— Прошу вас, говорите по-английски — из жалости к тем присутствующим, кто не сведущ в языках.

— Прошу прощения, капитан… — начал по-французски кок.

— Филипп! — нетерпеливо воскликнул Бо, сводя брови.

— Извините, капитан. — Невысокий француз перешел на английский: — Я забылся, услышав, как божественно мадемуазель отвечает мне на моем родном языке.

— Будь любезен, держи себя в руках, — сухо попросил Бо. — Да, мисс Кендолл красива, но она моя гостья, и мне бы не хотелось, чтобы ты вгонял ее в краску своими комплиментами.

— О, капитан, этого я ни за что не допущу! — воскликнул Филипп, сопровождая речь бурной жестикуляцией.

— Тогда будь добр подать нам еду, прежде чем она остынет, — коротко распорядился Бо, не давая французу времени вновь извиниться.

— Слушаюсь, капитан. — Слегка покраснев, Филт галантно поклонился и звучно хлопнул в ладоши.

Веснушчатый юноша, терпеливо ждущий за дверью, мгновенно вошел с огромным подносом, нагруженным снедью. Заметив Серинис, он застыл как вкопанный. Казалось, от потрясения он лишился дара речи.

— Это Билли Тодд, мой юнга, — сообщил Бо, считая, что одного упрека в отсутствии хороших манер на сегодня достаточно. — Обычно он исправно выполняет свою работу… — Положив руку на плечо паренька, Бо добавил: — . По крайней мере когда не таращит глаза и держит рот закрытым.

Щеки Билли налились багровым румянцем.

— Простите, сэр, мисс… то есть мэм…

— Просто мисс, — сдержанно прервал его Бо. Он впервые наблюдал за тем, как члены команды встретили появление на борту миловидной девушки. Впрочем, Бо вспомнилось, что, когда Серинис лежала у него в объятиях, ему тоже не удавалось сохранять ясность мыслей. — А теперь поставь поднос, Билли, пока ты что-нибудь не расплескал.

— Слушаюсь, сэр, — отозвался юнга, поспешно исполняя приказ.

Филипп бросился на помощь, и вскоре стол был накрыт для обильной трапезы, состоящей из копченого лосося, блинчиков с икрой, тонко нарезанных овощей, слегка припущенных в масле с лимонным соком, и суфле из лайма на сладкое. Десерт покоился на льду, который редко можно найти на морских судах. Бо привез его из России упакованным в стружку. Вскоре кок и юнга удалились, а Бо помог Серинис сесть за стол.

— Вижу, несмотря на нелегкий труд морского волка, вы способны наслаждаться всеми благами жизни, капитан, — заметила Серинис, оглядывая эффектно украшенные блюда.

К чему такие формальности, Серинис? — упрекнул он, на миг встретившись с ней взглядом. — С тех пор как я себя помню, вы звали меня Бо — прошу вас, так и продолжайте.

В этот момент Серинис пришла к твердому убеждению, что на свете не сыщется более ярких синих глаз, чем у Бо. Еще ребенком она однажды засмотрелась в глаза матери Бо, восхищаясь их красотой, а позднее поняла, что ее сын унаследовал их цвет. И вот теперь, вглядываясь в мерцающие глубины, Серинис без труда вообразила, как женщины влюбляются в Бо с первого взгляда.

Прошло немало времени, прежде чем Серинис сумела отвлечься от созерцания безупречных черт собеседника и мысленно попеняла себе за поведение, допустимое разве что для школьницы.

— Мун упоминал, что вы побывали в России.

— Часть яств, которые вы видите на этом столе, вывезены оттуда.

— Наверное, это было увлекательное путешествие. Но до России так далеко!

— Не так далеко, как может показаться, Серинис. В сущности, по сравнению с плаванием вокруг мыса Горн или путешествием в Китай это всего лишь краткая увеселительная прогулка. Но путь станет еще короче, как только будут усовершенствованы новые суда — клиперы, ни с чем не сравнимые красавцы. Их мачты предназначены для огромных парусов, кили остры как бритвы. Они рассекают океанские волны в мгновение ока!

— Вы говорите о кораблях, словно о близких людях, — задумчиво заметила Серинис.

— Вовсе нет, — возразил Бо. — Как всякий человек, я хочу иметь дом и семью, но до сих пор не удалось найти женщину, которая похитит мое сердце у моря. Возможно, я покончу с плаваниями через десяток лет, но не раньше.

Похищение вашего сердца — нелегкая задача, — отозвалась Серинис. Пауза в разговоре позволила ей попробовать блинчик. На вкус он оказался бесподобным, и Серинис потеряла нить разговора, возведя глаза к небу. — Какая прелесть! Клянусь, Бо, я никогда не пробовала ничего подобного!

Бо мягко усмехнулся:

— Не зная, на что способен мой кок, я приписал бы вкус блинчиков икре. Филипп — настоящий виртуоз. Боюсь, в один прекрасный день он уйдет от меня к тому, кто предложит ему целое состояние. Он служит у меня уже три года Когда мы возвращаемся в Чарлстон, он перебирается в качестве повара на кухню в моем доме.

— У вас есть дом? — удивленно спросила Серинис. — А я думала, что при таких частых плаваниях вам удобнее жить вместе с родителями…

— Я слишком дорожу своей частной жизнью, чтобы довольствоваться комнатой в Хартхейвене всякий раз, когда корабль бросает якорь в чарлстонском порту, — объяснил он, отделяя вилкой кусочек лосося. — Кроме того, когда мы с отцом слишком долго находимся в одном доме, то превращаемся в пару ретивых жеребцов, запертых в одном загоне.

