Хизер Грэм - Услада пирата

Скай почувствовала себя очень маленькой, когда он заговорил с ней со своей высоты. – Вы правы в одном, миледи. Я большой мастер мучить, и истязаю я самого себя. Я удаляюсь, чтобы вы могли спокойно одеться.

Он решительно повернулся на каблуках и покинул каюту. Скай медленно встала с пола, все ее тело горело как в огне. Она провела по губам дрожащими пальцами. Она все еще ощущала его страстные поцелуи, его властные руки…

Он вернется. Он так сказал.

Она порылась в сундуке. Там оставалась одна ночная рубашка – из светло-голубого набивного батиста с шелковыми лентами на пышных рукавах и талии.

Она быстро надела рубашку, и не зря. В дверь коротко постучали, и снова появился Ястреб. Роберт вошел за ним следом, и капитан передал гроссбух своему помощнику.

– Надо самым тщательным образом соблюдать осторожность, – сказал он.

Роберт посмотрел в ее сторону и нервно улыбнулся.

– Ужин сейчас подоспеет, миледи, – сообщил он.

– Я не голодна, – прошептала она, мечтая, чтобы Ястреб поскорее ушел.

Роберт рассеянно кивнул и перевел взгляд на Ястреба. Капитан уселся за бюро и принялся внимательно изучать цифры в другой толстой книге.

Скай забралась в койку, поближе к стене. Мужчины продолжали толковать о грузах, которые подлежат обмену или купле-продаже. Она закрыла глаза и под убаюкивающие звуки их голосов незаметно погрузилась в дрему. Сон был таким сладким, пока тьма внезапно не вторглась в него.

Она попала в ловушку! Тьма пришла, чтобы поразить ее. Она отпихивалась, толкалась, но не могла убежать, не могла вздохнуть и закричать…

– Скай!

Его голос коснулся ее как мягкий светлый луч. Она открыла глаза. Лицо его склонилось над ней. Свет наполнял комнату, тьмы как не бывало.

Ястреб, должно быть, улегся рядом с ней, собираясь поспать. Грудь его была голой, и, хотя на нижнюю половину тела он до пояса натянул покрывало, она предполагала, что ноги тоже голые. Он привык спать в таком виде.

Его руки обвились вокруг нее, и она прижалась щекой к его груди. Он погладил ее по волосам.

– Что вас пугает?

Скай молча помотала головой. Ястреб вздохнул. Наконец ее дрожь начала утихать. Она приподняла голову и заглянула ему в глаза.

– Вы… вы не должны успокаивать меня.

– Все в порядке.

– Но вы говорите, что я цепляюсь за вас… дразню вас.

– Все в порядке.

– Я не нарочно.

Он сжал ее запястье. Ее волосы рассыпались над ним золотым полотнищем. Лицо его сохраняло напряженность, вопреки мягкости его голоса.

– Миледи, все в порядке. Это истинное удовольствие для меня, Скай Кинсдейл, клянусь. Лежите спокойно, постарайтесь заснуть.

Она закрыла глаза и почувствовала, как он дрожит.

«Моя услада!» – думал он.

И истинная мука вопреки всем трезвым доводам.

Серебряный Ястреб стоял на капитанском мостике, подбоченившись и широко расставив ноги. Он осматривал фарватер, по которому они осторожно продвигались. Он верил, что все будет нормально. У руля был Роберт, несколько матросов с ловкостью обезьян лазили по снастям, оставляя ровно столько парусов, сколько было нужно, чтобы поймать ветер, и проворно убирая их, когда это было необходимо для маневра. Они подходили к острову Нью-Провиденс, к богатому портовому городу, где власть принадлежала негодяям, где правили грабители и убийцы.

Он хорошо знал порт, бывая здесь довольно часто.

Вдруг странная легкая дрожь охватила его, как будто он вышел из горячей ванны на пронизывающий ветер. Передернув плечами, он отогнал это ощущение. Где-то затаилась опасность, подумал он.

Впрочем, здесь всегда опасно, опасность подстерегает повсюду.

И все-таки он чувствовал, что тут нечто иное. Дело в его пленнице!

Надо было идти прямо в Бон-Кей, хоть это и потребовало бы больше времени. Но именно с этого острова, из этого воровского логова, он должен послать весть о себе и заключить сделку о возвращении корабля и заложников. Ведь здесь собирались все капитаны, договаривались о планах на будущее и прикидывали добычу. Ему необходимо было прийти.

Все дело в девушке, будь она проклята!

Он непременно обеспечит ей безопасность: надежно запрет в каюте. Они возьмут баркас, а она останется на попечении Жака Дюбрэ. Этот великан француз отлично владеет шпагой. Ничего с ней не случится.

Он вытащил из кармана подзорную трубу и осмотрел пиратскую гавань. Он видел грубые лачуги, бочки с порохом и соленой рыбой на пристани. Темноволосая шлюха разлеглась на носу небольшого катера: юбки задраны до самых бедер, ноги – бронзовые от солнца. Она спокойно обмахивалась веером и лениво слушала разговор двух мужчин, чинивших неподалеку рыбацкие сети. В городе попадались дома поприличнее, но превосходство все-таки оставалось за отлогим берегом и лачугами… Да еще складами добра, добытого нечестным путем.

Место совсем не для леди…

Внезапно он нахмурился и соскочил вниз на палубу. Помахал Рутгеру Ганнену, стоявшему у штурвала, и кивнул в знак одобрения. Скоро они бросят якорь.

