– Зато им не придется полагаться только на лодки и вьючных ослов в качестве средств передвижения. Да и вид оттуда открывается замечательный. – Он указал на побережье. – Позитано за тем мысом. Отсюда уже видна старая норманнская башня. Их много на побережье, воздвигнутых для защиты королевства, существовавшего здесь в Средние века, от сарацинской угрозы.

Федра переместилась на нос корабля, чтобы лучше видеть башню, показавшуюся впереди. Прямоугольное сооружение имело несколько уровней, вздымаясь на узкой полоске берега. Сложенное из грубого камня, со средневековыми бойницами в стенах, оно казалось чужеродным телом на этой залитой солнцем земле. С востока от башни простиралось море, на западе высилась скала.

– Сколько мы здесь пробудем? – поинтересовалась Федра.

– Полагаю, несколько дней.

Находясь в гостях у Сансони, она потеряла представление о времени. Теперь оно вернулось.

– Скоро летнее солнцестояние. Интересно, используется ли эта башня в каких-нибудь ритуалах?

– Местное население исповедует католицизм. Всяческие суеверия были изжиты тысячи лет назад.

Хотя Эллиот поддерживал разговор, Федра видела, что его мысли далеко. Он казался погруженным в себя, словно его жизненная энергия ушла внутрь, в тайные уголки души.

Она сожалела, что позволила себе упомянуть о его матери. Это соскользнуло с ее языка в ответ на его высокомерную уверенность в собственной правоте и насмешливую снисходительность по отношению к ее взглядам. Ей следовало дважды подумать, прежде чем вступать с ним в спор относительно ее образа жизни и убеждений. Когда дело касалась подобных вопросов, лорд Эллиот превращался в такого же незнакомца, как рыбаки, населявшие живописные деревушки на берегу. Подгоняемые попутным ветром, надувавшим паруса, они прошли очень близко от башни. Она выглядела заброшенной.

– Кто этот друг, которого вы собираетесь навестить? – спросила Федра. – Поскольку мы почти на месте, наверное, мне следует знать, как его зовут.

– Матиас Гринвуд. Один из моих учителей в университете.

Федра постаралась скрыть свое удивление. Она была знакома с Гринвудом и даже пыталась узнать его адрес в Неаполе, но безуспешно.

– А он не станет возражать, что вы привезли с собой больше багажа, чем он ожидает?

– Он будет рад обществу дочери Артемис Блэр. Кажется, он время от времени посещал ее кружок.

– Да. Я встречалась с ним несколько раз, в последний раз на похоронах моей матери. Матиас Гринвуд – один из многих ученых, которые с уважением относились к женщине, бросившей вызов обществу.

Он был также одним из тех, кто мог пролить свет на личность того, «другого» мужчины. Федра думала, что эта поездка будет досадной задержкой на ее пути в Помпеи. Вместо этого лорд Эллиот помог ей вычеркнуть один пункт из списка дел, которые привели ее в эту страну.

– Матиас восхищался ею. Он говорил, что будь она мужчиной, то считалась бы одним из лучших экспертов по древнеримским документам в Англии. – Он по-прежнему говорил рассеянным тоном, словно мысли его была заняты чем-то другим.

Теперь Федра смотрела на приближавшееся селение с большим оптимизмом. И не только потому, что она сможет продолжить там свою миссию. Беспокоило только одно: как ее примут, если она явится вместе с лордом Эллиотом? Сам факт, что она путешествует с ним, предполагал отношения, которых она не одобряла, и ей не хотелось, чтобы кто-нибудь сделал неверные выводы.

Мистер Гринвуд наверняка не из тех, кто станет делать какие-либо выводы.

Почувствовав на себе его взгляд, она повернула голову. Судя по ироническому блеску в глазах, лорд Эллиот уже полностью вернулся в этот мир.

– У него бывает самая разная публика, – сказал он. – Там могут быть и другие гости. Вы постараетесь вести себя прилично?

Федра стиснула зубы. Он глубоко заблуждается, если рассчитывает, что она будет изображать из себя кроткую любовницу в тщетной попытке понравиться остальным гостям.

Впрочем, она даже не представляла себе, как это делается.

Глава 6

Позитано располагался в небольшой бухте, забитой суденышками всех мастей. Выкрашенные в светлые тона дома громоздились один над другим, облепив крутой склон горы, спускавшийся к самому берегу.

Федра окинула взглядом отвесные скалы, бескрайнюю гладь воды и изумрудную растительность. Никогда в жизни она не видела ничего столь волнующего и прекрасного.

– Какой дом принадлежит мистеру Гринвуду? – поинтересовалась она.

Лорд Эллиот подошел ближе и жестом указал на берег:

– Вон тот, с колоннами.

Колонны поддерживали длинную крытую веранду дома, расположенного выше остальных. Он несколько отстоял от других строений, венчая селение, спускавшееся вниз живописными уступами.

– И как мы туда доберемся? На крыльях или для нас спустят корзину?

Ответ дал один из членов команды, вернувшийся с берега в сопровождении двух подростков, которые вели в поводу осликов.

