— Эй ты, борец с беззаконием, вставай! Марукин с трудом встал.

— Ну что, прощаешься с жизнью? И правильно делаешь! Жить тебе, гад, осталось недолго!

— Миша, не пугай. Я ведь тебе живой нужен. Если бы ты меня хотел убить, то сделал бы это около маяка, — храбрился Марукин.

Смотритель усмехнулся:

— Э нет, Юрик. Мне просто хочется подольше посмотреть, как ты будешь от страха трястись, умолять, чтобы я тебя пощадил.

— Так, может, договоримся? — заискивающе заглянул ему в глаза Марукин.

— О, началось!.. — презрительно скривился смотритель. — Нет, Юра, я с тобой по-людски договорился, а ты мое золото увел, и у маяка, не задумываясь, грохнул бы. Думаешь, я не видел, как ты того парня вместо меня приложил?

— Ты мне выбора не оставил! — судорожно оправдывался Марукин. — Когда сбежал от Буряка, почему на связь не вышел? Я думал, ты меня кинуть хочешь!

— Брешешь! Ты следил за мной! Каждый мой шаг отслеживал и знал, что я ранен. Я поэтому и не мог с тобой встретиться.

— Да, знал… Но посуди сам, я ведь помог тебе с побегом. Тебе больше всего нужна была свобода, мне — деньги. Выходит, каждый из нас получил то, что хотел, — сказал Марукин.

Смотритель, опешив от такой наглости, разозлился:

— Говоришь, свободу мне дал? А потом чуть не грохнул! Только вот незадача: теперь у нас, Юрик, рокировочка вышла! Тебе нужны свобода и жизнь, а мне — золото. Все мое золото, до последней монетки! А если нет, я тебя прямо здесь закопаю!

— Если ты меня убьешь, то золота своего никогда уже не увидишь. Миша, ты же умный человек и понимаешь: если у тебя не будет денег, то далеко ты не уйдешь. Буряк тебя рано или поздно поймает, и тогда на тебя еще и убийство сотрудника милиции повесят, — нагнетал обстановку Марукин.

Но не на того напал! Смотритель зло осклабился:

— Обломится твой Буряк. У меня такой паренек в помощниках, что я всю вашу бригаду в два счета обставлю. Так что продолжай бояться.

— Но без меня тебе монетки золотые не достать, это уж точно, — повторил Марукин.

Смотритель взял Марукина за грудки и вплотную притянул к себе:

— А коли так, друг любезный, давай решим задачку про волка, козла и капусту. Как мне обратно золото получить, а тебе, если я подобрею, в живых остаться, — смотритель крепко держал Марукина.

Тот криво улыбался в ответ:

— Я вижу, ты уже придумал, как решить эту задачку. Так поделись, чего мне зря голову ломать.

— Ответ простой, Юрик. Ты мне рассказываешь, как добраться до золота, и как только мы с Костей его достаем, я тебя отпущу.

— Не смеши! — огрызнулся Марукин. — Если я расскажу тебе, где спрятал монеты, ты меня сразу же убьешь.

— Нет! Честное слово, нет. Отпущу, клянусь тебе!

— Я тебе, Миша, не верю. Не тот ты человек, чтобы свидетеля оставлять в живых, — Марукин с подозрением глядел на смотрителя.

— Я же тебе поверил! Скажи, прошу тебя! — заявил тот картинно.

— Сдохну, а не скажу! — но увидев, что смотритель рассвирепел, Марукин поспешно продолжил: — Ты лучше не злись, а выслушай мое предложение. Если ты меня отпустишь, то я принесу тебе половину. Это мое последнее слово. Иначе не получишь ничего.

— Ах ты, гаденыш! Мне же половину моего золота предлагаешь? Ты что же, думаешь, я не знаю, где ты его припрятал? — смотритель улыбнулся. — Знаю, Юра, знаю. Просто я тебя проверить хотел, а заодно и шанс дать на спасение. Последний.

— Врешь! Откуда тебе знать, где золото? — испуганно заморгал глазами Марукин. Смотритель наслаждался моментом:

— Не догадываешься? А золотые монетки мои в черном пакете в сейфе, что в твоем кабинете. Или не так?

— У-у! Это щенок твой видел! — застонал Марукин. — А я, дурак, сам его дело закрыл! Чувствовал же, что надо засадить его за решетку, да пожалел.

— Перемудрил ты, Юрик! А про жалость мне не рассказывай. Ты просто хотел, чтобы я с его помощью побыстрее тебя к золоту своему привел. Ну, а теперь ты мне не шибко-то нужен. Разве только ключи осталось у тебя забрать, — смотритель принялся бесцеремонно шарить по карманам Марукина. Найдя связку ключей, он удовлетворенно кивнул: — Ну, какой от кабинета, а какой от сейфа?

— Не скажу! — выкрикнул Марукин.

Но его горячность только позабавила смотрителя:

— Сам разберусь. Невелика наука, — он отошел от Марукина, рассматривая ключи.

— Ладно, твоя взяла. Слышь, Миша? Дай хоть водички попить. С вечера маковой росинки во рту не было.

— Э, нет. Питьевая вода для тебя роскошь. Человек без воды четыре дня может продержаться. А такая гнида, как ты, — всю неделю. Так что сиди и не пикай! — с этими словами смотритель отвернулся от Марукина, словно того и не было.

