Наталья Винокурова - Ущипни меня. Сказка на ночь

– Этот разговор весь довольно глупый.

– Значит, я у тебя единственная?

– Разумеется.

– Прости меня, пожалуйста, Максимчик!..

Она моргнула. Красный туман, ещё не так давно потоками разливавшийся по комнате, иссяк. Теперь никакие посторонние краски не нарушали монотонности ночной темноты. Мне так и не удалось разобраться, что именно я до этого лицезрел – настенный светильник был выключен, а других дополнительных источников приглушённого света в моей комнате не было и быть не могло. «Возможно, – предположил я, – я просто не успел отойти от глубокого сна и мне спросонья привиделось».

Тем временем Танечка оседлала меня сверху и, наклонившись, принялась целовать в губы. Наверное, она хотела в знак примирения заняться сексом, но я мягко пересадил её рядом на кровать и сказал, что хочу спать.

– Я вызову тебе такси, – уверенно произнёс я в следующую секунду.

Расстроено хлопая глазами, она даже не возразила. Видимо, правда посчитала себя виноватой. Проводив её до двери, я вернулся в кровать, упал на одеяло и, забыв накрыться, в полной отключке проспал до семи утра.

Ровно в восемь, стоило мне только залезть в машину к Алексу, я тут же начал пересказывать ему свой сон. Сначала товарищ слушал меня довольно внимательно, но когда я дошёл до слов Марины про заблокированную чакру, он, не церемонясь, меня перебил:

– Всё ясно, снова никакой эротики. Скучные у тебя сюжеты. А ведь я до последнего надеялся!

– Мне и без эротики впечатлений хватило! Представляешь, я смог увидеть её ауру. И не только это!

– Слушай, Макс, ради всего святого умоляю – прекрати! Мне одной жены достаточно, та ещё ненормальная.

– А она-то что? – уточнил я.

– Да задолбала меня уже своей паранойей. Начиталась каких-то идиотских форумов, и её понесло. То ребёнка, видите ли, сглазили, то на ней самой порча, то на мне приворот. Больная, одним словом.

– Нет, ну у меня-то другое. Меня никто не привораживал. Хотя…

Согласившись, что моё влечение к Марине и впрямь отдалённо напоминает одержимость, я призадумался.

– Знаете, Максим Олегович, мне приходится признать, что я вас непозволительным образом распустил. Жалел по дружбе и старался не нагружать работой. Но сегодня я обязательно что-нибудь придумаю, – уверил меня друг и добавил многообещающе. – Ты у меня сейчас быстренько вернёшься в реальность!

– Вот спасибо, командир!

Дальше мы ехали молча. Голова, вопреки предостережению Марины, у меня не болела, а вот глаза ныли, сдавленные непривычной тяжестью. Разминая веки пальцами обеих рук, я даже не сразу почувствовал в этой ситуации какой-либо подвох. Мы уже почти добрались до офиса, когда я вдруг ахнул и незамедлительно хлопнул себя по лбу:

– Да я же очки дома оставил!

Воскликнув так, я в изумлении притих. Осторожно перевёл взгляд на проезжую часть, потом на дорожные знаки, на лица прохожих, на рекламные вывески. Я видел всё, что меня окружало, очень чётко и красочно – потому-то, выходя из квартиры, и забыл про стёкла. В них просто больше не было необходимости.

– Слушай, Сашка, что-то странное со мной творится, – пробормотал я. – Вон там у метро есть салон оптики, высади-ка меня с ним рядом.

– Обязательно прямо сейчас? – друг, не почуяв ничего неладного, попытался со мной поспорить. – Может хоть раз на работу вовремя заявимся, а? Сегодня у нас есть все шансы.

– Нет, – я был непреклонен. – Я позарез должен попасть к окулисту!

Игнорируя настойчивые замечания продавца-консультанта о том, что они открываются с девяти, я распахнул дверь в кабинет офтальмолога и с порога выпалил:

– Прошу прощения, – отодвинув рукав пиджака, я взглянул на наручные часы, – сейчас уже без пятнадцати минут, будьте добры, примите меня чуть раньше? Мне очень срочно нужно проверить зрение! Очень-очень срочно! Пожалуйста!!!

Я часто дышал, задыхаясь от быстрого бега, и тарахтел так возбуждённо, будто мне требовалась неотложная медицинская помощь. По сути, так оно и было – чем неотложнее, тем лучше. Окинув меня взглядом, врач – зрелая женщина за пятьдесят – со вздохом кивнула и без лишних вопросов надела халат. Следующие пятнадцать минут она тщательно изучала мои глаза несколькими приборами – проверяла резкость зрения, давление, глазное дно. В итоге, сев с результатами обследования за стол, чтобы написать подробное заключение, она поинтересовалась у меня:

– На что вы жалуетесь?

– Жалоб нет, просто хочу узнать свои диоптрии, – барабаня пальцами по коленям, я сгорал от любопытства.

– Минус 0,25 для обоих глаз, – невозмутимо ответила окулист.

– Да вы что, этого не может быть! – я чуть было не упал с хлипкого раскладного стула. – Тут какая-то ошибка.

– Никакой ошибки, у нас очень точный аппарат. Вот, смотрите сами, – женщина развернула в мою сторону чек.

– Но ещё вчера у меня было минус шесть с половиной!

– Вероятно, вы что-то перепутали.

