ему это не составило никакого труда, никто бы не подумал, что этот тщедушный человечек — мастер спорта по альпинизму. Это только культуристам нужны мощный торс и выпирающие мускулы. А альпинист берет другим — ловкостью, силой духа и умением действовать в экстремальных ситуациях.

До пятого этажа альпинист добежал почти одновременно с лифтом, машина опередила его всего лишь на несколько секунд. Мужчина затаился на лестнице, осторожно выглядывая из-за шахты лифта: он видел, в какую дверь зашла Женя. Затем он вновь спрятался, выждал с минуту — выглянул снова. Теперь можно было не спешить. Он внимательно посмотрел на дверь Жениной квартиры, запомнил номер и пешком, уверенной походкой человека, который хорошо справился с делом, зашагал вниз по лестнице.

Он долго ехал на метро, на автобусе, еще минут пять шел пешком, поднимался на шестнадцатый этаж на лифте, долго возился с замками железной двери и, наконец, оказался у себя дома. Он никогда не пускал к себе посторонних, но если бы это вдруг произошло, попавший сюда человек был бы поражен, настолько необычно выглядела эта квартира.

Небольшая, однокомнатная, с крошечными кухней и прихожей, она выглядела еще меньше, потому что ее заполняли самые разнообразные предметы. Вошедшему приходилось пробираться между книгами, которые были повсюду — на стеллажах, на полу, на столе, на стульях, даже одну ножку старого продавленного дивана заменяла стопка книг. В комнате стоял мощный компьютер, принтер и два старых запыленных монитора. На крюках, вбитых в стену, висел горный велосипед, рядом с ним — альпинистское снаряжение. Какие-то рюкзаки и куски полиэтиленовой пленки валялись на полу, и тут же зачем-то стоял примус с закопченным котелком на нем.

Хозяин этой удивительной квартиры, не разуваясь и не зажигая свет, прошел в комнату и тут же включил компьютер. Пока машина загружалась, мужчина достал откуда-то из-под стола пластиковую бутылку с минеральной водой и сделал несколько быстрых глотков. Потом его пальцы с не слишком ухоженными ногтями забегали по клавишам. На мерцающем экране появилась надпись: «Введите адрес». Мужчина написал: «Улица Остужева, дом 7, кв. 48». «Идет поиск», — ответил компьютер. Некоторое время мужчина ждал, застыв перед экраном. Со стороны эта захламленная темная комната с мерцающим экраном компьютера и щуплой человеческой фигурой, приникшей к монитору, выглядела несколько пугающе.

— Есть! — воскликнул человек, потому что программа наконец выдала ему искомую информацию: «Лагутина Евгения Михайловна. 299-47-13».

Человек еще немного поколдовал над клавиатурой, загудел принтер и выдал своему хозяину крупно напечатанный телефон Жени. Мужчина взял этот белый лист бумаги с аккуратными черными буквами, посмотрел на него влюбленными глазами и кнопками прикрепил на стену над своим собственным телефонным аппаратом.

Он еще долго не мог успокоиться, ходил прыгающей походкой по квартире, брал какую-нибудь книгу с пола и тут же бросал ее назад. Видно было, что этот человек пребывает в состоянии страшного возбуждения. Еще бы! Ведь недаром он давно и тщательно начал приводить в исполнение свой план. Теперь он осуществил самую сложную его часть. Еще немного, и эта женщина будет у него в руках. Он сможет сделать с ней все, что захочет. Конечно, он представлял ее немного иначе, не такой высокой. Но ничего, сразу видно, что она хрупкая и не привыкла к физическим нагрузкам. Ему не составит труда одолеть ее. А может быть, она и сопротивляться не станет. Нет, это уже будет неинтересно. Все должно идти по плану.

Мужчина наконец сбросил свои запыленные китайские кеды и растянулся на кровати поверх грязного спального мешка. Он мечтательно уставился в потолок. Но этот человек не видел желтоватых разводов, не замечал осыпающейся штукатурки. Перед его широко открытыми темными глазами стояла она, Женя, высокая, нарядная, в белом развевающемся платье, с одинокой лилией в руках.

— Символ невинности и чистоты, — громко произнес мужчина и захохотал.


4

Его звали Михаил Зибровский, ему было тридцать пять лет, он работал учителем физкультуры в средней школе, расположенной не очень далеко от его дома, на московской окраине.

Михаил совсем не любил детей. Вернее, к мальчишкам он относился довольно спокойно. Некоторые девочки, худенькие тихони с робкими глазами, вызывали у него что-то вроде брезгливой жалости. А вот здоровенные наглые девчонки со взрослым запахом пота, бьющим из-под мышек, приводили его в состояние глухого горячего бешенства. А ведь ему приходилось подсаживать их и помогать спрыгнуть с брусьев. Они бросали на него презрительные взгляды и потешались над ним, сгрудившись в своем девчачьем углу под шведской стенкой. Он все это, конечно, замечал, но его лицо оставалось непроницаемым. За годы унижений он научился прекрасно владеть собой.