Мара смотрела на нее с состраданием. Даже ее суровая подруга понимала, что это чувство ей не в радость.

– И что ты будешь делать? – мягко спросила Мара.

Виктория пожала плечами. Она уже давно задавала себе этот вопрос. Ее жизнь, некогда казавшаяся такой упорядоченной и вполне выносимой, встала с ног на голову. Все смешалось. Мысль о том, чтобы вернуться в Бэйбери и сделать вид, что ничего не произошло, иссушала ее.

Но разве у нее есть выбор?

– Я сердцем чую, что мы близки к разгадке исчезновения Хлои. И Джастин, каким бы он ни был, не станет… – Она запнулась, вспомнив его гордое и разгневанное лицо, когда он открывал ей семейную тайну. – Он не откажется от поисков. Он слишком высоко ставит честь.

Мара презрительно фыркнула, но ничего не сказала.

– И потому мы сделаем все возможное, чтобы найти ее, а потом… – Виктория вздохнула. – Потом мы с тобой и, я надеюсь, с Хлоей вернемся домой. Да, будет нелегко, но я вернусь к хозяйственным делам. Мне будет чем заняться, чтобы не думать о грустном. А Джастин продолжит ту жизнь, которую вел до моего вмешательства. А я постараюсь… забыть о своих чувствах.

Их взгляды встретились. Виктория видела, что Мара не верит в такую возможность. Впрочем, сама она не верила тоже. Теперь, когда она открыла свое сердце и жизнь ее изменилась, все не будет так, как прежде – когда Джастин был лишь далекой мечтой. Она навсегда сохранит в сердце те моменты, которые они провели вместе. И до последнего дня жизни она будет смотреть на мир через призму этих воспоминаний.

Дверь позади них распахнулась, и Виктория встала, почти довольная тем, что кто-то прервал цепь этих размышлений. Но когда она обернулась и увидела того, кого приняла за слугу, она в шоке попятилась. В дверях, закрыв проем огромным телом, стоял Дариус Эвенвайс.

– Мистер Эвенвайс?! – ахнула Виктория и, не думая, заслонила собой Мару. Та в ужасе вцепилась ей в юбку при упоминании имени новоприбывшего.

– Добрый вечер, Рия, – проговорил он, растягивая гласные, вошел в гостиную и закрыл за собой дверь. – Или мне называть вас Виктория?

Виктория сделала шаг назад и натолкнулась на остолбеневшую Мару. Кровь отхлынула от ее лица. Свободной рукой Мара схватилась за ее плечо – почти до боли.

Эвенвайс улыбнулся:

– Но в таком случае вы, может быть, предпочитаете называться леди Бэйбери? Хотя мне кажется, мы так коротко знакомы, что подобные формальности ни к чему.

Виктория сглотнула и постаралась совладать с собой.

– Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите. Хотя я и делю с Джастином ложе, меня еще никто не возводил в титул леди Бэйбери. Вы, наверное, меня с кем-то спутали. – Она взглянула на дверь за его спиной. – А как вам удалось проникнуть в комнату без представления?

Эвенвайс изогнул бровь.

– У меня в собственности находится большая часть доков, и это дает мне неоспоримое преимущество: в моем распоряжении всегда есть несколько человек, готовых оказать мне услугу за некоторое вознаграждение. За большое вознаграждение они даже не задают вопросов.

Мара ахнула и сделала один неверный шаг назад, но Виктория с дрожащими руками двинулась вперед:

– Что вы сделали с моими слугами?

Он рассмеялся:

– Не беспокойтесь, моя дорогая. Даю слово, никто не покалечен. Только над дворецким пришлось поработать, чтобы другие не доставили хлопот. Но он придет в себя с головной болью, ничего больше. Остальные заперты в нижней кухне.

– Заперты? – выдохнула Виктория. – Зачем, ради всего святого, вам понадобилось запирать моих слуг?!

– Потому что я не хочу, чтобы мне помешали, Виктория, – протянул он.

Она вздрогнула, услышав свое настоящее имя из его уст во второй раз.

– Понятия не имею, почему вы так меня называете, – заметила она.

– Давайте не будем играть в игры. – Он склонил голову набок и улыбнулся ей, как несмышленому ребенку. – Вы оставили так много ниточек… Любой внимательный человек с легкостью заметит то, что вы так старательно отрицаете. А я, моя дорогая, с первой встречи следил за вами очень внимательно. – Его взгляд сделался похотливым и хищным. – Глаз не мог оторвать.

Виктория заставила себя не сводить с него взгляда, хотя ей очень хотелось отвернуться. Неприкрытые чувственные нотки в его голосе вызвали у нее приступ паники. На балу или в саду она могла притвориться, что ей ничто не угрожает. Но здесь…

Здесь он может сотворить с ней все, что пожелает, и спасения нет.

Она принялась четко продумывать следующий шаг. Эвенвайс, судя по его тону, слишком уверен в своей правоте, чтобы спорить с ним по поводу ее имени. И он слишком массивен, чтобы пытаться его атаковать – не говоря уже о том, что за дверью у него команда головорезов. Ее не выпустят дальше коридора, и все, чего она добьется, – это насилие над Марой или слугами, не говоря уже о самой себе.

Риск слишком велик.

Если она хочет спастись, нужно действовать осмотрительно. Единственный выход – продолжать разговор, отвлекать Эвенвайса… и молиться, чтобы кто-то пришел на помощь.