– Да нет же, я вас уверяю. У меня врождённая миопия высокой степени, я всю жизнь ношу очки!

Доктор развела руками:

– Чудеса иногда случаются. Я в своей практике, конечно, такого не встречала, но в этом мире возможно всё. Как говорится, пути Господни…

– Постойте-ка, – прервал её я. – У меня всё же есть одна жалоба. В последнее время я вижу какие-то разноцветные всполохи вокруг людей. Люди как бы горят изнутри, понимаете? Сегодня ночью в полной темноте я заметил, что от моей девушки исходило ярко красное свечение. Наверное, потому что она на меня сильно злилась. Честное слово, я не пью и не наркоман! Кстати, вокруг вас тоже есть свет, просто он более тусклый и не красный, а зеленовато-голубой. Знаете, такой бирюзовый оттенок…

– Если бы я минуту назад лично не осматривала ваше глазное дно, – на этот раз уже офтальмолог меня перебила, – то подумала бы, что у вас отслоение сетчатки. Однако нет, с ней всё в полном порядке.

– Чем тогда вы объясните то, что я вижу?

– А вы уверены, что видите это именно глазами?

Я внимательно взглянул на медика. Её вопрос звучал довольно странно, но я понимал, что она имела в виду. По моему поведению и, в частности, по сбивчивому эмоциональному рассказу она, вероятно, сделала вывод, что я пришёл к врачу неправильной специализации. Разумеется, она посчитала, что мне нужен приём как минимум невропатолога, а ещё лучше – психиатра. В следующую секунду на душе у меня стало ещё «веселее»: я поймал себя на мысли, что не знаю, как ей ответить.

– Нет, не уверен, – наконец признался я. – Мне кажется, если я сейчас закрою глаза, то всё равно смогу назвать цвета.

– В общем, Максим Олегович, – она ещё раз озадаченно вздохнула, – диагностику мы с вами провели. Вот ваше заключение и распечатка диоптрий. Никаких отклонений я у вас не наблюдаю, обследование показывает, что вы совершенно здоровый человек. По части офтальмологии, – добавила она после небольшой паузы, чем окончательно вогнала меня в ступор.

На негнущихся ногах я доковылял до стоящего на аварийке чёрного «мерса» и с трудом залез внутрь.

– Чертовщина какая-то, – мой голос был непривычно слабым, я почти шептал.

– Точно, чертовщина, – раздражённо подхватил Коршунов. – Очков, я гляжу, не купил. Какого же хера тогда ты там делал так долго? Меня уже оштрафовать успели, здесь оказывается нельзя стоять. Долбанные оборотни!..

– Алекс, мне не до шуток.

– А я не шучу. Ладно, давай, выкладывай, что стряслось.

– Вот, смотри, – я сунул ему под нос медицинские бланки.

– Это что за фигня? – он с непониманием отогнул маленький листочек, исписанный цифрами, и незамедлительно процитировал эпикриз. – Патологий не выявлено. Ну супер, поздравляю. А чего ты такой нервный-то?

– Марина ночью вылечила мне зрение.

– Кто-кто?

– Та девушка из сна. Ты просто не дослушал. Она каким-то образом раскрыла мне третий глаз.

– А первые два здесь при чём?

– Без понятия, но видимо они как-то связаны. Ты только вообрази, ещё вчера я носил очки, а теперь оказывается, что они мне больше не нужны!

– Пока сам не смогу убедиться, не поверю.

– А как мне тебя убедить?

– Легко. Вон там далеко торчит рекламный щит. Что на нём написано?

– Тойота. Управляй мечтой, – без труда прочёл я. – А ниже мелкими белыми буквами продублировано на английском: Drive your dreams. Ого, Сашка, «Drive your dreams!»3, ты представляешь?! Повсюду знаки!!!

– Так, – товарищ заботливо всучил мне бутылку минералки, – ну-ка, попей немного и успокойся.

– Это ещё не всё. Я, кажется, теперь и наяву вижу ауру! Танечка вчера светилась красным, офтальмолог сейчас бирюзовым, а вон там идёт парень – оранжевый с жёлтым. Это очень красиво, я не могу тебе толком описать!

Алекс внимательно сверлил меня глазами. На его строгом лице читалась неприкрытая обеспокоенность.

– А я? – спустя полминуты спросил он. – Меня ты в какой цвет раскрасишь?

– Хм, даже не знаю. Почему-то вокруг тебя я совсем ничего не вижу.

– Ну вот и славненько. Скажи, а ты мог бы вот прямо сейчас взять и притвориться, что этих глюков у тебя нет? Совсем. Сделать вид, что никто не светится, и вообще, что ничего паранормального с тобой не происходило? Иными словами, ты в состоянии общаться с людьми как обычно, будто ничего не изменилось?

– Думаю, да.

– Очень хорошо, иначе мне пришлось бы тебя уволить.

– Что?!

– Да я шучу, – криво ухмыльнулся Алекс. – Давай, пристёгивайся и поехали. Я на конференцию к своим балбесам уже на полчаса опоздал.

С тех пор я стал ещё более молчалив, можно даже сказать, замкнут. На работе я старался говорить мало и исключительно по существу, чтобы не проболтаться о своём новом умении. Я довольно часто мог предугадать, с чем обратится ко мне тот или иной коллега, заранее знал, когда прозвучит телефонный звонок от клиента, а приближение красной ауры вечно злого Анатолия чувствовал по меньшей мере за версту.