Когда ее сознание снова стало обволакиваться туманом сна, Кейт внезапно поняла, что крылось за гневными извержениями матери. Это был страх. Сильный, неуправляемый страх.

7

С каким удовольствием Кейт наряжалась, готовясь к поездке в ресторан! Она почти радовалась, что Блейк никогда до этого не видел ее в дорогих и изысканных туалетах. Просто поразительно, думала она, подкрашивая губы, насколько меняется внешность женщины от одежды, умело сделанной прически или хорошей косметики.

Утро она провела в лихорадочных хлопотах, устраивая на длительную стоянку свой «Порше» и отдавая распоряжения насчет квартиры. Середина дня была посвящена покупкам, и результаты долгих поисков ее радовали. В шкафу висело элегантное свадебное платье из кремового оттенка тафты. А для ресторана она приобрела платье простого покроя из зеленовато-павлиньего шелка, выгодно подчеркивавшее ее зеленые глаза и золотистые, как у сказочной феи, волосы.

Она слегка сбрызнула шею духами, и ее душа затрепетала от ожидания чего-то необыкновенного. Руки чуть дрожали, когда она пыталась вдеть в уши тонкие золотые обручи. «Совсем как школьница, собирающаяся на первое свидание», – подумала она и тут же поняла, что сравнение это грешит против истины. Ведь она взрослая женщина, а не девочка, и ее чувства к Блейку отличаются глубиной и силой, на которую способны лишь зрелые люди. «Я сильно повзрослела после встречи с Блейком», – сделала вывод Кейт, наконец-то справившись с серьгами. И эта мысль показалась ей настолько приятной, что она долгое время неподвижно стояла перед зеркалом, уставившись незрячими глазами на свое отражение.

Ее оцепенение прервал звонок в дверь, и она бросилась в прихожую, волнуясь и почему-то робея.

Увидев Блейка, нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу на площадке, она внезапно растерялась и не нашлась что сказать. Высокий и невероятно красивый, он был одет в темный, безукоризненно сшитый костюм. Белизна рубашки оттеняла загорелую кожу и подчеркивала его карие глаза и темные волосы.

Блейк первым нарушил затянувшееся молчание.

– Это квартира Кейт Дэнбери? – осведомился он, и лишь крошечная искорка смеха опровергала серьезность его тона. – Или я попал по ошибке в дом, где живет Мисс Америка?

Тогда она рассмеялась и жадно подставила лицо под его поцелуй.

– Признаться, я говорила себе нечто подобное: «Ты уверена, что это тот самый Блейк Коулер, которого ты знаешь и любишь?»

Он прошел в прихожую, и смех исчез из его глаз.

– Раз ты меня любишь, это самое главное, – сказал Блейк и обнял ее. Их губы слились в поцелуе, словно это было им так же необходимо, как воздух, а его руки жадно гладили ее тело.

Наконец он оторвался от нее.

– Коли уж мы так нарядились, нам пора идти и удивлять город.

– Согласна.

– Ну, твое платье поистине сногсшибательное. А под ним есть хоть что-нибудь?

– Думаю, что позже у тебя будет возможность это проверить, – шепнула она и тут же отвернулась, оробев, когда увидела, как вспыхнули его глаза.

У Блейка перехватило дыхание, и он воскликнул с наигранным отчаянием:

– Пойдем скорей отсюда! Не забывай, что я провел две ночи в одиночестве.

Кейт достала из шкафа меховую накидку, слишком опьяневшая от счастья, чтобы заметить, как сузились на миг глаза Блейка, когда он помог набросить ей на плечи нежную светло-коричневую норку. Всю дорогу до автомобиля она болтала, рассказывая ему о всяких мелочах, произошедших за время их разлуки, решив пока что не сообщать ему неприятную новость о том, что родители воспротивились их браку. К тому времени, когда она подошли к взятой напрокат машине, взгляд Блейка снова потеплел.

Они быстро подъехали к дверям самого шикарного ресторана в городе.

– Сюда обычно бывает трудно попасть, – с сомнением произнесла Кейт. – Ты заказал столик заранее?

– Не беспокойся, все уже улажено, – беззаботно ответил он.

И Кейт тут же убедилась в этом. Их посадили за угловой столик, освещенный мягким светом и стоявший чуть в стороне от сутолоки ресторана и от снующих на кухню официантов.

– За какие веревочки ты потянул, чтобы получить самый лучший столик без всякого предварительного заказа? – с улыбкой поинтересовалась она.

– Я пообещал метрдотелю контрамарку на премьеру моего следующего фильма, – небрежно ответил Блейк.

– А что, каскадерам тоже перепадают контрамарки? – Кейт не могла скрыть своего удивления. – Что ж, по крайней мере теперь я знаю, что могу рассчитывать на хорошее место на премьерах всех боевиков.

– Ты ведь не слишком часто бываешь в кино, верно, Кейт? – поинтересовался Блейк.

– Как ты догадался? Впрочем, ты прав. Я бросила смотреть фильмы с тех пор, как мои поклонники перестали возить меня на своих машинах в кинотеатры под открытым небом.

– На это были какие-то причины?

