Наталья Винокурова - Ущипни меня. Сказка на ночь

– Шары над вашим темечком, – ляпнул я прямо, не зная, как ещё ему это объяснить, а потом поспешно добавил. – Не берите в голову. Иногда мне кажется, что я вижу энергии, но скорее всего я и правда просто псих. Простите, что накинулся на вас с этим портретом…

Приблизившись ко мне, он склонился к моему уху и процедил сквозь зубы полушёпотом:

– Нет, вы не псих, их действительно девять.13 Но её, – на этом слове он вернул мне рисунок, резким бесцеремонным жестом прижав его к моей груди, – я не убивал!

Оставив меня наедине с изображением обожаемой женщины, он убежал в машину и в первую очередь почему-то заблокировал двери. Пожав плечами, я последовал его примеру – сел в свой «мерс», стоящий по соседству, однако уехать сразу не смог. Я выпил минералки и на некоторое время закрыл глаза – ждал, пока моя внезапная галлюцинация перестанет маячить перед внутренним взором. Как ни странно, чёрный «бентли» тоже долго не трогался с места. И хотя через плотно тонированные стёкла я не видел больше этого странного человека, я понимал, что он был не меньше меня шокирован нашим разговором.

Чуть позже, очнувшись, я не мог не порадоваться происходящему. Однако: как быстро, будто бы по волшебству, всё выяснилось. Теперь я знаком с врагом Марины лично и при необходимости смогу даже узнать по номеру автомобиля, где он живёт – благо, что в наш век такое проворачивается легко.

Что ж, Дориан Белл, будь уверен: ты не сможешь ни на шаг приблизиться к моей любимой. Ты её и пальцем не тронешь. Я тебе это гарантирую!

Прошёл ещё один месяц, наступил сентябрь. В течение этого времени ничего толком не изменилось: сдвигов в психотерапии не наблюдалось, в поисках Марины, к сожалению, тоже. Анна в поте лица билась над тем, чтобы вернуть меня к реальной жизни, а я всеми силами сопротивлялся и рассказывал ей о преимуществах астрального мира. В итоге, на одном из очередных сеансов она сдалась и мягко намекнула, что хотела бы посоветовать мне обратиться за консультацией к своему «коллеге» Михаилу Андреевичу – психиатру и психоаналитику. Разумеется, я сразу понял, о ком идёт речь, но отказываться не стал. К тому же, по её словам, он был уже наслышан о моём неординарном случае и согласился принять меня в любой день.

На вид доктор-психиатр был ровесником Анны. Субтильный блондин с пронзительными светлыми глазами жестом ботаника поправил на носу очки, зажал в пальцах ручку – практически как Фрейд зажимал сигару на одном из его известных фото – и с выражением тотальной серьёзности на лице пригласил присесть возле него. С первых же слов я понял, что деликатничать как гражданка Белл он не будет, поэтому, набрав побольше воздуха в грудь, приготовился к предстоящему вскрытию моих шкафов со скелетами.

– Итак, ваши родители погибли, – скорее утвердительно, нежели чем вопросительно заключил психоаналитик в качестве приветствия.

– Увы.

– А что произошло?

– Они попали в автокатастрофу. Я должен был ехать с ними, но в последнюю минуту почему-то плохо себя почувствовал и решил остаться дома. Что-то как будто уберегло меня от опасности. Даже дважды, – я указал в сторону лежащей на столе тетради с записями Анны.

– Да, я читал там про аварию на перекрёстке. Очень занятный факт, знаете ли. Скажите, не было ли у вас чувства вины, когда такое несчастье произошло с вашими родными?

– Точно не помню, может быть. Но что я мог для них сделать? Посмотрим правде в глаза, это невозможно было предотвратить.

– Совершенно верно. Если не обладать даром предвидения, это невозможно. Однако вообразим на минуточку, будто вы уже тогда умели видеть будущее. Сейчас ведь, насколько вы утверждаете, вы это умеете. Как в таком случае вы бы поступили? Вы предупредили бы их об опасности?

– Конечно! Я вообще отговорил бы их в тот день куда-либо ехать.

– То есть, вы повели бы себя в точности так же, как Марина?

– Да. А разве это не правильно? Так на моём месте сделал бы любой адекватный человек!

– Безусловно. Хорошо, давайте пока пойдём дальше. Посмотрим, что мы знаем о вашей личной жизни… – психиатр открыл и пролистал тетрадь, исписанную ровным, убористым почерком Анны. Наконец, почесав затылок, резюмировал. – Практически ничего.

– Я довольно много говорил о Марине…

– Да, это я вижу. И больше всего в этой истории меня заинтересовало вот что: образы Марины и Татьяны постоянно противодействуют друг другу. Взять хотя бы ваш сон. Почему первая вдруг решила убить вторую?

– Марина убила суккуба, прикинувшегося Таней.

– Знаете, я довольно далёк от эзотерической терминологии. Объясните мне, пожалуйста, чуть проще. Влюбившись в Марину, чувствовали ли вы вину перед Татьяной?

– Пожалуй, да. Постоянно.

– Вы не могли решиться на расставание, но и с чувством вины жить было невыносимо трудно, правильно?

– Да. Я не видел верного выхода из этой ситуации.

– А ваше бессознательное увидело этот выход. Оно решило попросту ликвидировать Татьяну, а вместе с ней и комплекс вины.

– Это очень искажённая трактовка. Я признаю, что у меня есть психические проблемы, но не настолько же! Я ни за что на свете не стал бы кого-либо убивать.