– Скажи Роберту, мы высадимся на берег в течение часа.

– Есть, капитан, – отозвался Рутгер.

Ястреб повернулся и направился к двери каюты. К великому своему удивлению, он помедлил, прежде чем отодвинуть засов и войти в собственные владения. Зачем он вообще притащил ее сюда? Скорее всего она своей молниеносной шпагой бросила вызов его мужскому самолюбию. Он во что бы то ни стало решил посеять страх в ее душе. Он и не подозревал, что сам будет испытывать адские муки, более сильные, чем она.

Ястреб нетерпеливо толкнул дверь и вошел в каюту.

Скай расположилась на скамье у окна. Штора была отдернута, каюту заливал дневной свет. Сидела она поджав ноги; на ней было легкое белое муслиновое платье с шелковым лифом, низко открытым в соответствии с модой, так что видна была высокая грудь. Она трудилась над починкой какой-то его одежды, что вызвало у него сердитую гримасу. Волосы цвета солнечного заката каскадом ниспадали ей на плечи и грудь, точно сияющий шелк.

Ему отчаянно хотелось погрузить руки в эти кудри. На самом деле ему хотелось большего, гораздо большего. Когда она с легкой улыбкой подняла на него аквамариновые глаза, искрившиеся, как сверкающее Карибское море, он еле сдержался, чтобы не наброситься на нее, не сжать в объятиях. Ему захотелось самым достоверным образом сыграть пирата, разодрать на клочки ее прелестное платье и не оставить у нее никаких сомнений насчет его склонности к насилию.

Скай выглядела безмятежно спокойной, уверенной в себе, даже домашней.

Стараясь успокоиться, он сел за бюро, сцепил пальцы за головой. Она штопала рубашку, ту самую, со сборчатыми рукавами, которая была на нем в вечер их первого столкновения. Она штопала дыру у ворота. Ее длинные и изящные пальцы касались ткани. Так, как касались его обнаженной груди.

– Вы станете чудесной женой, – проронил он с неожиданной враждебностью.

Она подняла бровь. В изгибе ее губ промелькнула мимолетная усмешка.

– Право, мистер Серебряный Ястреб, я прилагаю все усилия, чтобы стать лучшей заложницей, а вы все недовольны! Я больше не швыряю джем и кофейные чашки, а провожу время в нескончаемых заботах о вашем гардеробе!

Он погрозил ей пальцем:

– Берегитесь, леди, вы играете с огнем!

Она опустила голову, улыбаясь. Проклятие! Она ему доверяла. Провела с ним шесть дней и ночей и воображает, что распознала его истинный характер! Он схватил перо и сломал его.

Отшвырнув обломки, он направился к ней. Она не поднимала глаз, и пальцы ее безостановочно двигались.

Он нагнулся над ней, дотронулся до подбородка, вынудив посмотреть на него. Как же она красива! Никакому художнику никогда не выразить необыкновенный голубовато-зеленый цвет ее глаз, не найти на своей палитре краски, чтобы передать красно-золотое сияние ее шелковистых волос. Величайший скульптор Ренессанса не сумел бы воспроизвести хрупкую и тонкую лепку ее лица, четкую линию подбородка. Никто не смог бы сотворить ее в созданном Богом образе – в образе Евы, изгнанной за грехи из рая, с тонкой талией, длинными ногами, изящными лодыжками и пышной, крепкой грудью, безмерно соблазнительной.

Она все улыбалась, ничуть не обеспокоенная его присутствием. Лучше бы она боялась его!

Он выхватил шитье у нее из рук и резким рывком поставил ее на ноги.

– Мы подходим к острову, – сказала она запинаясь.

– Вижу, – ответил он, хоть в этот момент не видел ничего, кроме ее глаз.

– Вы собираетесь…

– Вам известно, что вы одно из самых красивых созданий, когда-либо ступавших по земле? Вероятно, да. Вы не из тех женщин, которых мучает неуверенность в себе.

Скай часто задышала. Губы у нее пересохли, и она нервно облизала их. Она хотела вырваться из его цепких объятий, но он не отпускал.

– Чего вы хотите? – растерянно воскликнула она. Ястреб оценивающе оглядел ее.

– Пока еще не решил. Полагаю, мне удастся укротить вас. Возможно, я вообще не буду назначать за вас выкуп – заберу себе, и вы останетесь со мной навсегда.

– Не издевайтесь надо мной, – взмолилась Скай, не сводя с него широко открытых глаз и пытаясь понять, серьезно он говорит или нет.

«Что терзает меня?» – тем временем спрашивал он себя, все сильнее сжимая ее предплечья.

– Вы и вправду считаете, что я издеваюсь над вами, Скай Кинсдейл? Мы, пираты, наслаждаемся распутством и победами над женщинами. Вполне естественно будет вернуть корабль… Но не девицу.

Еще до того, как его слова теплым бризом овеяли девушку, он склонился к ее лицу, охваченный темной силой нарастающего желания. Его рот нежным кольцом охватил ее губы, язык проник ей в рот. Пират грабил и в то же время сам оказывался ограбленным. Он испытывал ее, не осознавая, что потерял в этой сделке не только самоконтроль, но и собственную душу.

Он оторвался от ее уст и влажными, жаркими губами приник к ее шее, к впадинке над ключицей, к груди, выступавшей из глубокого декольте.