– В чем дело, мадам, что вас не устраивает?

Она отодвинулась к дверце, потому что Рок нагнулся слишком близко к ней, его глаза были темными и испытующими, и она внезапно испугалась. Он мог быть настойчивым, молчаливым или красноречивым, он мог вспылить и тут же взять себя в руки.

– Не знаю, что вы имеете в виду, – пробормотала она, мечтая, чтобы поездка поскорее закончилась. Ведь они совсем близко от дома.

А порой он похож на Серебряного Ястреба: может заглянуть ей в душу, дразнить ее и вызывать лихорадочное волнение. С ним она забывала о прошлом, или, наоборот, вспоминала его слишком ярко.

– Что вам не нравится, мадам? Пожалуй, моя гордость своим домом чрезмерна, но ведь это одно из богатейших поместий на Полосе приливов, да и во всей колонии. Весьма престижно – жить здесь. Дом отделан со всей возможной роскошью, ведь нам, мореходам, доступны лучшие заморские товары. На столе у нас всегда изобилие. Так почему же вам так не нравится быть леди Камерон?

– Из-за лорда Камерона, – улыбнулась она и отвернулась к окну. Интересно, разожгла ли она в нем гнев? Впрочем, ей это совершенно не важно.

– Об этом мы еще поговорим, – усмехнулся он.

– Хорошо! – согласилась она.

Карета остановилась. Лакей распахнул дверцы, лорд Камерон протянул Скай руку и помог ей выйти из экипажа.

– Непременно поговорим! – повторил он.

Скай с неудовольствием обнаружила, что ее сердце неистово заколотилось. Она потупилась и хотела отстраниться, но он опять взял ее под локоть и повел по ступеням к порталу с массивными греческими колоннами. Двери в просторный холл с полированным паркетным полом открылись, и солидный дворецкий в нарядной ливрее встретил их.

– Питер, ну как тут дела, дружище?

– Все в порядке, сэр. Подагра моя малость разыгралась, вот и все. – Он поклонился Скай. – Добро пожаловать, миледи, позвольте от всей души приветствовать вас и пожелать всего наилучшего!

Петрок Камерон отступил назад, и когда Скай оглядела просторный холл, освещенный солнцем, она увидела, что вся домашняя прислуга выстроилась в ряд, чтобы поздороваться с ней. Она познакомилась с камердинером и поваром, с горничными верхних комнат и с горничной нижнего этажа, со старшим лакеем и его помощниками. Она мило улыбалась, хотя в душе так и кипела. Она здесь не останется! Но с каждым уходящим мгновением она чувствовала, что запутывается все сильнее и сильнее.

Когда она добралась до конца ряда, то обнаружила, что ее муж исчез. Дворецкий Питер ждал ее. Он снова поклонился, приветливо улыбнулся. Слуги здесь выглядели и одеты были в точном соответствии с предписаниями света, однако их отношения с хозяевами очень отличались от тех, которые существовали в знатных домах Англии. Лорд Камерон являлся также и колонистом, янки, как и сама она. Слуги, арендаторы, хозяева – все зависели друг от друга, и, таким образом, социальные барьеры становились не такими строгими. Питер, подумала Скай, был скорее друг Камерона, а не просто дворецкий. Он старался угодить ей ради своего хозяина.

– Миледи, если вам будет угодно пройти сюда, я покажу вашу комнату.

– Отлично. Благодарю вас. Питер, где мой отец? Лорд Камерон сказал, что он будет здесь.

– Лорд Кинсдейл еще не прибыл, миледи.

– О-о, – разочарованно протянула Скай.

– Сюда, пожалуйста… – Питер указал на элегантную широкую лестницу. Она последовала за ним, оглядываясь по сторонам. Особняк и правда был великолепным и благоустроенным. Скай вышла на площадку лестницы и оказалась в другом холле, открывавшем путь в главный зал и в оба крыла дома – восточное и западное.

Она задержалась в холле, служащем портретной галереей: стройной вереницей тянулись портреты Камеронов: красивые женщины, отважные и привлекательные мужчины.

Слишком у многих из них эти пронзительные серебряные глаза! Как они все похожи! Портрет Ястреба мог бы так же спокойно висеть тут, как портрет законного наследника Камеронов. Стоило только побрить его, заплести в косу волосы, соответственно одеть и…

– Миледи, пожалуйста, сюда.

Питер провел ее через холл в коридор поуже в западном крыле и распахнул двойную дверь в большую спальню.

Скай шагнула внутрь.

Комната оказалась просторной и красивой. Высокие окна на противоположной от двери стене выходили на реку Джеймс и чудесный зеленый склон. Скай прежде всего прошла к ним, невольно пробормотав слова восхищения. Но ее восхищение пропало и голос стих, когда она повернулась и окинула взглядом все помещение.

Главное место в ней занимала огромная кровать на ножках под бархатным балдахином. Направо от нее стоял книжный шкаф, налево располагался камин, к которому были придвинуты несколько кресел с высокими спинками и подголовниками. Напротив камина, перед окнами, возвышалось солидное дубовое бюро, а ближе к свету – небольшой круглый стол, застланный простой белой скатертью. Открытая дверь вела в гардеробную. Скай устремилась прямо туда. В комнатке размещались умывальник с тазом и кувшином, за ним – большая медная сидячая ванна и стульчак. В дальнем углу виднелась вешалка с камзолами и прочей мужской одеждой.

