Иззи положила деньги на стойку.

— Возьмите сдачу себе, — безжизненным тоном произнесла она и выскользнула за дверь, прежде чем кто-то успел заметить ее уход.

 

Глава 16


Конец сентября в Тамарине выдался восхитительно теплым и солнечным. Все лето город заливало дождем, как будто богиня погоды раскапризничалась, вышвырнула все игрушки из коляски и набросила сумрачную завесу на свадьбы, вечеринки и барбекю. Нов сентябре настроение у нее заметно поднялось, и пасмурные дни сменились жаркими.

Дорога, соединявшая Уотерфорд с Тамарином, врезалась в изогнутую гряду холмов и плавно взбиралась вверх на небольшое плато, откуда весь городок был виден как на ладони.

Джоди хотела посадить маму на переднее сиденье, рядом с Дэном, чтобы та увидела город во всем его великолепии, но поскольку с ними вместе отправилась и тетя Лесли, мама уступила лучшее место ей, а сама устроилась сзади.

— Уверен, вам обеим понравится Тамарин, — нарочито бодрым тоном заметил Дэн, повернул голову и подмигнул теще.

Карен улыбнулась в ответ, но ее сестра Лесли, как всегда, скроила кислую мину.

Поездку планировали заранее и бурно обсуждали подробности. Когда мама предложила взять с собой Лесли, Джоди громко застонала в телефонную трубку.

— Мама, пожалуйста, не нужно. Я так давно жду твоего приезда, а Лесли начнет брюзжать и все нам испортит. Она вечно всем недовольна.

Джоди с радостью готовилась к приезду матери, но перспектива провести три недели в обществе тети Лесли привела ее в ужас.

— Ты ведь знаешь, твоя тетя немного хандрит, после того как дядя Филипп ее бросил, — заметила Карен. Джоди всегда удивлялась, как это дяде Филиппу удалось так долго продержаться, другой бы сбежал намного раньше. Этот смельчак заслужил золотую медаль за то, что оставался рядом с Лесли столько лет. — Я должна ее поддержать, Джоди. В конце концов, она моя старшая сестра. Все будет хорошо, дорогая, вот увидишь, мы славно повеселимся.

Куда уж там, в присутствии тети Лесли угасало всякое веселье.

— Мне жаль, что так вышло, — сказала Джоди Дэну после разговора с мамой.

— Ерунда, — заявил муж, с завидным спокойствием принимавший любые неприятности. — Все пройдет отлично. Если еще выберутся на недельку мои родители, устроим шумную вечеринку. Мы не собирались вместе со дня нашей свадьбы.

— Ладно, — кивнула Джоди. Они планировали показать маме Ратнари-Хаус, рассказать обо всем, от самого страшного — случившегося у нее выкидыша — до исследования, которое помогло ей обрести интерес к жизни.

Одна беда: при Лесли невозможно было ни о чем разговаривать. Тетя имела обыкновение втаптывать в грязь любое начинание, идею или мечту. Как тут поплачешь на плече у мамы, когда рядом Лесли нетерпеливо постукивает носком ноги об пол? А Джоди так нужно было выговориться, поделиться своим горем!

После того как она потеряла ребенка, Дэн предложил ей посетить вместе группу психологической поддержки, и это здорово помогла когда открыто говоришь о том, что тебя мучает, одиночество и безнадежность отступают.

Но в присутствии этой чертовой Лесли невозможно говорить.

И тут Джоди осенила спасительная мысль. Бедная Аннелизе все еще очень подавлена, хоть все и говорят, что она прекрасно держится, и восхищаются ее стойкостью. Что, если пригласить Аннелизе присоединиться к их компании? Тогда, возможно, несносная Лесли угомонится, и все пройдет не так плохо. Аннелизе — прекрасный собеседник, в ее присутствии Лесли отвлеклась бы от своего несчастья, вдобавок у самой Аннелизе оставалось бы куда меньше времени, чтобы сидеть в одиночестве на берегу и печально смотреть на море, чем она, похоже, и занята большую часть времени.

Джоди очень за нее беспокоилась, но не знала, как лучше поступить.

— Не могу же я вот так, за здорово живешь, позвонить Иззи и сказать: «Знаешь, твоя тетя сошла с ума и утратила желание жить». И как тут быть? — подступилась она к Дэну.

— Посоветуйся с Ивонной, — предложил тот. — Они вместе работают в благотворительной лавке. Может, Ивонна подскажет, что делать.

Джоди подумала о болтливой и немного чокнутой ближайшей соседке, а потом о сдержанной, молчаливой Аннелизе, которая подпускала к себе очень немногих. Джоди дорожила доверием Аннелизе и гордилась дружбой с ней. Женщины сблизились после той неприятной сцены в кафе, когда случайно столкнулись с соперницей Аннелизе, разрушившей ее семью.

«Ты застала меня не в лучшем виде», — признала потом Аннелизе.

Несмотря на возникшую между ними симпатию, Аннелизе пришла бы в ужас, узнав, что Джоди обсуждает ее с Ивонной.

Но оставаться безучастной было нельзя. В последние две недели Джоди часто забегала проведать Аннелизе и рассказать, как продвигается работа с архивами, и каждый раз Аннелизе казалась все более отстраненной и замкнутой. Единственным приятным событием в ее жизни стало возвращение в садовый центр, где Аннелизе прежде работала: по крайней мере там она встречалась с людьми. Но Джоди не покидало тревожное чувство, что этого недостаточно.