– Нет, что вы! Вы, конечно, нет! Вы же воспитанный, приличный, сознательный человек – как вы можете кого-то убить?.. Это должна была сделать другая часть вашей личности. Собственно, так и произошло в вашем сне про суккуба. Условно назовём эту часть личности Мариной.

– Так вот, на что вы с самого начала намекали! Нет у меня никаких других частей. Я нормальный, а Марина – настоящий человек, и я вам обязательно это докажу!

«Мишечка» молча записал что-то в свой блокнот.

– Скажу вам честно, – проговорил я, нарушая возникшую тишину, – не нравится мне такая терапия. Могу я лучше вернуться к занятиям с Анной?

– Пока нет, – строго ответил доктор. – У меня ещё остались к вам вопросы.

– Например?

– Например, когда вы испытали свой первый интимный опыт? И с кем?

Несмотря на всю его заносчивость, он, без сомнения, был прекрасным специалистом. Иначе как можно объяснить то, что всего за полчаса разговора он безошибочно определил несколько особенно болезненных для меня тем. Словно играя со мной в морской бой, он с виртуозной точностью находил и топил один за одним мои корабли. Ранен. Ранен. Убит.

Управляемый внезапно возникшим чувством уважения к психоаналитику, я проговорил уже без напора:

– Анне Владимировне я никогда бы этого не рассказал, даже если бы она попросила. Но вы мужчина и, наверное, должны меня понять…

– Да, конечно. Вы можете говорить открыто.

– До Тани у меня была всего одна девушка, Лиза. Мы с ней познакомились ещё в десятом классе школы, а когда я перешёл на второй курс института, начали встречаться. Но по-настоящему я узнал её значительно позже, и после нескольких лет метаний так и не смог смириться с тем, что мне открылось.

– Иными словами, вы решили с ней расстаться?

– Да, но не сразу. Мы были вместе двенадцать лет.

– А чем именно в ней вы разочаровались?

– Понимаете, я искренне любил эту девушку, если бы не одно «но»…

– Какое?

– Мне не нравилась её профессия.

– Вот как? Кто она по образованию?

– Учитель физкультуры. Но дело не в этом. По вечерам, как выяснилось позже, она работала в одном закрытом клубе. Сначала она говорила, что просто танцует там. Потом оказалось, что иногда это были некие приватные танцы. А ещё чуть погодя она призналась в…

– В интимной связи с другими мужчинами? – видя, как я тушуюсь, психиатр помог мне закончить фразу. – Она это делала, так сказать, по долгу службы?

– К сожалению, да. По крайней мере, так она утверждала. Вообще она до последнего боялась мне рассказывать об этом, и правильно делала. Я месяц провалялся в депрессии, после того, как узнал. Не хотел дальше жить. Лишился почвы под ногами. А она с энтузиазмом объясняла мне, что это просто работа – ничего личного, почти как массаж – и пыталась уговорить принять её такую, какая она есть. Остаться с ней, не разрывать отношения…

– И вы остались?

– Поначалу да. Свыкнуться оказалось нелегко, но без неё мне было ещё хуже.

– Расскажите подробнее об этой девушке? Почему вы выбрали именно её, а не кого-то другого? И что, как вы считаете, ей особенно нравилось в вас?

– Говорят, что противоположности притягиваются. Наверное, это как раз наш случай. Она всегда была такая раскрепощённая, общительная, активная. Я же, наоборот, скромный, деликатный девственник, не знающий, как лучше ей угодить. Мне кажется, я привлёк её именно своей скромностью. На фоне развязных, бесцеремонных клиентов публичного дома воспитанный и неуверенный в себе студент-очкарик выглядел своего рода экзотикой. А ещё ей нравился мой большой член, да. Она не раз говорила, что мне нужно сниматься в порно.

Я прервался, закрыл глаза и потёр пальцами веки. Сказать, что этот разговор был мне неприятен – значит ничего не сказать. У каждого из нас есть вещи, о которых не хочется даже вспоминать, не то что обсуждать их. Для меня такой темой были наши отношения с Лизой. Несколько лет попыток спасти безвозвратно утерянное. Попыток быть тем, кем я не являюсь на самом деле. Полная потеря своей собственной личности, практически самоубийство – кому понравится в таком признаваться?..

– Что ж, хорошо. Теперь давайте поговорим о том, что вы чувствовали, вступая с ней в дальнейшую интимную связь? Может быть, вам даже нравилось думать об её утехах с другими?

– Нет, мне это однозначно не нравилось. Мне было очень паршиво, когда я думал о том, что кто-то ежедневно дотрагивается до её тела и использует во все места. Ведь я так не мог, хотя она не возражала, а даже наоборот – упрашивала меня быть погрубее. А потом я переступил через себя и начал относиться к ней так же, как её клиенты. Так, как она меня учила, пытаясь раскрепостить. Дерзко, жёстко, грязно… Понимаете, я не хотел отставать в её глазах от опытных мужчин. Наверное, именно это меня так испортило в сексуальном плане, можно сказать, растлило. Позже я уже не мог «переключиться» и с чувствительной Таней тоже обращался довольно резко, не понимая, что причиняю ей боль. Хотя я не извращенец, знаете, всё получалось как-то неосознанно. На самом деле я всегда искал чистой любви. Именно поэтому у меня был долгий перерыв в отношениях, почти год. Я хотел разобраться в себе. И если бы Коршунов дал мне чуть больше времени, то, возможно, я не наворотил бы стольких ошибок. Но нет, он зачем-то взялся устраивать мою личную жизнь и буквально насильно познакомил с Татьяной…