И она знала одну тему, которая, несомненно, вызовет у него живейший интерес.

– Где Хлоя? – прошептала она.

Ее резкий тон прорезал разделявшее их расстояние.

Она слышала, как Мара за ее спиной ахнула. Эвенвайс улыбнулся. Он оттолкнулся от косяка, на который опирался, и несколькими широкими шагами пересек комнату. Его темные глаза светились яростью и похотью. Он схватил ее за руки и грубо тряхнул.

– Дорогая моя, я ведь здесь именно для этого!

Она попыталась вырваться – тщетно.

– Отведи меня к ней, скотина! – рявкнула она. Все эмоции, накопившиеся за этот трудный день, вскипели внутри и вырвались на поверхность.

Он оттолкнул ее, и Виктория с трудом удержалась на ногах.

– Если бы я только мог, – вздохнул он.

Она потерла руки в тех местах, которых он касался. Он схватил ее слишком сильно, останутся синяки.

– Не притворяйтесь, что не знаете, где она. Я знаю, что это вы ее забрали.

Он улыбнулся, но в его взгляде не было ни тени веселья.

– Я хотел забрать ее. Хотел держать ее подле себя, но она не позволила мне. Что бы ты ни думала, это не я ответственен за ее исчезновение. Кто-то спрятал от меня Хлою.

Теплая волна надежды накрыла Викторию с головой. Эвенвайс слишком зол и напряжен, чтобы она ему не верила. Хлоя не в его власти.

Виктория вспомнила об Алиссе. Она говорила, что ей приходилось выручать женщин из беды. Возможно, Хлоя жива. Жива и здорова.

Эвенвайс сверлил ее взглядом.

– Я полагаю, ваш муж и его друзья могли уже раскрыть ее местонахождение. Так что вы пойдете со мной, и мы заключим дружескую сделку.

Он шагнул к ней, и на этот раз Виктория не сдержалась – попятилась. Его улыбка поблекла, когда она снова заслонила собой Мару. Та не шелохнулась. Она так долго держала за зубами свой острый язычок, что Виктория и не глядя на нее знала: Мара напугана до полусмерти.

– Вы не пострадаете, если выкажете мне уважение, которого я заслуживаю, и не доставите мне хлопот. – Эвенвайс скользнул по ней взглядом. – Но если вздумаете сопротивляться – уверяю вас, вы ощутите всю силу моего гнева.

– Вы безумец, если думаете, что я пойду с вами, – ответила Виктория с невеселым смешком. – Помочь вам заполучить Хлою? Да никогда!

Эвенвайс повернулся, перехватил на ближайшем столике хрустальную вазу и с рыком швырнул ее через всю комнату. Она раскололась о дверь. Осколки брызнули во все стороны. Виктория попятилась, закрывая лицо рукой. Мара со сдавленным криком вцепилась в нее.

– Не играйте со мной, – сказал он неожиданно мягко. Доброты тем не менее в голосе его не было ни на грош. – У меня есть разные способы убеждения.

Виктория с молчаливым вызовом вздернула подбородок.

Эвенвайс склонил голову:

– О, вижу, вы смелая и думаете, что вынесете любое наказание из тех, что я вам приготовил. Но что насчет вашей подружки, которая трясется, как котенок? Она вряд ли останется также мила после того, как мои ребята над ней поработают.

Мара со свистом втянула воздух. Виктория потянулась к ней, чтобы успокоить. Зря она старалась задержаться в доме. Никто не придет. Глупая надежда. Джастин слишком зол. Он не станет искать встречи с ней еще несколько дней.

Судя по разговорам, Калеб должен был следить за домом. Но так как он до сих пор не примчался на помощь, нужно признать, что он либо ранен – либо больше не на посту.

А если никто не придет, самое лучшее, что она может сделать, – отправиться с Эвенвайсом и дать Маре шанс убежать и предупредить Джастина.

– Что ж, хорошо, – прошептала она, пожав ледяные пальцы Мары, и направилась к Эвенвайсу.

Мара схватила ее за руку:

– Нет! Нет!!! Не делай глупостей!

Виктория повернулась к ней и освободила руку. По лицу Мары ручьями бежали слезы, бледные губы дрожали. Она никогда не видела свою сильную подругу такой напуганной. Виктория попыталась утешить ее улыбкой, но все, что ей удалось, – это вызвать у подруги прерывистый всхлип.

– У меня очень преданная горничная, – пояснила она, не глядя на Эвенвайса.

Она смотрела Маре в глаза, надеясь, что даже сквозь страх она сможет прочесть смысл ее взгляда. Если Эвенвайс догадается, что Мара гораздо больше, чем простая служанка, он возьмет и ее тоже.

Она вновь обратилась к нему:

– Но она не станет драться с вами. И я тоже. Если вы оставите всех моих людей здесь целыми и невредимыми, я пойду с вами, не доставляя неприятностей ни вам, ни вашим людям. Просто не вмешивайте моих слуг в свои дела.

Эвенвайс оглядел ее с ног до головы, не упуская ни малейшей детали. Он считывал ее реакции, пытаясь понять, лжет ли она. В конце концов, он кивнул.

– Не вижу причин брать кого-то, кроме вас, – заключил он. – Ведь Бэйбери любит вас.

Она вздрогнула. Но если эта ложь сохранит ей жизнь и убережет слуг и Мару – что ж, она не станет спорить.