Если так пройдет весь день, то она просто сойдет с ума! Надо, наконец, узнать, что лежит в основе его предложения. Будем придерживаться небрежного тона и избегать конфронтации.

— Поль, могу я тебя кое о чем спросить?

— Да о чем угодно...

Он оживился. Лед в ее глазах, появившийся после его промашки, начал таять. На ее лице была лишь озабоченность, но не презрение. Пришло время оправдаться, убедить ее, что он думал только о ней, о ее благе, о ее интересах.

Поль с облегчением улыбнулся и не смог скрыть своей любви к ней. Он опасался, не испугается ли Диана этих чувств, скрытых в его глазах, опасаясь их глубины, будучи не в состоянии испытать любовь сама.

Она выпрямилась, слегка облизнула языком пересохшие губы и открыто взглянула на него. Он протянул руку и накрыл ее ладонь своей в ожидании ее вопроса. Но, как только их руки встретились, в дверь громко постучали, затем вошел озабоченный Рене.

Поль раздраженно поднялся с недовольным выражением лица. Он запретил своим служащим приходить в сторожку без крайней необходимости, и если этот нахал нарушил его инструкцию, ему не сносить головы.

Поль молча выслушал сбивчивую французскую речь Рене, побледнел, а затем коротко спросил что-то. Они говорили так быстро, что Диана, знающая французский на бытовом уровне, не успевала ничего понять. Из обрывков знакомых ей фраз она лишь поняла, что случилось что-то неожиданное.

Рене ушел, получив какие-то указания, а Поль повернулся к ней. 

— Проблемы? — обеспокоено спросила она.

— Проблемы, без которых я вполне обошелся бы, тем более в такую важную минуту. Моего главного бухгалтера обвиняют в растрате крупных сумм. За дело уже взялась полиция, ведется следствие. Мне необходимо срочно вылететь в Париж. Вертолет уже ждет меня.

Поль коснулся рукой ее щеки, нежно растрепал волосы и сказал, с надеждой глядя в ее глаза:

— Я уеду всего на несколько дней, крайний срок — это неделя. Пообещай, что ты дождешься меня на острове. Отмени свой рейс, хорошо? Рене благополучно проводит Нору. Обещаешь?

У нее дрогнуло горло. Она должна отменить свое возвращение к нормальной жизни, хотя она ничего не знает о его истинных намерениях насчет себя? Ведь это все равно, что покупать кота в мешке...

Как будто прочитав ее мысли, Поль сказал:

— Если я не застану тебя здесь, когда вернусь, я решу, что ты, как следует подумала над моим предложением и решила отказать мне.

Его пальцы коснулись ее подбородка, а взгляд стал жестче.

— В том случае, если окажется, что ты беременна, я хочу получить и получу равные права на ребенка. Но, умоляю, дождись меня.

Он торопливо поцеловал ее и быстро взбежал вверх по ступенькам, а через пару минут уже, переодевшись, выбежал из дома, оставив Диану наедине со всеми ее незаданными вопросами.



12



Ощущение растерянности и беспомощности было всепоглощающим. Несмотря на яркий солнечный свет, сияние волшебного моря и умиротворяющую атмосферу острова, Диана не могла отделаться от этого чувства.

Ежеминутно все эти два дня она спрашивала себя об одном и том же снова и снова, но прийти к какому-то решению так и не смогла.

Если бы этот несносный Рене пришел на каких-то пять минут позже... Тогда бы она знала точно, как Поль на самом деле относится к ней.

Была ли она только женщиной, нужной ему для того, чтобы выносить его будущих детей? И он надеется после этого отодвинуть ее в сторону, занять карьерой, а он наймет няньку для детей, и будет нежиться, окруженный своими многочисленными копиями.

Или она имеет для него какую-то самостоятельную ценность?

Иногда ей казалось, что скорее правильно первое предположение. А потом она вдруг приходила к мысли, что все было, как раз наоборот.

Если бы у нее было время спросить у Поля об этом прямо, еще неизвестно, сказал ли бы он ей правду...

Но нет, Поль не имеет обыкновения лгать.

Диана поставила на стол тарелку с салатом, который она рассеянно делала. Разве она забыла, как четко он все определил, говоря, о ее возможной беременности?

Равные права... А может, он будет добиваться единоличной опекой над их ребенком? Одна мысль об этом бросила ее в дрожь.

Неосознанно она положила руку на свой плоский живот. Они, конечно, слишком торопились со своими предположениями. Им придется подождать еще пару недель, чтобы знать наверняка. Если и тогда ситуация будет неясной, ей придется пойти к врачу...

От мысли, что она вовсе не беременна, она почему-то не испытала особой радости. Ирония состояла в том, что на самом деле она была вовсе не против, родить Полю ребенка... Даже совсем наоборот...

Так что, она все-таки решила выйти за него замуж? Она ведь может прямо сказать ему, что выставит любую няньку, которую Поль приведет, что она сама собирается воспитывать своего ребенка. Как отец Поль, разумеется, будет принимать участие в его воспитании, но она-то не позволит любящему отцу безмерно портить их дочку или сына.

