– Именно поэтому тебя и отправили домой? – тихо спросила она.

– Я мало что помню. Мои люди опасались, что не довезут меня до дома живым. И всю дорогу обратно я в бреду говорил по-французски. – Джонатан взял ее ладонь и поднес к губам. – Я не хочу сегодня ночью вспоминать о войне, Клэр.

Или в любую другую ночь, интуитивно догадалась она. Как правило, люди избегают неприятных тем, а Джонатан пережил слишком много боли, но при этом старался казаться веселым и беспечным.

В его душе скрывались тайны, возможно, даже кошмары. Но он прав, сегодня им не стоит это обсуждать.

Джонатан потянулся к ней, и она позволила ему прижаться к ней всем его горячим телом. Он приник к ее губам, желая возобновить сладкие поцелуи, а заодно прекратить разговоры и лишние вопросы.

Его ладонь скользнула под ее ночную рубашку, и Клэр ощутила жар его прикосновения на своей ноге. Тепло распространилось дальше по ее коже, когда он потянул вверх рубашку, подбираясь к ее бедрам.

Джонатан пробормотал, уткнувшись в ее шею:

– Ты прекрасна, Клэр. Слишком прекрасна для меня.

Она хрипло рассмеялась:

– Ты мне льстишь, Джонатан.

Но этой ночью Клэр готова была в это поверить. Он заставлял ее чувствовать себя прекрасной, желанной. Своими словами, своими прикосновениями. Его пальцы скользнули в чувствительную ложбинку у нее между ног, и она едва не вскрикнула от восторга. Именно это он и собирался сделать в книжной лавке – нежно прикоснуться к ней, пробудить страсть в ее жарком лоне. Теперь она была рада, что хозяин лавки выгнал их. Она желала наслаждаться этими удивительными ощущениями, желала бесконечно продлевать это наслаждение.

Джонатан снова прикоснулся к ней. На этот раз прикосновение было более настойчивым, более ощутимым, и ее тело буквально вспыхнуло изнутри.

– М-м-м… – Сладостный стон сорвался с ее губ, она широко раздвинула ноги, понимая, что чем больше доступа он получит к ее телу, тем слаще будет ее наслаждение. И она не ошиблась. Джонатан обхватил ладонью бугорок между ее бедер, нежно поглаживая ее, возрождая в глубине ее лона томительный, страстный огонь, и очень скоро она почувствовала, как из нее сочится возбужденная влага, подтверждающая, что она готова к следующему шагу. Сладкое тепло переполняло ее изнутри, торопясь вырваться наружу. Она приподняла бедра, ища еще более сладостного удовольствия. Джонатан осторожно развел в сторону ее влажные складки, и она вскрикнула, пораженная этим удивительным и смелым вторжением. Он принялся дразнить большим пальцем крошечный бутон ее клитора, спрятанный между складками ее лона, и ее тело охватили тысячи разных ощущений, но лишь одно слово вертелось в ее голове: еще, еще, еще!

С каждым прикосновением, с каждым поглаживанием она воспаряла все выше, она стонала, изнемогая от желания, и вскоре начала ощущать собственную влагу на ладони Джонатана. Наслаждение достигло своего пика. Она изо всех сил уперлась в ладонь Джонатана, ее тело разрывали противоречия: она желала продолжения, но одновременно мечтала испытать освобождение. Это было уже чересчур. Нет, она хотела большего. Джонатан все понимал. Каждая умелая ласка приближала ее к тому, чего она искала, пока наконец это не произошло. Она воспарила вверх, затем стремительно ринулась вниз, разбиваясь на тысячи осколков. Она громко вскрикнула, и Джонатан приник к ее губам в нежном поцелуе, чтобы заглушить этот крик.

– О, святые небеса! – воскликнула она, когда сила испытанного волшебства немного ослабела. – Я не представляла, что такое возможно. – Она едва дышала.

Джонатан смотрел на нее с каким-то странным восхищением, и его прекрасные глаза сияли.

– Теперь ты знаешь. – Его голос был хриплым, и Клэр пришло в голову, что, в отличие от нее, он не испытал физического удовольствия.

Она ощутила новый прилив смелости.

– Можно я сделаю это тебе? Для тебя? – Внезапно она больше всего на свете захотела доставить ему удовольствие, захотела увидеть его наслаждение, зная, что это происходит только благодаря ей.

Его глаза сверкнули, темные от желания, и он произнес одно-единственное слово:

– Да.

Джонатан принялся снимать брюки, но она схватила его за руки.

– Позволь мне. – Клэр хотела все сделать сама от начала и до конца. Ее руки дрожали, когда она расстегивала его брюки. Она чувствовала под тканью его горячее и страстное возбуждение. Доставляя ей наслаждение, он сам пережил незабываемые минуты сладкого удовольствия. Она улыбнулась. Она сумела порадовать его, и он был невероятно доволен собой.

Эта мысль придала ей уверенности. Он лежал на спине, закинув руки за голову, его обнаженное тело было полностью в ее власти. Сейчас этот великолепный мужчина весь принадлежал ей. Его фаллос начал стремительно напрягаться под ее возбужденным взглядом.

Это и стало приглашением, от которого она не могла отказаться. Она обхватила его ладонью, услышав, как Джонатан шумно втянул в себя воздух, а затем застонал от наслаждения.

