Ко всему этому примешивалось возбуждение от тайных вылазок из дома вкупе с острым сознанием того, что она похищает возлюбленного Кэролайн Рассел из-под самого ее носа, платя дочери Бедфорда той же монетой за ее завладение вниманием короля. Однако на беду и сам его величество, другой поклонник, был временно позабыт в вихре первого романа Сары.

— Ни к чему тебе поступать подобно женщине сомнительного поведения, — сердито пеняла Сьюзен своей подруге. — Стоит один раз потерять добрую репутацию, и она будет потеряна навсегда.

— Я слишком осторожна, чтобы позволить Джону перейти границу. Но, Боже мой, Сьюзен, как он хорош, как пылок! Как я люблю его!

— На мой взгляд, он просто привлекательный юноша и ничего больше. А как же король? Помнится, несколько недель назад ты только о нем и говорила.

Сара таинственно улыбнулась:

— Ладно, я буду откровенна с тобой. Это увлечение началось как прихоть, желание досадить несносной Кэролайн Рассел. Но когда Джон впервые поцеловал меня и заключил в свои объятия…

— О, перестань! — раздраженно перебила ее Сьюзен. — Ты говоришь сейчас словно героиня дешевого романа.

— Ты сердита потому, что завидуешь.

— Из-за Джона Ньюбаттла? Не смеши! Я предпочитаю юношам мужчин.

И с этими словами обычно сдержанная Сьюзен Фокс-Стрейнджвейз поспешно вышла из комнаты. Но, как бы ни злила ее совершаемая подругой глупость, не Сьюзен выдала секрет Сары Генри Фоксу. Сам казначей, объезжая свое поместье, разглядел вдалеке заблудшую парочку, слившуюся в поцелуе, галопом рванул домой, на ходу спрыгнул с седла и ворвался прямо в гостиную жены.

— Где Сара? — осведомился он столь нехорошим тоном, что Кэролайн сразу заподозрила неладное. Она взглянула на мужа поверх книги, пытаясь держаться спокойно.

— Вышла прогуляться. А почему вы спрашиваете?

— А потому, — вскипел Фокс, — что я желаю знать, каково ваше соучастие в ее низкой выходке!

— Какой низкой выходке? — переспросила его жена, вскакивая с кресла так, что перья бурно заколыхались на ее голове.

— Я говорю о ее связи с Ньюбаттлом. Я только что видел их на краю усадьбы — они целовались, словно деревенская парочка. Боже, Кэро, как бы мне хотелось вытянуть плетью этого щенка! Это тщеславное, порочное, ничтожное создание, муха в бочке патоки! Какого дьявола она нашла в нем?

Кэролайн рухнула в кресло как подкошенная:

— Я понятия не имела об этом! Должно быть, она лишилась рассудка. Господи, вот — так новость! Да, у меня найдется что сказать этой прыткой леди.

— Вам? Сказать? Нет уж, я сам поговорю с ней, если вы не возражаете, мадам. Я хозяин этого дома и обязан вмешаться!

В такую ярость он не приходил уже много лет. Когда через тридцать минут послышался приглушенный стук прикрываемой парадной двери, Кэролайн задрожала, увидев, как Фокс выскочил из комнаты, крича: «Извольте немедленно привести ко мне вашу сестру!» — и устремился в свой кабинет. Раздираемая яростью при мысли о полнейшей глупости и неразборчивости Сары и ужасным предчувствием колоссального семейного скандала, Кэролайн поспешила к холлу и обнаружила, что Сара уже поднимается по главной лестнице.

Обычно очень уравновешенная, Кэролайн внезапно взорвалась при виде довольного личика Сары.

— Сара Леннокс, сию минуту подойдите ко мне, — начала она тоном, которого Сара еще никогда не слышала от сестры. — Как вы смеете красться по лестнице, подобно воровке? Мистер Фокс желает видеть вас немедленно.

Девушка побледнела:

— Зачем?

— И вы еще спрашиваете! Ваша тайна раскрыта. Вас застали развлекающейся с любовником, так что готовьтесь получить по заслугам.

— Кто видел меня?

— Сам мистер Фокс. Вы пренебрегли нашим гостеприимством, Сара, и честью нашего дома, развлекаясь какой-то грязной интрижкой. Ньюбаттл — известный дебошир и повеса… — Кэролайн внезапно ошеломила ее собственная мысль: — Он еще не домогался вас?..

— Нет, нет! — торопливо ответила ее сестра, мгновенно разражаясь рыданиями. — Он все время вел себя как джентльмен.

— Нечего сказать, хорош джентльмен, — фыркнула Кэролайн, что было очень редким для нее выражением эмоций, — если он выманивает мою сестру из дома, чтобы поиграть с ней в любовь! Почему же он в таком случае не придерживается правил приличия?

— Его родители считают его помолвленным…

— Он и вправду помолвлен. Ну, идемте со мной. Мистер Фокс не потерпит отлагательств.

С этими словами Кэролайн крепко взяла сестру за руку и повлекла ее туда, где Фокс ждал, сидя за столом и багровея от ярости.

— Вы — дура, — выпалил он, как только Сара появилась у двери. — За все годы присутствия в парламенте я не встречал такого глупого человека, уж можете мне поверить!

— Почему вы осуждаете меня за влюбленность, если все люди в мире могут любить? — в отчаянной попытке оправдаться воскликнула девушка.

Фокс презрительно запыхтел:

— Не влюбленность, детка, а тот, кого ты выберешь для этой цели, — вот самое важное в жизни. Ньюбаттл — пустоголовый осел, хотя и недурной на вид и довольно резвый, в чем я готов с тобой согласиться, но он отпетый повеса! Он любит не тебя, Сара, а возможность вертеть тобой!

