– А разве вас это беспокоит? – спросил Мейнард.

– Я не стану пытаться опровергать сплетни, – ответил Чарльз.

Мейнард пристально посмотрел на него. Затем он еще раз заглянул в письмо, лежащее перед ним на столе. Это было то самое письмо, в котором Чарльз просил его о встрече.

– Вы говорите, что находились в Америке и строили там планы на будущее. Совершенно очевидно, что это время прошло для вас не без пользы. Мистер Стивенсон, рекомендуя вас мне, настаивал на том, что вам точно известно, чего я хочу.

– Да. Он дал мне тот номер «Чардуэлл газетт», в котором вы поместили свою рекламу. Если помните, в ней говорилось о том, что вы ищете партнера по бизнесу, досконально знакомого с торговлей одеждой, обладающего желанием и способностями разделить ответственность и располагающего двадцатью тысячами фунтов стерлингов, чтобы вложить их в ваше производство.

– У вас есть эта сумма, мистер Ярт?

– Нет, у меня ее нет. Но зная вас как расчетливого бизнесмена, я счел, что не деньги нужны вам в первую очередь, а моя сознательная преданность делу. Да, я готов вложить десять тысяч фунтов, но, учитывая, что это все деньги, которыми я располагаю, не считая того, что мне потребуется на текущие расходы, вы можете сделать вывод, что преданности делу во мне хоть отбавляй.

– Да, но то же может сказать мне любой другой претендент.

– Судя по тому, что мне сообщил мистер Стивенсон, вы уже три с лишним месяца ищете себе партнера, и все безуспешно.

– Да, это так. Те, с кем я встречался, продемонстрировали мне больше оптимизма, нежели здравого смысла. Даже если всех их объединить в одном лице, все равно не получилось бы партнера, который мне нужен. – Мейнард выждал паузу. Его глаза рассматривали лицо молодого человека. – Мне необходим человек, которому знакомы все тонкости производства. Человек энергичный и предприимчивый. Человек, который станет управлять моим производством, как это делал я в молодости.

Мейнард говорил горячо. Увлекшись, он наклонился вперед и стал стучать кулаком по столу. От подобного пыла лицо его раскраснелось, он откинулся назад, и едва переводя дух, прижал руку к груди. Через некоторое время он снова заговорил.

– Последние два года меня одолевают приступы бронхита, и из-за этого у меня стало плохо с сердцем. Врачи советуют мне спокойнее ко всему относиться. Работать только по полдня. Держаться подальше от пыли и ткацких цехов. Иными словами, мистер Ярт, фабрика, которая всегда была моей жизнью, теперь должна стать лишь ее половиной! Имей я надежного помощника, возможно, мое отсутствие и не сказалось бы на работе. Вопрос в том, станете ли вы этим надежным помощником? Я не сомневаюсь в том, что вы прекрасно разбираетесь в моем бизнесе, но все же с Хайнолт вы потерпели неудачу. Вы позволили себе слишком большой риск, мистер Ярт. А здесь, в Локс, мне это не подходит. Я осторожный человек, а осторожность в нашем деле никогда не помешает.

– Я допустил ошибку и заплатил за нее. Этот случай, можете быть уверены, сделал меня немного мудрее.

– И ваших кредиторов тоже. Вы ведь так и не расплатились с ними до конца.

– Я потерял все, что у меня было. Они ничего больше не могли с меня получить.

– Мистер Ярт, я буду с вами откровенен. Я не испытываю сострадания к людям, которые идут на неоправданный риск, как это сделали вы, и которые принимают на себя долги, с которыми не могут расплатиться. Если вы, как вы утверждаете, и потеряли все, то вполне заслуженно. И все же вы не единственный торговец мануфактурой в наших местах, который потерпел крах. И вы не единственный, кто не смог расплатиться с долгами. И только одно во всей этой печальной истории говорит в вашу пользу.

– Безусловно, – сказал Чарльз, напрягшись.

– Да-да. Как я слышал, ваши кредиторы были готовы принять в качестве погашения задолженности все, что вы выручили от продажи вашего предприятия, и не настаивали при этом на том, чтобы вы продали дом. Вам это, конечно же, было известно, и все же, – и это, в какой-то степени, говорит само за себя, – вы предпочли продать его.

Губы Чарльза побелели. Он посмотрел Мейнарду в глаза:

– Это, думаю, вы согласитесь, был для меня единственный способ сохранить доброе имя джентльмена.

– Извините, мистер Ярт. Мне показалось, что наш разговор вам не по душе.

– Конечно, я предпочел бы этого не обсуждать.

– Тогда вернемся к основной теме нашей беседы. Вы говорите, что готовы вложить десять тысяч фунтов. Где они?

– В Сан-Франциско. Я уже отдал распоряжение в банк немедленно перевести их мне. Деньги придут недель через шесть-семь.

– А почему вы не привезли деньги с собой?

– Потому что я собирался туда вернуться. Но я передумал. Только из-за одного – это расстроило мою жену. И потом, здесь мои корни, они оказались сильнее, чем я предполагал.

– Ну что ж, я готов рассмотреть вашу кандидатуру, мистер Ярт. Нам, конечно, предстоит еще многое обсудить. Но одно мне хотелось бы уточнить с самого начала. Конечно, мне нужен человек, способный делать то, что мне уже не по силам, и я намерен хорошо ему платить за это, но этот человек – вы – должен понять, что я собираюсь по-прежнему оставаться хозяином. Ничто не должно делаться без согласования со мной. Я сам буду принимать все решения.

