– Каролина, не могла бы ты приказать, чтобы нам принесли чаю, пока мы обсуждаем твою идею.

Она захлопала в ладоши от радости.

– Я знала, что могу положиться на вас, милорд. Можете выставлять себя в образе пижона перед кем угодно, но меня вы не обманете – я вижу, что у вас острый ум.

Она мило улыбнулась ему и позвала слугу, а Джеффри не мог найти себе места от волнения. Никто, кроме матери, не мог разглядеть его настоящие мысли и желания под маской, которую он создал. Изысканной одежды и скандальной истории его семьи вполне хватало, чтобы утолить любопытство лондонской элиты. Джеффри старался поддерживать иллюзию легкомысленности, в которую так удобно было верить другим. Богатые невесты всегда с сомнением относились к тем, кого интересовало что-то кроме новой моды.

А Каролине удалось раскусить его меньше чем за неделю. Пожалуй, стоило ожидать этого. Она ведь ученый, ее наверняка еще с младенчества учили внимательно наблюдать и не делать поспешных выводов. В будущем нужно быть с ней осторожнее. Иначе Каролина сделает его самого объектом для исследований, и одному Господу известно, к чему это может привести.

– Скажи мне, Каролина, как ты собираешься проводить исследование?

Сдвинув бровки, она какое-то время молчала, думая над его вопросом. В это время в комнату вошел престарелый дворецкий с подносом. Он двигался невероятно медленно, и Джеффри начало казаться, что он не пересечет комнату до конца следующей недели. Но Каролина не стала ждать. Она встала, подошла к старому дворецкому и взяла поднос, ласково улыбаясь старику.

– Спасибо, Томпсон. Почему бы тебе не отдохнуть? Я вижу, суставы снова начали беспокоить тебя.

Слуга поклонился, а когда повернулся к выходу, Джеффри услышал, как хрустят его кости.

Каролина покачала головой, наблюдая за ним. Прошло несколько минут, и она снова начала хмуриться. Потом наконец дворецкий ушел, не заметив, что дверь осталась приоткрытой; Каролина принялась разливать чай.

– Он думает, что может меня обмануть.

Джеффри вопросительно поднял брови.

– Я о Томпсоне. Он явно уже не в состоянии работать дворецким. Я же вижу, как он страдает от ревматизма. Я уверена, что в Эссексе вместе со мной и отцом ему было бы гораздо лучше, но тетя Вин и слышать об этом не хочет. Она отказывается расставаться с ним, и я не могу переубедить ее. Очень тяжело наблюдать, как он пытается скрыть, что нездоров.

Нездоров? Боже правый, да он даже не потрудился закрыть дверь. Очевидно, Томпсон лишь делает вид, что страдает, чтобы подслушивать разговоры хозяев. Как это похоже на Каролину – она абсолютно неправильно поняла ситуацию. Она все верно подметила, но из-за своей наивности пришла к неправильным выводам. И эта девушка собирается исследовать интимные отношения мужчины и женщины! Это просто ужас какой-то!

– Да, да… но мы, по-видимому, отвлеклись – ты говорила о своем эксперименте.

Каролина улыбнулась и сразу оживилась.

– Я совсем недавно приняла это решение – несколько минут назад, сразу после того, как Гарри ушел.

– Гарри?

Неужели эта пародия на мужчину опять что-то натворил?

– Ага, – пробормотала Каролина, не отрывая чашку от губ, а потом поставила ее с громким стуком.

– Я хотела, чтобы он поцеловал меня. Я специально устроила так, чтобы моя тетя ушла и мы остались наедине.

Джеффри пришлось приложить усилие, чтобы побороть неожиданную вспышку ревности. Но он тут же строго напомнил себе, что его цель – поскорее выдать эту девицу замуж. И чем скорее, тем лучше. Тогда забота о Каролине ляжет на плечи ее новоиспеченного мужа. Но если этот идиот Гарри снова…

– А он отказался.

– Что?

– Я тоже удивилась, – ответила Каролина, решив, что Джеффри разделяет ее негодование. – Он заявил, что, мол, его поцелуй ошеломил меня в первый раз и он не собирается рисковать вновь.

Она рассерженно взглянула на Джеффри.

– А еще Гарри сказал, что вы запретили ему целовать меня. Что это за глупости, Джеффри? Вы оба знаете, что я не привередливая девица. – Каролина гордо вскинула голову. – Я – ученый.

– Да, ты говорила, – сухо заметил он, скрывая иронию.

Но Каролина насупилась – она замечала гораздо больше, чем другие девушки, какими бы умными они ни были.

– Вы дразните меня, милорд?

– Да, но мне это не особо удается. Пожалуйста, продолжай.

Какое-то время она стояла, внимательно глядя на Джеффри и очевидно пытаясь понять, что он хотел этим сказать, а потом продолжила:

– Когда Гарри ушел, я поняла, что он не способен переубедить меня.

Джеффри услышал негодование в ее голосе. Что этот олух наговорил ей?

– Я собираюсь узнать, как разум, сердце и тело взаимодействуют, создавая различные ощущения…

– Насчет лорда Бертона…

Но Каролина была слишком увлечена, чтобы услышать его. Она продолжала говорить, не обращая на его реплику ни малейшего внимания.

