Сюзанна Энок - Уроки плохих манер

— Обязательно.

На лестнице он столкнулся со спешащим наверх Лакаби и бросил ему галстук.

— Помогите мне завязать узел. У вас это ловко получается.

— Вы сказали, чтобы я следил за своими манерами, полковник, поэтому я только улыбаюсь да спрашиваю, не нужен ли вам сопровождающий, если вы уходите куда-то?

— Нет, благодарю. Просто присматривай за нашим гостем, что прячется снаружи. Надеюсь, он последует за мной, и тогда мне придется потратить немного времени, чтобы от него отделаться. Мы оба знаем, что мне это уже под силу.

— Я в этом уверен. А как же мисс Уэллер?

— Она останется здесь. Присматривай и за ней тоже.

— Да, сэр.

Как Бартоломью и предполагал, соглядатай, изображавший из себя художника, сразу потерял интерес к мольберту и вскочил на свою лошадь. Это хорошо. Чем меньше посторонних людей рядом с Тесс, тем лучше.

— Вперед, Сумеру, — приказал коню Бартоломью, незаметно дотрагиваясь до висящей на плече сумки. У Терезы осталась менее исчерканная копия, но Бартоломью не хотелось, чтобы и та, что он вез, разлетелась по Мейфэру.

Внезапно Сумеру перешел на галоп. На запруженных людьми и экипажами улицах быстро не поскачешь. Вскоре Бартоломью обогнал повозку с молоком, свернул за угол, миновал ряд экипажей и направил коня в другую сторону.

Через десять минут он непременно бы заблудился, если бы не проводил в молодости лето в Мейфэре и его окрестностях. Бартоломью натянул поводья, пустив коня легкой иноходью. Проехав через Сент-Джеймс-парк и оставив позади несколько других всадников и молодого человека, на которого не обратил внимания, Толли направил Сумеру в сторону Гросвенор-сквер и расположенного рядом Эйнсли-Хауса.

Бартоломью выехал на Саут-Одли-стрит и внезапно натянул поводья. Полдюжины всадников стояли посреди узкой улочки, преграждая Толли путь. Сзади показались еще четверо, среди которых был и запыхавшийся от быстрой езды соглядатай, ехавший за ним от Джеймс-Хауса.

Толли не учел одного: они знали, куда он направляется. Последней была мысль о ждущей его Тесс, и надежда на то, что она не станет винить себя в его смерти.

Майкл и лорд Гарднер приехали в Джеймс-Хаус вместе. Тереза подняла глаза от рукописи Толли, когда ее брат и виконт вошли в комнату.

— Что случилось? — спросила она, заметив озабоченность на лице брата.

— Какой-то ублюдок предложил принять резолюцию, в соответствии с которой каждый солдат, заявивший о нападении «душителей», должен быть подвергнут публичному осуждению и остракизму, — ответил Майкл и оглядел комнату. — А в Англии, похоже, всего один такой.

— Где Толли? — гневно спросил Стивен. — Мы хотели положить пересудам конец, но они, похоже, вот-вот вспыхнут с новой силой. Я подумал, ему стоит об этом знать.

— Он уехал на встречу кое с кем, — ответила Тереза, смущаясь от того, что сидит в комнате Толли и читает его личные записи. — И попросил меня прочитать его рукопись.

— Ну и как вы ее находите? — Лорд Гарднер подался вперед, не скрывая волнения.

— Пугающей. Ваш брат обладает способностью сухо и прозаично излагать факты, от которых кровь стынет в жилах. — Бартоломью писал так, как говорил, и, несмотря на недостаток опыта, рассказ получился правдивым, жестоким и весьма убедительным.

— О чем это вы? — спросил Майкл, недоуменно переводя взгляд с сестры на виконта.

О Господи. Его ведь не включили в узкий круг заговорщиков. Хотя если Тереза и могла кому-то доверять, то только родному брату. Девушка перевела дыхание.

— Толли пытался найти других людей, выживших в Индии, которые могли бы подтвердить его слова, но ему это пока не удалось. И тогда мы решили, что он должен написать мемуары, чтобы защитить свою репутацию и честное имя. Но это тайна. Мы никому не должны об этом рассказывать.

— Понимаю, — одобрительно произнес Майкл. — Поэтому ты ездила сюда каждый день? Помочь Толли? Это немного отличается от твоего руководства по благопристойному поведению, верно? — Он замолчал. — Только… Есть ведь еще что-то, о чем я должен знать?

Нет, Майкл не мог ни о чем догадаться.

— Не сейчас. Стивен прервал их:

— Пора обедать. Амелия и бабушка Агнес ждут нас.

— Я думала, они поехали за новым котенком.

— Святые небеса, — пробормотал Майкл.

— Так идемте посмотрим, — предложил лорд Гарднер, направляясь к лестнице.

Тереза вздохнула. Она предпочла бы остаться в восточной гостиной и дочитать записи Толли.

