— Только потому, что она потеряла свою хрустальную туфельку,— едко произнесла девушка.— Я же приложу все усилия, чтобы удержать свои туфли на ногах.

— Посмотрим,— сказал лорд Фредерик, и Мерайза опять почувствовала прикосновение его коленки.

Каждый раз, когда ей приходилось обращаться к нему, он принимался осыпать ее комплиментами. Девушку возмущало главным образом не то, что он говорил, а то, как он смотрел на нее. Его многозначительные взгляды заставляли ее содрогаться от отвращения. "Какой же он скользкий",— думала она, уверенная, что он похож на большинство великосветских бездельников, которые считают флирт своего рода спортом. Они готовы волочиться за каждой женщиной, привлекшей их внимание. Неутомимые в своей охоте, они успокаивались только тогда, когда женщина сдавалась и тем самым становилась для них неинтересной.

Оглядев сидевших за столом людей, Мерайза пришла к выводу, что ей не составит труда изобразить их в своей книге. К примеру, глаза принца загорались огнем, когда он поворачивался к леди Брук, сидевшей справа от него; леди Уонтадж без всякой застенчивости льнула к герцогу.

Мерайза сразу же заметила неприязненный взгляд ее холодных голубых глаз, когда появилась в гостиной перед началом ужина. Без сомнения, леди Уонтадж подметила каждую деталь дорогого платья, наверняка она внимательно изучила и бриллиантовое ожерелье, и звезды, сверкавшие в волосах девушки. "Она не упустит возможности сделать какую-нибудь гадость",— заключила Мерайза.

Ужин подошел к концу, и дамы удалились в гостиную.

— Я восхищена вашими бриллиантами, мисс Миттон,— нарочито громко произнесла леди Уонтадж.— Простите мое любопытство, но интересно, откуда они у вас?

Только сейчас Мерайза сообразила, что думает леди Уонтадж и, по всей видимости, другие дамы. Ей просто не приходило в голову, что, появившись в платье, которое невозможно купить даже на годовую зарплату гувернантки, и в старинных бриллиантах, она тем самым дала им повод решить, будто принимает подарки от герцога. Но неужели кто-нибудь поверит в то, что джентльмен, носящий такое благородное имя, способен приставить любовницу в качестве гувернантки к своей дочери?

Мерайза видела, что дамы пришли именно к такому выводу и поэтому с нетерпением ждут ее ответа.

— Эти бриллианты перешли мне по наследству от бабушки,— сказала она.— Сегодня я надела их впервые и счастлива, что такая возможность представилась мне в столь знаменательный день.

Было слышно, как дамы с облегчением выдохнули. Но леди Уонтадж решила не выпускать жертву из своих цепких коготков.

— А платье? — не унималась она.— Оно такое дорогое и элегантное, мисс Миттон. Неужели это тоже подарок вашей бабушки?

Как же Мерайзе хотелось ответить леди Уонтадж, что это не ее ума дело. Однако она вежливо произнесла:

— Мое платье — подарок одной знакомой, у которой неожиданно умер родственник. Вынужденная носить траур в течение года, она отдала мне почти все свои туалеты. И опять же я не предполагала, что мне представится возможность надеть это прекрасное платье.

Девушка заметила, что подозрение, читавшееся во взглядах дам, исчезло словно по мановению волшебной палочки. Леди Брук, ласково улыбнувшись Мерайзе, пересела к ней на диван.

— Расскажите, как вы, мисс Миттон, проводите время в Воксе,— попросила она.— Я всем сердцем люблю этот дом.

Мерайза сразу же подпала под обаяние красивых глаз леди Брук, которые, казалось, искрились от смеха и одновременно излучали сочувствие.

Они некоторое время беседовали, прежде чем девушка предложила:

— Хотите, я сыграю вам на пианино?

Мерайза боялась, что леди Брук чувствует себя обязанной поддерживать с ней разговор, в то время как ей хочется поболтать со своими приятельницами. Она была от души благодарна этой очаровательной и искушенной женщине за внимание и желание загладить грубость леди Уонтадж.

— Это было бы замечательно,— ответила леди Брук.— Хотя вас может обидеть, если никто не будет слушать.

— Пусть моя игра будет приятным фоном для беседы,— улыбнулась Мерайза и подошла к пианино.

Ей никогда в жизни не приходилось играть на таком великолепном инструменте, и едва ее пальцы взяли первые аккорды вальса Шопена, она забыла обо всем на свете.

Мерайза была чрезвычайно удивлена, когда обнаружила, что джентльмены присоединились к дамам. Все расположились возле камина и негромко беседовали. Она собралась было прекратить играть и встать, как того требовало присутствие принца, но потом решила, что окажется в неловком положении, если вклинится в разговор, который ведут люди, хорошо знакомые друг с другом.

И в это мгновение она увидела, что на нее смотрит герцог. На расстоянии ей трудно было определить, одобряет он ее действия или нет.