– Как же хорошо, Клэр.

Она скользнула вниз по его гладкой и горячей поверхности, исследуя, проверяя свою власть над ним, дразня его плоть, возбуждая все сильнее и сильнее. И наконец на кончике его возбужденного пениса выступила влага возбуждения. Ее ладонь двигалась вверх-вниз, его тело выгибалось под ее прикосновениями, и внезапно она ощутила, как он напрягся, и поняла, что он вот-вот взорвется в жарком оргазме. Это был мощный, горячий ураган, потрясший его тело, и, прижавшись к нему, она ощутила, как сильнейшая дрожь сотрясает его тело, смотрела, как сокращаются его мускулы и постепенно наступает сладкое успокоение.

Джонатан привлек ее к себе и заключил в свои объятия. Клэр с удовлетворенным вздохом положила голову ему на грудь. Через мгновение они уснули, но, прежде чем провалиться в блаженное забвение, она поняла, что существует наслаждение гораздо более могущественное, чем то, что они испытали. Сегодняшняя ночь была всего лишь прелюдией к основному действу.

Однако будет ли оно, Клэр не знала.

Она знала лишь то, что, когда она проснется, Джонатана уже не будет рядом…

Глава 15

Черт подери, что он натворил? Джонатан уже не в первый раз задавал себе этот вопрос, уйдя от Клэр перед рассветом тем же путем, каким проник в ее спальню. Однако он прекрасно понимал, что произошло.

Джонатан лениво обвел пальцем бокал с бренди. Его сковала тоска. Возможно, сейчас надо думать не о том, что он натворил, а что собирается делать? Он сидел здесь с самого утра. Небо все еще было серым, когда он постучал в дверь бара «У Уайта». Он начал с кофе, а затем перешел на бренди. Это был уже второй бокал. А ведь время едва перевалило за полдень. Однако пока он так и не нашел ответ на свой вопрос.

Он начал пить в одиннадцать вместо того, чтобы пойти на урок французского. Он не мог появиться перед Клэр, пока не найдет ответ на этот вопрос. Прошлой ночью они притворились, что все произошедшее между ними совершилось как бы отдельно от реалий их мира. Но Джонатан не ожидал, что удовольствие окажется таким невероятным, таким ярким. Нет, это ложь. Он не ушел бы, если бы знал, что у них есть шанс. Он не стал бы карабкаться по решетке. Он прекрасно знал, что ждет его в конце пути. Прошлой ночью он лишь хотел в этом убедиться, доказать себе, что не ошибся. А сегодня он уже хотел большего, но не мог этого получить. Такова была суровая реальность.

И ради Клэр он должен держаться от нее подальше, потому что он оба понимали, что не могут быть вместе. Он выполнил свое обещание. Она испытала наслаждение, но не лишилась чести. А он не смел желать большего. Это будет нечестно по отношению к ним обоим. И вот он отправил ей записку, сообщая, что не придет на урок. Он вел себя как джентльмен, но чувствовал себя трусом. Кроме того, погода испортилась, сделав невозможным их прогулку на Французский рынок и в Фицровию.

С десяти утра дождь лил как из ведра, и на улице почти не было прохожих. И потому их прогулка в любом случае сорвалась бы. И Джонатан решил провести остаток дня «У Уайта», читая иностранные газеты, сожалея, что это не так увлекательно, как читать книги во французской книжной лавке в обществе Клэр или карабкаться к ней в спальню. И тем более это не сравнить с ощущением ладони Клэр на его возбужденной плоти, приносящей ему удивительное наслаждение.

– Не помешаю?

Джонатан оторвался от французской газеты, чтобы поприветствовать Престона Ворта. Он улыбнулся старому другу и указал на пустой стул рядом с собой.

– Прошу. Мне не помешает компания. Из-за погоды все сидят по домам.

– За исключением некоторых леди, которые любят собираться за чаем. – Престон уселся рядом и сделал знак официанту принести ему выпивку. – Я слышал, ты превзошел самого себя. Мама рассказала, ты на днях приходил домой к леди Моррисон.

– Не специально. – Джонатан расхохотался и поднял руки, словно защищаясь. – Я кое-кого искал.

Престон хитро взглянул на него.

– Случайно, не брюнетку с шоколадными глазами, которая с недавнего времени заинтересовалась нарядами и безупречно говорит по-французски? – Намек был более чем прозрачным.

– У нее глаза цвета коньяка, а не шоколада, и, черт подери, Престон, вот почему друзья не должны вместе работать в разведке. Неужели я не имею права на личную жизнь?

Престон самодовольно улыбнулся, пропустив мимо ушей замечание о разведке.

– Итак, ты искал Клэр Велтон.

– Она – мой репетитор по французскому, что ты наверняка хорошо знаешь.

Ему это не очень нравилось. Ради их с Клэр спокойствия Джонатан предпочел бы скрыть этот факт.

Престон наклонился вперед, радостный триумф сменился выражением неподдельной искренности.

– Твой секрет в полной безопасности. Друзья из разведки умеют хранить чужие секреты. Ты можешь доверять Оуэну и мне. Мы никому и слова не скажем.

Джонатан поерзал на своем стуле.

– Оуэн не знает.