Скай вышла из гардеробной. Ее сундуки уже вносили в спальню. Вне всякого сомнения, это была комната хозяина дома, отличная комната с изысканными удобствами для мужчины.

– Эта… эта комната не может быть моей! – запротестовала Скай, обращаясь к Питеру.

Дворецкий с изумлением посмотрел на нее:

– Миледи, конечно, это комната лорда Камерона. Он распорядился, чтобы я проводил вас сюда, леди Камерон.

– Но я…

Она осеклась, не желая вступать в споры со слугами, понимая, что это ни к чему. Лакеи уже втащили ее сундуки, сопровождая свои действия новыми поклонами и застенчивыми улыбками. Если сейчас начать возражать, они подумают, что она сошла с ума.

Спорить надо с лордом Камероном. Она должна отвратить его от этого безумия.

Скай сжала кулаки и обратилась к Питеру:

– Где ваш хозяин?

– Он занят, леди Камерон.

, – Я вас не об этом спрашиваю. Где он?

– У себя в кабинете, миледи. Но я не должен…

– Вы и не будете. Но я побеспокою его, – сказала она мягко, оставила Питера и слуг, проскочила через портретную галерею и сбежала вниз по лестнице.

У себя в кабинете…

Она толкнула дверь налево – за ней открылась парадная столовая. Скрещенные мечи над камином, стол, за который можно усадить не меньше двадцати человек, на полу – персидский ковер, на дальней стене – герб Камеронов. Окна выходили на лужайку.

Скай захлопнула дверь и двинулась дальше. Следующей оказалась музыкальная комната с удобными креслами, прекрасным ковром и лепниной под потолком. Миновав эту комнату, она обнаружила небольшой салон, отделанный в стиле Людовика XIV, и поспешила на другую сторону холла. Открыв первую же дверь, она увидела Рока Камерона, сидящего за массивным полированным письменным столом. Возле него на полу стоял большой глобус, все шкафы были уставлены книгами. Еще одна чисто мужская комната.

Он сбросил камзол, и на нем были лишь панталоны и нарядная рубашка с кружевами. Он разбирал свою корреспонденцию, напряженно хмуря лоб, но морщины слегка разгладились, когда он увидел перед собой Скай. Он отложил письмо, которое читал, и выжидающе посмотрел на нее. Он не предложил ей войти, даже слова не сказал.

На какое-то мгновение девушку охватила паника. Она пронеслась через весь дом, ворвалась сюда, а сама толком не знает зачем.

Нужно бежать, озарило ее. Она будет соглашаться со всем, а когда слуги уйдут, проберется на конюшню и выкрадет лошадь. Правда, местность на полуострове ей совсем незнакома, но ведь лорд говорил, что отсюда три часа пути до Уильямсберга. Разумеется, она найдет дорогу!

– Вам угодно войти? Хотите что-нибудь сказать? Или просто пришли полюбоваться на меня?

– Нет, конечно.

Скай вошла, закрыла дверь за собой, шагнула к столу и вдруг почувствовала, что язык у нее отнялся. Она бессильно опустилась в кожаное кресло.

– Вы поместили меня в вашу комнату, – посетовала она.

Камерон пожал плечами.

– Вы моя жена, – усмехнулся он.

– Я не согласна.

– Вы можете не соглашаться с солнцем, но оно все равно восходит.

Она стукнула кулаком по столу.

– Вы говорили, что мой отец будет здесь.

– Да, я ждал его.

Он говорит правду, подумала она. Он, кажется, не меньше ее поражен тем, что Тео не появился. Скай откинулась на спинку кресла.

– Если бы мой отец был здесь, вы не запихнули бы меня в свою комнату!

– Мадам, если бы ваш отец был тут, и его отец, и отец его отца тоже, я в любом случае поместил бы вас в своих покоях. Вы моя жена.

Она выпрямилась. Нет, она не может быть его женой! Значит, ее единственной надеждой остается немедленный побег отсюда. Сердце у нее оборвалось. Он обнаружит, что она лгала ему. Как он с ней поступит тогда? Освободит ли?

Она не смеет рисковать, чтобы он не догадался о ее замысле, однако не может и выносить его прикосновения. Они ей отвратительны. Она слишком остро воспринимает его пыл, не понимая, ненавидит ли она этого человека или бесконечно околдована им. Сил нет скрывать в душе эту бурю чувств…

– Я не могу! – вырвалось у нее.

– Не можете?

Она вскочила с кресла, взволнованно прошлась по комнате. Сказать ему о Серебряном Ястребе? Да какая разница! Если пирата когда-нибудь схватят, его все равно повесят без долгих раздумий, и ее слова никак не отразятся на его печальной судьбе. И все же на какой-то миг сердце заныло – ведь она совершает предательство. Пират своей нежностью и заботой подчинил себе ее чувства: она полюбила его, полюбила нежно и страстно, несмотря на обиду, которая пришла потом. А теперь она предает эту любовь… Впрочем, у нее нет иного выхода.

– Я не могу быть вашей женой, потому что…

Он подался вперед.

– Почему же?

Скай повернулась к нему спиной, глядя в окно. Если ей суждено умереть, пусть это произойдет красиво. Уронила голову на грудь, выражая самоуничижение и стыд.