С помощью мальчиков Федра забралась на спину животного. Лорд Эллиот просто перекинул ногу, чтобы оседлать своего ослика, казавшегося еще меньше рядом с его высокой фигурой. Ему пришлось подтянуть ноги, чтобы не цепляться каблуками за землю. Матросы погрузили их саквояжи и чемоданы еще на двух ослов.

Федра рассмеялась:

– Ну и свита у вас, лорд Эллиот! Вы произведете неизгладимое впечатление на местных жителей. Пожалуй, мне следует достать альбом и запечатлеть на бумаге, как прекрасно вы смотритесь на этом великолепном жеребце.

Он двинулся вперед, шлепнув по крестцу ее ослика.

– Вы тоже неплохо смотритесь, мисс Блэр. Держитесь крепче, иначе свалитесь и будете катиться вниз, пока не плюхнетесь в воду.

То, что это не пустые угрозы, Федра поняла сразу. Наверх вела улочка, столь крутая, что ее вымостили широкими ступенями наподобие лестницы. Животные уверенно карабкались вверх, но Федре, сидевшей боком на спине животного приходилось цепляться изо всех сил, чтобы не упасть.

Они устроили небольшой спектакль. Из окон и дверей высовывались любопытные лица, провожая взглядами иностранцев, направлявшихся к вилле над городом. Следом увязалась стайка детей, превращая их кавалькаду в настоящую процессию. Рядом с Федрой шли две девочки, привлеченные ее ярко-рыжими волосами, видневшимися из-под шали. Несколько женщин даже присели, когда Эллиот проследовал мимо, распознав по его осанке и манере держаться благородную кровь.

Приспособившись к поступи осликов, Федра немного расслабилась. И любовалась домами, сложенными из местного камня. Незатейливые балконы и черепичные крыши создавали разнообразие форм и цвета. Дома побольше были украшены пестрыми изразцами, обрамлявшими передние двери. Все они казались древними, как башня на берегу. Большинство домов было оштукатурено и отделано лепниной в виде цветочного орнамента.

Вокруг кипела жизнь. Люди перекрикивались через открытые окна, кто-то напевал арию из оперы Россини, с рынка доносились крики торговцев.

Когда они приблизились к вилле, дорога выровнялась. Словно кто-то срыл часть горы, чтобы построить большой дом.

На просторной веранде с аркадой из колонн, подпиравших крышу, появился мужчина – высокий, прямой, худощавый, с шапкой седых волос и орлиным носом. Квадратную челюсть, придававшую ему упрямый вид, смягчала ямочка на подбородке. Федра лишь несколько раз встречалась с Матиасом Гринвудом, но его внешность была столь незаурядной, что врезалась в память.

Он помахал рукой, затем спустился с веранды и направился к ним.

– Ротуэлл! Наконец-то вы прибыли. Нам здесь очень не хватает вашего остроумия.

Они обменялись рукопожатием, и Эллиот представил Федру.

– Я уже имел честь познакомиться с мисс Блэр. Рад видеть вас снова в менее печальных обстоятельствах, чем в прошлый раз. Ваша мать была весьма почитаема среди скромных тружеников науки, подобных мне, и очень щедра по отношению к ним. Я благодарен ей за возможности, которые открылись передо мной после посещения ее кружка.

Распорядившись относительно багажа, Гринвуд пригласил их в дом.

– Вам нужно освежиться. Мои гости наслаждаются послеполуденным сном, но скоро они присоединятся к нам.

Федра поднялась по вымощенной камнем тропинке и последовала за хозяином на веранду. Обернувшись, она бросила взгляд через аркаду, и у нее перехватило дыхание.

Открывавшаяся отсюда панорама была настолько невероятной, что требовала кисти художника. Если вид на горы был впечатляющим, то вид на море вызывал благоговение. Черепичные крыши, прорезанные каменистыми улочками, рядами спускались вниз. Спуск был таким крутым, что оставалось только удивляться, что здесь вообще что-то построено. Сверкающая гладь воды, бескрайнее небо, скалистая бухта – все это отсюда, с высоты, казалось сказочной картиной, волнующей и романтической, проникнутой какой-то тревожной красотой.

– Удивительно, что вы не живете на этой веранде, предоставив остальной части дома разрушаться, мистер Гринвуд.

– Практически живу, мисс Блэр. Здесь и на других террасах и балконах. Хоть я и не католик, но регулярно хожу в местную церковь и ставлю свечи за упокой души моего дальнего родственника, чье наследство позволяет мне жить в раю.

В просторной гостиной с мраморным полом их встретила элегантная женщина со смуглой кожей, характерной для уроженцев здешних мест. У нее было приятное лицо, отмеченное печатью меланхолии. Ее звали синьора Ровиале, и то, как она вела себя, заботясь об их удобствах, говорило о том, что она здесь дома. Матиас Гринвуд жил в этом раю не один.

Вскоре после того как слуга подал вино, появился первый гость. Федра узнала его. Хотя его не было на похоронах ее матери, он раз или два бывал в их доме в пору ее детства. Изящный, с золотистыми волосами и благородными чертами лица, он был так красив, что она почти влюбилась в него, когда увидела впервые.