– Взять хотя бы ту ночь, когда Гарри впервые поцеловал меня. Он слишком поспешил, я была не готова к тому, что произошло между нами, поэтому испытала лишь отвращение.

Она замолчала и сделала глоток чая, перед тем как продолжить. Джеффри был слишком шокирован ее откровенностью, чтобы пытаться снова прервать ее.

– А ваш поцелуй был намного медленнее.

Каролина смущенно взглянула на него.

– Вы помните, как коснулись моего лица?

– А… да.

Боже правый, неужели она думает, что такое возможно забыть?

– То, что вы не спешили… не спешили коснуться моих губ, дало мне время расслабиться. Поэтому… ощущения были весьма приятными.

Она задумчиво скривила губы, прижав к ним кончики пальцев.

– Мне интересно – если бы вы не коснулись моего лица, было бы мне так же хорошо? Возможно, если бы мы с Гарри просто смотрели друг на друга какое-то время, то его поцелуй был бы гораздо приятнее.

Джеффри недоуменно уставился на нее.

Боже, и как его угораздило впутаться в эту историю?

– Вижу, ты много думала об этом.

– О да. Я даже делала заметки…

– Заметки?

Каролина, казалось, немного обиделась.

– Во время любого исследования необходимо вести подробные записи. Мой отец всегда все подробно записывает.

Она слегка улыбнулась.

– Точнее, пишу я под его диктовку. В последнее время он даже доверяет мне самой составлять заметки. Он считает меня очень ценной помощницей, – сказала она, гордо расправив плечи.

– Не сомневаюсь в этом, – искренне ответил Джеффри. – Но, Каролина, твой эксперимент…

– Да, я уже описала все свои ощущения.

Каролина жестом указала на стопку бумаги, лежащую на столике неподалеку. Мельком взглянув туда, Джеффри увидел, что она делала записи аккуратным, мелким почерком и рисовала длинные графики.

– Я рассмотрела каждый отдельный случай, исследовав скорость поцелуя, полученные ощущения, а также вспомогательные действия, такие как прикосновение к моему лицу, оценила каждый пункт в баллах, подсчитала сумму и таким образом определила качество каждого поцелуя.

Она наклонилась к Джеффри, восторженно глядя на него:

– Должна заметить, что ваш поцелуй заслужил самую высокую оценку. Но хочу предупредить, что по одному разу сложно оценить реальную картину.

– Да, наверное, ты права, – ответил Джеффри, удивляясь тому, что она посвятила столько времени изучению нового увлечения.

Он откашлялся и наклонился вперед, хотя его мысли то и дело возвращались к Гарри.

– Расскажи мне с самого начала о том, что привело тебя к таким выводам. Ты придумала это занятие только сегодня? Возможно, это лорд Бертон надоумил тебя?

Каролина вздохнула, отмахнувшись от этого предположения.

– Сегодня Гарри был чванливым, как и всегда, но я знаю его с детства и привыкла к этому.

– Так он сказал тебе что-то, связанное с этим экспериментом, или нет?

Она снова отмахнулась от его расспросов.

– Ну как вы не понимаете, милорд? Если мне удастся вывести формулу, понять связь между сердцем и телом, то все трудности, связанные с браком, исчезнут. Вы ведь представляете, какую огромную пользу это принесет всем людям? Девушкам больше не придется гадать, действительно ли они влюбились. Им нужно будет лишь свериться с графиком или таблицей.

Джеффри был заинтригован ее идеей, хотя и понимал, что такое невозможно.

– Результаты этого исследования действительно были бы очень полезными. Но, Каролина, ты ведь понимаешь, что любовь и страсть нельзя измерить цифрами.

– Конечно, в этом вопросе всегда большую роль будет играть субъективное восприятие. Каждый человек должен будет беспристрастно оценить свои ощущения. Но во всех случаях есть что-то общее. В книгах говорится о том, как от любви становится жарко. Там рассказывается о женщинах, которых наполняло что-то, а иногда они даже становились мокрыми!

Джеффри сглотнул: он прекрасно знал, о чем говорит Каролина.

– Ты искала информацию в книгах? – спросил он неестественно высоким голосом.

– Немного. Мне кажется, что на эту тему существует большое количество литературы, но мне она недоступна.

Джеффри надеялся, что так оно и есть. Страшно представить, что будет, если Каролина доберется до библиотеки его друга Мавенфорда. Там хранились по крайней мере два сборника стихов, которые ей ни при каких обстоятельствах нельзя было давать в руки.

Он откашлялся, пытаясь собраться с мыслями. Вначале, конечно, нужно было понять, насколько серьезно Каролина решила заняться этим экспериментом.

– Это довольно сложная идея. Как ты собираешься воплощать ее? – начал он.

Каролина сделала глоток чая, очевидно, размышляя над вопросом Джеффри.

– Я сама еще не знаю. Это такая непростая тема. Я надеялась…

Она смущенно взглянула на него.

– Я надеялась, что вы сможете дать мне какой-нибудь совет.

Джеффри откинулся на спинку дивана, радуясь, что у него появилась возможность контролировать этот вопрос.