Представив себе старшего и младшего Бирмингемов, всхрапывающих и топочущих ногами, Серинис невольно рассмеялась. Кусочек блинчика, который она жевала, проскользнул не в то горло. Поперхнувшись, Серинис закашлялась.

— Сейчас все будет в порядке, — пообещал Бо и встал. Протянув Серинис руку, он помог ей подняться, повернул к себе спиной и обхватил за талию, не обращая внимания на румянец стыда. — Наклонитесь вперед и покашляйте.

Серинис почувствовала себя неуклюжей гусыней, как дразнили ее мальчишки много лет назад. Пытаясь держаться на приличном расстоянии от Бо, она наступила на волочившийся по полу подол халата и повалилась назад, приземлившись на колени Бо. На миг рука Бо крепко сжала ее талию, и Серинис успокоилась, но едва попыталась высвободиться и встать, как вновь оступилась и упала, на этот раз на бок. Бо хотел подхватить ее, но потерял равновесие и растянулся на полу, а Серинис рухнула на него. Падая, она испуганно вскрикнула, и злополучный кусочек блинчика вылетел из горла. Собственная неловкость повергла ее в жгучий стыд. Густо покраснев, она села, раздумывая, не сбежать ли ей. Увы, слишком поздно Серинис поняла, что оседлала чресла Бо, хотя и сидела, повернувшись к нему спиной. Мгновенно выросшая под одеждой капитана выпуклость заставила ее изумленно вытаращить глаза — то же воздействие могли бы оказать раскаленные угли. С трудом встав на ноги, Серинис принялась оправлять халат, надеясь, что краска вскоре сойдет со щек.

Бо поднялся. Он давно подозревал, что ему необходима женщина, но всю сложность своего положения осознал лишь после того, как Серинис Кендолл оказалась на борту его корабля. Прелестное женское тело, прижавшееся к его чреслам, воспламенило его так, что желания наотрез отказались подчиняться холодной логике. Именно поэтому следовало поскорее переправить девушку на «Мираж». Не важно, что они знакомы с детства. Теперь Серинис стала красивой женщиной, в присутствии которой Бо не доверял самому себе.

Скрипнув зубами, капитан решительно собрался с силами, вернулся к столу и сел. Заметив румянец на щеках Серинис, он понял, в чем причина. Вряд ли Серинис многое узнала о мужчинах, живя в тихом, напоминавшем монастырь доме престарелой вдовы, но все изменится, стоит им подольше побыть рядом. Вскоре Серинис увидит, что он сделан отнюдь не из камня. Бо предчувствовал, что их отношения превратятся в настоящую пытку для обоих.

Обед завершился в полном молчании. Аппетит Бо отступил перед внезапно вспыхнувшим желанием. Он не мог унести свою гостью в постель, не мог выставить ее за дверь без приличествующего объяснения. Оставался только один выход: самому покинуть корабль. Вероятно, ему попадется девчонка, способная удовлетворить мужские потребности. Тогда он сможет вести себя в присутствии Серинис как подобает Джентльмену.


Позднее днем Билли Тодд постучал в дверь каюты капитана:

— Мисс, вы не спите?

— Нет, Билли, подожди минутку. — Серинис запахнула халат, подобрала длинный подол и подошла к двери. Она приветствовала паренька дружеской улыбкой, и тот в ответ просиял. — В чем дело, Билли?

Юнга протянул ей небольшой узелок.

— Капитан сказал, что вам нужна одежда, а поскольку меньше меня на борту никого нет, он спросил, не соглашусь ли я временно поделиться с вами. — Увидев, как широко раскрылись глаза Серинис, юнга поспешил объяснить: — Не сочтите за дерзость, мисс, но капитан сказал, что вам наверняка захочется сменить его халат — ведь он вам не впору. — Он быстро окинул взглядом босые ступни Серинис и тонкие щиколотки, виднеющиеся под приподнятым подолом. Веснушчатые щеки Билли покраснели, и он в замешательстве вложил узелок в руки Серинис. — Все вещи чистые, мисс. Я сам стирал их.

— О, я не сомневаюсь, Билли, — заверила его Серинис, которую гораздо больше беспокоила мысль о том, прилично ли женщине носить мужскую одежду. — Очень любезно с твоей стороны, но мне бы не хотелось лишать тебя имущества…

Восторженное выражение на лице паренька свидетельствовало о его готовности исполнить любую просьбу Серинис.

— Пожалуйста, возьмите их, мисс, — настаивал он, — иначе капитан решит, что я не сумел как следует предложить свои услуги.

Серинис рассмеялась и кивнула:

— В таком случае я постараюсь, чтобы из-за меня у тебя не было неприятностей, Билли.

— Если вам понадобится что-нибудь еще, дайте мне знать, мисс. — Покраснев еще гуще, паренек добавил: — Буду рад услужить вам.

— Благодарю, Билли. В случае необходимости я обращусь к тебе, — пообещала Серинис, прикидывая, успеет ли она примерить одежду до возвращения Бо. — Скажи, капитан еще долго пробудет на палубе?

— Его нет на корабле, мисс. Он отправился в гости к друзьям час назад, но велел передать, что к ужину вернется. Он попросил вас до тех пор не покидать каюту. — Почувствовав, что Серинис ждет разъяснений, Билли неловко пожал плечами и добавил: — Если вы выйдете на палубу, матросы наверняка забудут о своих обязанностях.