* * *

Костя так и стоял, задумавшись, возле телефона, когда в гостиную вошла Катя. Она, потягиваясь-, подошла к Косте и поцеловала его:

— Доброе утро, любимый, — но Костя молчал, и Катя озабоченно спросила: — Что с тобой? У тебя такой вид, будто бы ты или крупно выиграл, или продулся в прах.

— Продулся… Но именно поэтому выиграл, — таинственно ответил он.

Катя надула губы:

— Какие-то у тебя с утра загадки. А кто звонил?

— А тебе должны позвонить? Кто? — задал Костя встречный вопрос.

Катя испуганно смотрела на него:

— Ну, не знаю… Папа, например, — замявшись, она решилась спросить: — Это из больницы? Да?!

— А у тебя что, проблемы со здоровьем? — жестко спросил Костя.

— Вообще-то нет. Но иногда обостряется хронический тонзиллит. Я недавно сдавала анализы… А куда ты собираешься?

Костя взял куртку и направился к выходу:

— Надо с приятелем встретиться. Обсудить кое-какие дела.

— Так это из больницы звонили? Что они сказали? — тревожно спросила Катя.

— Да какая больница! Я же сказал, звонил мой приятель, у нас с ним дела. Дай пройти! — Костя отодвинул Катю в сторону и пошел к выходу.

Катя шла за ним:

— Костя, мне не нравится, как ты выглядишь! Что с тобой?

— Не знаю, что-то в горле першит. Может, я от тебя тонзиллитом заразился?

— Хронический — не заразный. Но если ты болен, может, лучше останешься дома? — заглянула она ему в глаза.

— Нет, не могу. Я под руководством этого товарища в последнее время в море купаюсь. Не могу пропустить очередную процедуру, — буркнул Костя.

— А зачем ты купаешься? — растерянно спросила Катя.

— Закаливающая профилактика, против тонзиллита! — крикнул Костя, громко хлопнув дверью.

* * *

Когда машина с Ириной скрылась из вида, Полина подошла к Самойлову и укоризненно спросила:

— Борис, почему ты ничего ей не сказал? Она же так ждала поддержки именно от тебя!

— Я не мог соврать ей. Я люблю и буду любить только тебя… — сказал Самойлов.

— Пожалуйста, не продолжай! — остановила его Полина. — У меня еще не прошли синяки после твоего последнего признания в любви.

— Я себе этого никогда не прощу! Не знаю, как объяснить, что тогда на меня нашло… Это было какое-то затмение… — неловко запинался Самойлов.

— Я не хочу разговаривать о наших с тобой отношениях именно потому, что боюсь повторения того случая, — напрямую сказала Полина.

— Клянусь, это больше не повторится! — взмолился Самойлов.

— Хорошо. Скажи, а как там Алешка и Маша? — сменила тему разговора Полина.

— У них все отлично. Маша за мной ухаживает, а недавно цветы подарила! — вспомнив это, Самойлов улыбнулся. — Если они поженятся, я буду очень рад за Алешу. Правда, он сам не очень меня слушает. И главное, постоянно спорит.

— Наверняка ты эти споры и провоцируешь, — уверенно заявила Полина. — Ты же везде видишь заговор против себя со стороны Буравина.

— Наши отношения с Виктором Алеши не касаются, — сухо отрезал Самойлов.

Полина поджала губы:

— Хорошо. Значит, я могу быть уверена, что ты не винишь Лешку в том, что он собирался уйти в рейс на « Верещагине ».

— Алеша собирался в рейс на «Верещагине»? Когда? — потрясенно спросил Самойлов.

Полина поняла, что проговорилась:

— Борис, это был импульсивный поступок. Когда он поссорился с Машей, то решил уехать из города.

— И не нашел ничего более подходящего, как обратиться за помощью к Буравину! — с обидой в голосе воскликнул Самойлов.

Полина защищала сына:

— Только потому, что после раздела фирмы «Верещагино» достался ему. А Алеша хотел уйти в рейс на судне, которое знает, со знакомыми людьми.

— Почему же он мне ничего не сказал? — недоумевал Самойлов.

— Наверное, боялся, что ты не поймешь его, — резонно заметила Полина.

— Нет, почему же, я его понимаю. И вижу, что он предал меня, — Самойлов развернулся и пошел к своей машине.

Полина окликнула его:

— Постой! Почему ты вечно считаешь, что тебя окружают одни предатели?

— Да потому что не только соперники, но и вся моя семья, ведут себя так, будто бы я пустое место. Сначала вы просите о помощи, потом пользуетесь мной и в конце вытираете об меня ноги! Но этого больше не будет! Все, хватит! — Самойлов сел в машину и резко тронулся с места.

Дома он сразу же достал из шкафа бутылку, налил в стакан и залпом выпил. Мрачно глядя перед собой, он позвал:

— Алеша! Алеша!

— Ты меня звал? Зачем? — вошел в кухню Леша.

— Скажи мне, пожалуйста, сын, у меня что, мало судов? — холодно спросил отец.

— Нет, не мало. Правда, они все стоят на рейде. Ты ведь сократил команды вполовину, а остальным не платишь жалование, — с укоризной сказал Леша.

— Но на одну команду у меня наберется людей? Одно судно я могу вывести в море, если мне этого очень захочется! — постепенно распалялся Самойлов. — Я просто не могу понять, неужели Буравин платит своим служащим больше, нежели я своему сыну?

А, вот оно что! Ты про «Верещагине». Нет, не больше. Я тогда вообще о деньгах не думал. Если бы «Верещагине» не уходил в рейс утром следующего дня, то я не стал бы ждать и уехал из города на поезде, — сказал Алеша.