Прижав рукопись к груди, Тереза спустилась на террасу, выходящую в сад, где уже сидели Вайолет и две другие леди. Слуги расставляли на столе вазы с фруктами и тарелки с тонко нарезанной ветчиной.

Все это выглядело так… мирно. Весной, почти сразу после бракосочетания Амелии и Стивена, они устраивали такие ленчи хотя бы раз в неделю. Все разговаривали, шутили, смеялись и совершенно ни о чем не беспокоились. По крайней мере, проблемы никто не обсуждал.

Как же с тех пор все изменилось! Впервые за долгие годы Тереза чувствовала себя… свободной, готовой смело идти по жизни вперед. Она больше не будет милой и вежливой лишь потому, что боится нарушить правила, и не станет говорить молодым людям, что пока не готова выйти замуж, потому что она уже обручена. Жаль, что за столом нет eе избранника.

— Что это у тебя? — спросила наконец Амелия, указав на листки бумаги под локтем Терезы.

— Рукопись Толли, — деланно беззаботно ответила девушка. — Будь любезна, передай масло.

— Стало быть, этим он занимался в гостиной? — вступила в разговор Вайолет, искоса посмотрев на нее. — Писал?

— А ты что думала, он делал? — с улыбкой спросил ее брат. — Рисовал портреты?

— Понятия не имею. В последнее время мне никто ничего не говорит. Я слышу лишь отзывы других людей о Толли. Вчера я едва не дала пощечину Саре Сондерс, что она пересказывала слова своего дяди. А тот сказал, что едва только Толли встанет на ноги, никто больше не захочет иметь с ним дела.

— Ваш брат очень смелый человек, — тихо заметила Тереза. — И надеюсь, скоро все поймут это.

— Я тоже в это верю, — решительно произнесла Вайолет. — Потому что не знаю, как долго еще смогу сдерживаться. — Она указала на рукопись: — Могу я почитать, когда вы закончите?

— Нет, — в один голос воскликнули Тереза и Стивен, Смутившись, девушка сжала пальцы Вайолет.

— Видите ли, дело в том, что она еще не окончена. То, о чем в ней рассказывается… ужасно. Думаю, Толли сначала захочет поговорить с вами об этом.

Вайолет вздохнула. — А кстати, где он?

— У него дела. Но он скоро вернется.

Однако к трем часам дня Толли еще не было дома. Тереза дважды прочитала его рукопись, написала полстраницы собственных замечаний и отредактировала текст. Она была рада, что предложила Толли написать передовицу для газеты. Он был прав, когда говорил, что его сенсационная история обесценится, если будет вставлена в середину долгого повествования.

Потянувшись, Тереза встала с кресла и подошла к окну. Толли уехал в Эйнсли-Хаус, чтобы поговорить с герцогом Соммерсетом. Она полагала, что герцог сначала прочитает вторую копию рукописи, а потом решит, можно ли обойтись передовицей или лучше написать обстоятельные мемуары. И тогда он либо расскажет Толли о своих связях в «Лондон таймс», либо откажется сделать это.

На все это требуется время, но ведь не четыре же часа! Они давно уже должны были закончить беседу. Если же Соммерсета не оказалось дома, Толли вернулся бы в Джеймс-Хаус. Сердце Терезы замерло в груди. А что, если герцогу совсем не понравилась рукопись? Что они тогда будут делать? И куда Толли мог отправиться в таком случае?

О Господи! Постаравшись успокоиться, Тереза отправилась на поиски лорда Гарднера. Они с Майклом были в бильярдной.

— Прошу прощения, — произнесла Тереза, — но если бы Толли… расстроился, куда бы он поехал?

Стивен положил кий на стол.

— Что ты имеешь в виду?

— Что он давно должен был вернуться.

— В таком случае мне будет проще ответить на ваш вопрос, если вы расскажете мне, куда он поехал, Тесс.

В нерешительности Тереза переводила взгляд с брата на зятя. Она знала, что Толли рассказал ей о Соммерсете лишь потому, что она караулила его возле Эйнсли-Хауса. Больше об их отношениях не знал никто. Но с другой стороны, сколько еще ждать, прежде чем начинать что-либо предпринимать? Шесть часов? Восемь?

Тереза тихонько прикрыла за собой дверь.

— Он поехал в Эйнсли-Хаус. Соммерсет вызвался помочь ему с публикацией рукописи. Толли хотел узнать его мнение относительно материала в более сжатой форме — в виде передовицы.

— Вы думаете, герцог отказал ему в последний момент?

— Не знаю. Но ведь он отсутствует уже больше четырех часов. Я прочитала его записи дважды, пообедала, сделала на полях пометки и уже начала беспокоиться.

Стивен и Майкл переглянулись, и выражение их лиц не понравилось Терезе. Тревога усилилась.

— Что же делать? — спросила она.

— Я велю седлать лошадей, — произнес Стивен, пройдя мимо Терезы к двери. — А вы ждите здесь с Амелией, Вайолет и вашей бабушкой.