Эти постоянные дискуссии с самой собой постепенно сводили Диану с ума. Она вздохнула и вышла на солнышко. С тех пор, как уехал Поль, она ни разу не ходила на виллу навестить мать. Чувствуя свою вину, Диана решила пойти туда к обеду, провести какое-то время с матерью и заодно сказать Норе, что не поедет с ней в Америку, а задержится здесь на какое-то время.

Да, ей придется дождаться Поля и выслушать, что он скажет ей.

Обед был уже в самом разгаре, когда она пришла на виллу. Макс предложил ей свободный стул, а Софи начала накрывать стол еще на одну персону.

— Какой сюрприз! — язвительно изрекла Тифани. — Где ты пропадала? Уже прошло два дня с тех пор, как мистер Риверди покинул нас. — Ее рот раздраженно скривился. — Я не претендовала на твое бесценное время, пока у тебя была более интересная компания, но ты могла бы мне уделить, по крайней мере, хоть полчаса теперь, когда опять осталась в гордом одиночестве.

— Прости.

Диана виновато улыбнулась матери, а Макс вставил:

— Тифани, наши дети вырастают, у них уже своя жизнь. Но это вовсе не значит, что мы им больше не нужны. — Он протянул Диане тарелку со спагетти в грибном соусе. — Моя жена умерла уже давно, а дети выросли. Я тоже живу один и иногда не вижу двух своих сыновей месяцами, но я знаю точно, что, если мне будет нужна их помощь, они бросят все дела, чтобы быть рядом со мной.

Диана положила в тарелку салат и еще раз взглянула на Тифани. Та доверительно смотрела на Макса, но уголки ее губ все же были уныло опущены вниз. Столько лет мать полагалась на нее во всем. Она все время нуждалась в ее моральной поддержке, а в последние годы, когда отцовские деньги подошли к концу, и в финансовой.

Это давалось Диане все труднее с каждым годом, и она искренне надеялась, что профессор сделает чудо и поможет Тифани опять стать счастливой, самодостаточной и независимой женщиной.

— Но если этого все же не произойдет, тогда Диане придется опять взвалить этот груз на свои плечи. Она слишком любила мать, чтобы оставить ее в беде.

Ее снова охватил гнев на отца, на всех мужчин вроде него, которые толкают своих жен на край гибели.

Малоприятные мысли Дианы были прерваны прагматичным замечанием Норы:

— Ты уже собрала свои вещи?

— Нет.

Диана быстро прожевала салат. Конечно, время выбрано не так уж удачно, но ничего не поделаешь. Ей придется сообщить им все.

Обводя глазами лица присутствующих, она сказала тете Норе твердо:

— Я не поеду с тобой в Сан-Франциско. Я как раз пришла сказать тебе это. Мои планы несколько изменились. Я дождусь, пока Поль вернется из Парижа, и, может быть, задержусь еще на несколько дней.

Она ждала реакции Тифани. Тифани с силой швырнула вилку на стол, и ее лицо пошло пятнами.

— Ты не можешь остаться здесь! — вскрикнула она высоким голосом. — Тебе уже купили билет, за него заплачено, ты не можешь просто отказаться поехать! Ты ведь мне заявляла, что ваш роман окончен, так чего ради, ты торчишь здесь? Не думай, что я имею что-то против Поля, это было бы неблагодарно с моей стороны, но ты же сама прекрасно знаешь, что тебе потом придется страдать. Он наверняка где-нибудь шляется там, а ты ждешь его, как верная жена! Кстати... — Она вытащила из рукава свою козырную карту. — Я уже позвонила твоей начальнице Лизе Хоугтон и сказала, что ты возвращаешься на этой неделе. Она была очень рада. Ты ведь не можешь ее подвести. Неужели ты собираешься потерять работу из-за какого-то мужчины, который водит тебя за нос?

Сердце Дианы зачастило. Она знала, что Поль Риверди олицетворял для Тифани опасность. Мать боялась, что ее собственная история повторится с ее дочерью. Конечно, это был своего рода невроз, следствие ее морального и физического состояния. Но оттого, что Диана слышала эти разговоры с самого раннего детства, она не могла объективно реагировать на слова Тифани.

Диану начала бить внутренняя дрожь. Она коснулась руки матери.

— Поль не стал бы причинять мне страдания, — попыталась она успокоить Тифани. — Он вовсе не такой человек. Поверь мне, я бы не осталась здесь, если бы не была уверена в нем.

Она надеялась, что ее слова уменьшат напряжение, повисшее за столом, но Тифани вскочила из-за стола, уронив стул, и бросилась в дом.

— Не нужно, — удержал ее Макс, когда Диана поднялась, чтобы бежать за матерью. — Она должна понять, что у тебя своя жизнь и что ты не всегда будешь рядом, чтобы утереть ей слезы или решить все ее проблемы.

Нора недоуменно пожала полными плечами, налегая на фруктовый салат.

— А я-то думала, что ее дела идут на поправку... Она вроде стала, лучше есть, округлилась и вовсе не лезет на стенку, хотя ей здесь и нечего выпить.