— Что вы хотите этим сказать, сэр?

— То, что ты представляешь собой недосягаемое. Лондонская красавица, по которой тайно вздыхают все мужчины столицы, да еще и любимица короля! Ты должна быть желанным призом для этого самодовольного мыльного пузыря.

— По крайней мере, он был более решителен в своих намерениях, чем его величество!

Лицо Фокса прямо у Сары на глазах приобрело лиловый оттенок.

— Боже милостивый, неужели я родственник идиотки? Объявить о своих намерениях для короля — дело государственной важности. Он не волен делать предложение, предварительно не согласовав его. Убирайся к себе, Сэл. Мне вредно сейчас смотреть на тебя.

Девушка слегка присела и повернулась, чтобы уйти.

— Постой! — прогремел ей вслед Фокс. — Слушай, прежде чем уйдешь: отныне Ньюбаттлу запрещено показываться в пределах усадьбы. Более того, ты не смеешь ни переписываться, ни пытаться увидеться с ним. Посмей только ослушаться, и я живо отправлю тебя к твоему брату в Гудвуд — подальше от всего дурного. Понятно?

— Да, сэр.

— Отлично, — его голос чуть смягчился. — Сэл, умоляю, не унижай себя недостойными выходками! Ты слишком умна и красива, чтобы растрачивать свое достояние на ничтожество.

Его родственница не ответила; гордо вскинув головку, она вышла из кабинета. Но в коридоре на нее сразу нахлынули неудержимые горькие рыдания, жалящие ей глаза, пока Сара торопливо шла в уединение своей спальни.

— Как он смеет распоряжаться мной! — в ярости шептала она. — Фокс злится только из-за своего чудовищного тщеславия! Мною играл король, а вовсе не Джон, да будет ему известно…

Однако в глубине души, не решаясь признаться в этом даже самой себе, Сара знала, что обладателя таких искренних голубых глаз, как у короля Георга, трудно заподозрить в способности кого-либо обмануть.


— Он слишком доверчив, — решительно заявила принцесса Августа. — Мой сын — сама невинность, и ваш долг, мой любезный Бьют, проследить, чтобы он не попался в лапы этой хитрой девчонки Леннокс.

— Но, мадам, — возразил граф, поднося ее руку к губам и деликатно прикасаясь к ней, — он уже доверился мне и торжественно пообещал, что не женится на англичанке.

— Пусть только попробует! — выпалила принцесса. — И все же я не доверяю этой семейке Фокса.

Бьют молча вздохнул, зная, что любые его заверения будут с пренебрежением отметены. Принцесса Уэльская возненавидела Фокса с того самого момента, когда тот решительно воспротивился ее регентству, если бы старый король умер прежде, чем его наследник достиг совершеннолетия. Конечно, все повернулось по-другому, и Георг умер в возрасте своего деда, но принцесса, тем не менее, продолжала тревожиться. Она считала Фокса корыстным и хитрым, хотя бы потому, что у него была такая фамилия.

— Нет, — настойчиво продолжала она, — мы должны подыскать приличную немецкую девушку, как это делали всегда. Бьют, найдите несколько подходящих кандидаток. Думаю, он все еще привязан к Саре Леннокс, и нам пора переходить к решительным действиям.

— Отлично, дорогая моя, — ответил граф, на этот раз касаясь ее губ.

Слух о том, что он стал любовником Августы вскоре после смерти се мужа, был абсолютно оправдан. Ибо у Джона Стюарта, графа Бьюта, отпрыска обедневшего шотландского дворянского рода, недостаток средств возмещался избытком тщеславия, и, очевидно, ложе принцессы Уэльской он счел очередной ступенью к успеху. Через четыре года после смерти принца Фредерика — известного в тесном кружке под прелестным прозвищем Фриц — эта ничтожнейшая личность из окружения принцессы, граф Бьют, стал одним из самых влиятельных людей страны и был удостоен титула наставника юного принца Уэльского. Более того, с возрастом Георг оценил его как друга и советника, и Бьют имел неограниченное влияние на юношу.

— Какой вы гадкий, — упрекнула его Августа, — мы же обсуждаем будущее Георга!

— Вы можете спокойно препоручить его величество моим заботам, — лениво проговорил Бьют, лаская грудь принцессы длинными и гибкими пальцами.

— Как вы смеете, — в притворном гневе произнесла Августа, но ее глаза смеялись.

— Я смею потому, что люблю вас, — нежно прошептал Бьют. — Уделит ли мадам немного времени, дабы я мог доказать это?

— А если я соглашусь — вы избавитесь от этой испорченной девчонки Леннокс раз и навсегда?

— Считайте, что это уже сделано, — ответил граф Бьют, галантно направляя ничуть не сопротивляющуюся принцессу Уэльскую к дверям ее спальни.

Тень размолвки между Генри Фоксом и Сарой Леннокс висела над Холленд-Хаусом несколько дней. Все это время Сара провела в постели, ссылаясь на нездоровье, а Фокс нервно расхаживал по дому или рыскал вокруг усадьбы со сворой слуг в поисках следов излишне ретивого любовника. Как всегда в подобных обстоятельствах, главный удар на себя приняла Кэролайн, его жена, которая пыталась одновременно и вести хозяйство, и восстановить добрые отношения в семье. Но в таких сложных условиях леди Сьюзен Фокс-Стрейнджвейз показала свое достоинство и предложила выполнять повседневные дела по дому, позволяя Кэролайн сосредоточиться на роли миротворицы.