– Вероятно, четыре или пять лет борьбы за свою добродетель на заднем сиденье автомобиля навсегда отвратили меня от кино!

– Придется приучить тебя к нему снова.

Она счастливо улыбнулась.

– Я с нетерпением жду, когда ты посвятишь меня во все его тонкости.

– Милая, не жди слишком многого. Ведь я всего лишь каскадер.

Кейт не заметила, что он произнес это с какой-то особой интонацией, и занялась меню. Блейк выбрал для них вино, и они медленно потягивали его в ожидании заказанных блюд.

Все происходило так же, как и на ферме. Стоило им заговорить, и все барьеры, казалось, куда-то исчезали. Он с нежностью рассказывал о своем детстве, о неровной учебе в школе, когда периоды блестящих успехов сменялись полным безразличием к оценкам. Его родители, как узнала Кейт, произвели его на свет уже в солидном возрасте и, должно быть, попали под власть своего шустрого сыночка.

– Думаю, что они испытали огромное облегчение, когда я поступил в торговый флот, – заметил Блейк. – После этого они могли хвастаться перед друзьями, что сын поумнел и занял респектабельное положение, и им никогда не приходило в голову поинтересоваться, какие штучки я выкидывал, когда мое судно вставало на якорь в порту.

– А это было что-то особенное? – поинтересовалась Кейт, сверкнув глазами.

– Моей невесте лучше не знать об этом. – Его глаза сверкнули в ответ. Резко меняя тему, он накрыл ее ладонь своей. – Расскажи мне лучше про свою работу с больными детьми. И что сказала директриса, узнав о твоем уходе?

Кейт пересказала большую часть своего разговора с миссис Кирсни, стараясь подать дело так, будто передала деньги Центру, выполняя волю Стивена. Она не хотела объяснять Блейку, что ей просто неприятно было брать себе деньги мужа. Ее первый брак по-прежнему оставался темой, которую она предпочитала ни с кем не обсуждать.

– Ты и в самом деле ставишь директрису в трудное положение своим неожиданным отъездом? – поинтересовался Блейк.

– Лишь в том случае, если деньги Стивена задержатся где-то на счетах в банке, – ответила Кейт. – У Центра нет свободных средств, чтобы нанять мне замену. Блейк, а ты что-нибудь слышал про детей, больных аутизмом?

– Не слишком много.

– Эта болезнь хранит еще много загадок. Подобное заболевание бывает трудно прогнозировать, и врачи расходятся в мнениях по поводу причин его возникновения. Но за последние десять лет специалисты достигли в этой области определенного прогресса. Хотя до сих пор еще неизвестны корни аутизма, лечение уже дает положительные результаты. Однако работа педагога-инструктора требует бесконечного терпения, приходится работать с больными детьми по индивидуальной программе. – На мгновение ее оживленное лицо омрачилось тревогой. – Я чувствую себя страшно виноватой, – сказала она. – Это единственная тучка на моем безоблачном горизонте – что мне пришлось так срочно уволиться из Центра.

– А их собственные родители оказывают какую-нибудь помощь?

– Не всегда. Больные аутизмом дети, как правило, не в состоянии признавать своих близких, и большинству родителей бывает нелегко с этим мириться. Такие дети могут часами сидеть где-нибудь в углу, раскачиваясь взад и вперед и хлопая в ладони, если они возбуждены. Иногда они начинают без всякой причины биться головой о стену. Родители чаще всего не выносят этого зрелища. Конечно, работникам Центра это тоже неприятно видеть, но по крайней мере это чужие дети, да и мы привыкаем постепенно к подобным вещам.

– Кейт, мне кажется, что это очень нелегкая, но важная работа. Но все-таки я эгоист и не хочу откладывать нашу свадьбу до тех пор, пока Центр не подыщет тебе замену. Поверь, ты мне слишком нужна.

– А ты нужен мне, – тихо ответила она. Появился официант с фирменным блюдом, нарушив их полное нежности молчание. Когда они вновь остались наедине, Блейк сделал явную попытку снизить уровень эмоционального напряжения, поинтересовавшись, как мистер и миссис Форсберг отнеслись к известию о предстоящем бракосочетании дочери.

– Не слишком хорошо, – призналась Кейт, не желая углубляться в эту тему.

В глазах Блейка зажглось сочувствие.

– Тяжело тебе пришлось? – поинтересовался он.

– Да. Можно даже сказать, что очень тяжело. Моя мать считает… меня дурой.

– А твои родители приедут на церемонию?

– Нет. – Погрустнев, она опустила ресницы.

Его сильные пальцы накрыли ее руку, стараясь утешить.

– На свадебной церемонии важно присутствие двух человек, – ласково сказал он. – И мы оба там непременно будем.

Она испытала прилив благодарности за его сочувственный тон и слабо улыбнулась.

– Во всяком случае, если ты сбежишь от меня у самого алтаря, не будет свидетелей моего позора!

– Не бойся. Я не намерен выпускать тебя из рук! – На лице Блейка появилось задумчивое выражение. – Кейт, когда ты сообщала родителям эту новость, как ты нашла своего отца? Он был здоров?

– Ты тоже слышал эти странные слухи? – быстро спросила она. – Кто сказал тебе, что он болен?