Постепенно жизнь городка (если не считать Лили и Аннелизе) вернулась в привычное русло. Иззи улетела в Нью-Йорк, Бет в Дублине радостно ожидала появления на свет ребенка, даже Нелл с Эдвардом видели как-то вечером прогуливающимися рука об руку по набережной, и этот факт привел в негодование добрую половину горожан.

Лили перевели в «Лорел три» — большой пансионат, расположенный по дороге, ведущей в Уотерфорд, и Джоди часто ее там навещала. Аннелизе же все больше погружалась в апатию. Она будто застыла на месте, не двигаясь вперед и не возвращаясь назад, замерла в печальном, вялом оцепенении, в слабом подобии жизни.

— Я знаю, это прозвучит банально, но посмотри, сколько вокруг зелени! — восхищенно воскликнула мама Джоди.

— Но городишко такой крохотный, Карен, — презрительно скривилась Лесли. — Джоди так его расписывала, я думала, Тамарин крупный город. А здесь всего-то парочка домов, не больше.

Джоди опустила глаза, не глядя на мать, она и так легко могла себе представить ее смущенный, мученический взгляд, в котором явственно читалось: «Прости, дорогая, но бедняжка Лесли так несчастна из-за Фила».

Пока Дэн вел автомобиль сквозь череду узких тамари неких улочек, Джоди старалась примириться с тем, что тете городок не понравился. Уж очень он отличался от привычных просторов Брисбена. Аккуратные домики на холмах так по-европейски, по-ирландски тесно жались друг к другу, зябко сбивались в кучу, чтобы согреться, защититься от ветра и дождя. А сейчас, под палящими лучами солнца, городок был похож на старинную изящную игрушку, здесь могла бы жить фея из волшебной сказки. Вдоль мощеных улиц тянулись ряды домов, построенных еще в начале девятнадцатого века, и среди них сразу бросался в глаза причудливый высокий особняк богатого торговца. Дальше, у самой бухты, к берегу лепились крошечные рыбацкие домишки, тесные, но хорошенькие, с водянисто-синими дверями.

Джоди успела полюбить Тамарин. Случайно найденная фотография Ратнари-Хауса неожиданно заставила ее взглянуть на этот городок другими глазами. Прежде она осторожно ступала по краю, не решаясь перешагнуть невидимую черту, а потом произошло сразу множество событий, и все вдруг изменилось. Джоди увидела Ратнари-Хаус, познакомилась с Аннелизе и Иззи, у бедной миссис Шанахан случился инсульт, и, сама того не замечая, Джоди оказалась тесно связана с множеством людей, ее жизнь вплелась в запутанный узор жизни города. У нее появились друзья, она привыкла к здешнему неторопливому течению времени и прониклась странным очарованием этого места. И если Лесли здесь не нравится, что ж, тем хуже для нее.

— Вот мы и приехали, — весело объявила Джоди, когда Дэн остановился у гостиницы «Харбор». Тамарин мог похвастать двумя гостиницами и целой кучей пансионов разного калибра, включая и те, где гостям предлагали лишь постель и горячий завтрак. Гостиница «Харбор» была, несомненно, лучшей в городе, хотя и сильно уступала отелю «Интерконтиненталь» в Сиднее, любимому отелю Лесли, как та уверяла.

Когда-то здесь проходила железнодорожная ветка, и гостиница носила название Тамаринской железнодорожной. Это было красивое здание, светлое, с высокими окнами и просторным вестибюлем, с двумя огромными колоннами, обрамлявшими вход, и множеством цветов в горшках на ступенях парадной лестницы.

Лесли окинула гостиницу суровым взглядом и поджала губы.

«Глупая корова», — сердито подумала Джоди.

Ей нравилась гостиница «Харбор» и ее чудесные интерьеры, смешение стиля Лоры Эшли[14] с мотивами «Старого Морехода»[15], мягкая мебель с цветочной обивкой и великое множество всевозможных морских диковин, развешанных везде и всюду, в том числе огромная яркая рыбина над камином в баре. Несмотря на прибитую к стене табличку, Дэн и Джоди до конца не верили, что это настоящая рыба, а не умело раскрашенная гипсовая копия. Рыба выглядела слишком жизнерадостной для несчастного морского создания, выловленного из воды с помощью сети или крюка.

Как только гостьи зарегистрировались, Лесли заявила, что хочет отправиться к себе в комнату и прилечь. Джоди и Карен обменялись быстрыми взглядами. Джоди с радостью посидела бы сейчас с матерью за чашкой кофе, ей не терпелось поговорить, но она понимала, что это невозможно: Карен, заботясь о сестре, не оставит Лесли одну, а Лесли скорее всего захочет осмотреть свою комнату, будет ныть, что она ожидала совсем другого, что никак не придет в себя после долгого перелета, да еще станет жаловаться, что Джоди затащила ее в какую-то дыру на задворках Вселенной, в Богом забытый городишко, где даже нет собственного аэропорта.

Отсутствие воздушного сообщения с Тамарином вызывало особое возмущение Лесли, поскольку именно этот вид транспорта она ценила выше всего.