– Я это прекрасно понимаю. На вашем месте я действовал бы так же. Вы, мистер Мейнард, не должны опасаться, что я намерен прибрать к рукам Локс-Милл. И поэтому я считаю своим долгом сказать вам, что как только мои дела пойдут на лад, я собираюсь вновь открыть свою собственную фабрику. И тем не менее, так как на первых порах это будет небольшое предприятие, я полагаю, что смогу управлять обеими фабриками без малейшего ущерба.

– Хм-м-м, – голубые глаза Мейнарда сузились, и в них читалось удовольствие. – Располагая десятью тысячами, вы могли бы начать собственное дело, как только придут деньги. В наших местах продается много фабрик. Вы вполне могли бы позволить себе купить одну из них, раз уж собираетесь начать с небольшого предприятия.

– Я знаю. Но после того, что произошло с Хайнолт, открытие собственного дела представляется мне весьма проблематичным.

– Согласен. Проблемы вам обеспечены. В то время как, вступив в партнерские отношения со мной, вы с легкостью сможете вернуться в дело с черного хода, тихо и спокойно. Давайте говорить коротко и ясно, мистер Ярт: я должен обеспечить вас своим покровительством, пока вы сами не встанете на ноги?

– Да, если угодно.

– Мне нравится ваша откровенность. Но я хочу, чтобы и вы понимали меня правильно – я ничего не имею против ваших планов. Меня они вполне устраивают. Будучи моим партнером и управляющим, вы сможете отдать моей фабрике столько времени и сил, сколько мне уже не по плечу. Я же стану платить вам восемьсот фунтов в год плюс долю от общей прибыли предприятия с учетом вложенного вами капитала. Кроме того, как мы уже говорили, я обеспечу вам покровительство своей репутацией. По-моему, это вполне справедливо. Полагаю, наступило время перейти к обсуждению деталей, вы не возражаете? Если нет, я могу поручить мистеру Стивенсону подготовить договор о партнерстве с тем, чтобы когда ваши деньги будут здесь, мы смогли его незамедлительно подписать. Вы согласны?

– Да.

– Ну вот и хорошо. Тогда я попрошу Энсти – это мой клерк – принести вам бухгалтерские книги. Думаю, вам захочется узнать, в каком состоянии находятся наши дела. Боюсь, что они могли бы быть и лучше. В прошлом году наша прибыль составляла пятнадцать процентов. И я надеюсь, что теперь этот показатель увеличится. Я даже не побоюсь сказать, что отныне это зависит от вас.

– Несомненно, я сделаю для этого все, что в моих силах.

Еще через полтора часа они снова пожали друг другу руки. Соглашение было достигнуто. И хотя его условия были далеко не в пользу Ярта, он был вполне доволен. Его новая должность обеспечивала ему весьма приличное финансовое вознаграждение. Не говоря уже о фундаменте на будущее.


Став управляющим Мейнарда, Чарльз немедленно приступил к работе. Он начал вникать во все тонкости производства и делать записи о том, как можно было бы поднять производительность. К концу месяца он уже знал поименно каждого работника, работницу или ребенка, занятого на фабрике. Ему были известны обязанности каждого, а также и то, кто и как справляется со своей работой. Ему был известен нрав каждого станка, ну и, конечно, он превосходно разбирался в тканях, в заказах и в покупателях.

Первые недели ему приходилось довольствоваться обычной зарплатой, но как только из Сан-Франциско пришли его деньги, и он вложил их в Локс-Милл, он стал официальным партнером Мейнарда. Договор о партнерстве был подписан и скреплен печатью, а вложенные в дело десять тысяч фунтов стали приносить доход. Договор был рассчитан на три года, но по прошествии первых недель Чарльзу было обеспечено надежное будущее в Локс. Фабрика стала работать весьма эффективно, но Чарльз был энергичным, амбициозным и решительным человеком. Он то и дело рождал новые идеи. Он постоянно толкал дело вперед, и скоро стал слышать от Мейнарда сдержанные слова одобрения.

– В вас живет тот же пыл, что в свое время жил во мне. Но вами движет и еще кое-что. Иногда вам следует подумать о своей жене и детях. Человеческий труд тем ценнее, если он иногда дает возможность как следует расслабиться. Особенно в лоне семьи.

Чарльз улыбался, но ничего не отвечал. Мейнард был на десять лет старше, и поэтому он был склонен разговаривать с ним наставительным тоном, хотя сам Чарльз всячески этого избегал. Ему нравился его партнер, но он ни под каким видом не позволял ему вносить личностный оттенок в их отношения. Мейнард был вдовцом, и единственными его близкими были вдовая дочь и ее малолетний сын. Они жили вместе с ним в Пэйтсбридже. Мейнард иногда намекал, что они с Розой были бы рады принять у себя в гостях миссис Ярт, но все эти намеки Чарльз пропускал мимо ушей. Мейнард полагал, что, перестав быть независимым промышленником и став его младшим партнером по бизнесу, Чарльз занял одну с ним социальную ступень. Но в этом он ошибался. Их партнерство было чисто деловым, и Чарльз был намерен сохранить такое положение вещей.