"Как же он отличается от остальных,— подумала девушка.— В его осанке, в гордой посадке головы, во всем его облике есть нечто особенное. Его можно не любить, но на него нельзя не обратить внимания". Почему-то Мерайзу не удивило, что он совсем не похож на тот образ повесы и бездельника, который сложился у нее в сознании. Она не сомневалась, что господин Бэлфур, будь у него желание, мог бы рассказать о герцоге много интересного. Просто он не посчитал необходимым восхвалять столь уважаемого человека и столь известную в политических кругах личность.

Теперь Мерайза знала, почему в библиотеке собрано много книг французских авторов, а также немецких, испанских и итальянских. Смотрителем библиотеки в Воксе служил один старичок, который дважды в неделю обновлял каталог и расставлял по разделам новые издания.

"Мне давно следовало бы сообразить, что это герцог подбирает книги для библиотеки",— сказала себе девушка, недоумевая, почему она с самого начала решила, будто библиотека собрана в соответствии со вкусами смотрителя.

У нее возникло жгучее желание обсудить с герцогом некоторые из его последних приобретений, но она тут же сказала себе, что вряд ли такой разговор когда-либо состоится.

И вдруг Мерайза с замиранием сердца вспомнила, что герцог собирается уезжать в понедельник. Без сомнения, он не простит Элин то, что она оскорбила леди Уонтадж. Придется пускаться в объяснения. Возможно, ей удастся растолковать герцогу, что двигало девочкой, и уговорить его не наказывать дочь с присущей ему строгостью.

Внезапно приподнятое настроение, царившее в душе Мерайзы все это время, исчезло. А она так радовалась тому, что будет сидеть за одним столом с принцем Уэльским, что увидит похожих на экзотические цветы великосветских красавиц, сверкающих изумительными драгоценностями.

Мерайза вообще не ожидала, что ужин будет устроен с такой роскошью. И стоявшие за каждым стулом лакеи в напудренном парике, и утопавшие в цветах гостиные, и изысканные блюда, которые можно было назвать вершиной кулинарного искусства — все эти подробности навсегда запечатлелись в ее памяти.

Она прикоснулась к тому великолепию, к той роскоши и изысканности, которые, как ей было известно, подвергаются яростной критике. И все же это навсегда останется с ней, навсегда будет вписано в книгу ее жизни.

Мерайза сыграла заключительные аккорды пьесы и задумалась о том, что играть дальше. Ее пальцы замерли над клавишами. Внезапно она ощутила резкий запах табака и услышала рядом с собой голос лорда Фредерика.

— Вы не только красивы, вы еще и талантливы! — воскликнул он. Мерайза подняла на него глаза. Он стоял так близко, что едва не касался ее обнаженных плеч.— Я хочу снова увидеться с вами,— хрипло произнес он.— Я хочу еще раз взглянуть, как эти рыжие волосы струятся по вашим белоснежным плечам.

— Вас ждет разочарование,— отрезала девушка.

— Послушайте, я сделаю вот что...— зашептал лорд Фредерик, но его перебил герцог:

— Фредерик, ты будешь играть в бридж? — Мерайза не заметила, как он подошел к пианино, и испугалась, что он решил, будто она поощряет ухаживания лорда Фредерика.— В настоящий момент у его королевского высочества нет желания играть,— продолжал герцог,— но Бруку не терпится сесть за ломберный столик. Уверен, ты будешь рад составить ему компанию.

— Естественно,— ответил лорд Фредерик.

Он направился к ломберным столикам, обитым зеленым сукном, на которых четко выделялись нераспечатанные колоды карт.

Мерайза снова заиграла. Она чувствовала, что герцог наблюдает за ней, но не решалась взглянуть на него, чтобы понять, осуждает он ее или нет.

Прошло еще полчаса прежде чем Мерайза, к своему облегчению, увидела, что принц, не любивший поздно ложиться спать, поднялся. Часы показывали полночь, и гости стали расходиться по своим комнатам.

Девушка уже шла к двери, когда ее окликнул герцог:

— Спокойной ночи, мисс Миттон,— сказал он,— спасибо вам.

— Спокойной ночи, ваша светлость,— ответила Мерайза и проскользнула мимо него к выходу из комнаты.

Она была настолько погружена в размышления о том, продолжает ли герцог сердиться на нее за поведение Элин, что не заметила лорда Фредерика, который преградил ей дорогу.

— Доброй ночи, мисс Миттон,— произнес он и протянул ей руку.

Мерайза вложила свою ручку в его и почувствовала, как он сжал ее пальцы. Подняв глаза, она встретилась с его многозначительным взглядом. Ей трудно было облечь в слова всколыхнувшиеся в душе эмоции, но почему-то ей стало страшно. Резко выдернув руку, она поспешила в холл. Дойдя до главной лестницы, она решила свернуть в коридор, который вел в часть замка, где находилась оружейная.

Отыскав то, что хотела, девушка поднялась наверх по боковой лестнице. Этаж был погружен в тишину. В камине классной ярко пылал огонь. Мерайза открыла дверь в спальню Элин. Так как девочка боялась темноты и всегда просила, чтобы оставляли зажженным ночник, в комнате было достаточно светло. Мерайза увидела, как при дыхании мерно приподнимается худенькая грудка Элин.