Жить молодые устроились в Машиной квартире, а его жильё пока что решили сдавать внаём. Деньги-то лишними не бывают, а мечта Евгения Семёновича заиметь дачу стала только более яркой – теперь он знал, для кого хочет эту дачу построить.

Время покатило дальше. Потихоньку все привыкали к новому положению вещей. Однако наблюдательный Вадим Алексеевич заметил, что не совсем спокоен его водитель, что-то гложет душу мужчины. И он решился на разговор, которого, возможно, было бы разумнее избежать.

– Что-то вы не выглядите безоглядно счастливым мужем, Евгений Семёнович, – начал он. – Или не совсем так жизнь семейная складывается?

– Да нет, вроде всё так, Вадим Алексеевич, всё хорошо, – откликнулся он, – Маша замечательная жена и чудная женщина. Только…

Мужчина запнулся на минуту, раздумывая, стоит ли говорить о том, что его тревожит, и решился.

– Только у нас беда одна есть, Вадим Алексеевич, – продолжил, как в воду бросился с крутого берега. – И называется эта беда фригидность. Я уж всё, что мог, про эту напасть прочёл. Врачи говорят, что если в основе её лежат какие-то там нарушения в гормонах, так это безнадёжно. А если главное кроется в психике человека, то надежда, хоть и маленькая, но всё-таки есть.

Евгений Семёнович, разволновавшись, припарковал машину в удобном месте. Шеф не возражал. Он слушал водителя с большим вниманием.

– Насколько я понял из того, что мне Маша рассказывала, в её случае как раз психика и есть на первом месте. Но только что нужно делать, как на эту психику повлиять, я не знаю. Я могу только любить её. Она не возражает, но сама от этого никакой радости не испытывает. А я так не могу. Не могу получать удовольствие сам, зная, что она его лишена. Мне так хочется сделать её по-настоящему счастливой! Тем более, что сама Маша очень переживает, считая себя женщиной второго сорта. А какой второй сорт при её-то красоте? Это идиоты, с которыми её жизнь свела, ей такую глупость внушили.

Мужчина разошёлся не на шутку. Руки его дрожали, глаза сверкали.

– Вы не спешите надежду терять, Евгений Семёнович, – голос шефа звучал не слишком уверенно, но водитель встрепенулся.

– Я вот тут подумал, что можно в помощь себе одну умную книгу призвать. «Камасутра» она называется, слышали такое? Только ни в коем случае не берите современные диски. Это не то. Это просто секс-тренинг, отработка техники. Для тех, кто хочет чего-то большего, чем бездумные кувыркания в постели, нужна именно книга.

Голос Вадима Алексеевича окреп, и он взглянул на своего водителя более уверенно. Тот слушал, затаив дыхание, весь устремившись вперёд.

– Эта книга, только настоящая, без купюр и искажений современных охотников за прибылью, учит пониманию любви как таковой. Она наставляет мужчину в искусстве ласк и обольщения, против которых не устоит никакая самая холодная женщина.

– Неужели есть такое, Вадим Алексеевич? – в глазах водителя загорелся огонёк надежды. – Неужели нашей с Машей беде можно помочь?

– Думаю, да, Евгений Семёнович, я даже почти уверен в этом. Ведь женщины – существа тонкие, куда сложнее нас, мужчин. И для полноценной сексуальной жизни их нужно пробудить. Есть, конечно, такие, что сами пробуждаются, и их уже не остановить потом. Но в большинстве случаев всё зависит от мужчины, насколько он опытен и умел. Не напрасно ведь в старые времена этому уделяли достаточно много внимания. Умение быть мужчиной в полном смысле этого слова – это тоже наука, и её нужно осваивать. Я, например, своего будущего сына намерен серьёзно обучить, когда придёт время. Потому что хочу видеть его по-настоящему счастливым, а не просто удовлетворённым как разгулявшийся жеребец.

– И что, такую книгу можно найти? – живо заинтересовался Евгений Семёнович.

– Можно, конечно, только поискать придётся. Сейчас много всякой шелухи на поверхности плавает, а вам настоящая книга нужна.

Евгений Семёнович не замедлил воспользоваться полученным советом. Книгу он отыскал и принялся изучать самым тщательным образом. А потом потихоньку начал применять полученные знания на практике. То поцелует Машу по-новому, то потрогает в заветном местечке, отчего по телу её разливается какое-то непривычное тепло. И вот однажды Маша застонала под ним и стала двигаться, как будто искала что-то ей одной нужное. Потом спросила подозрительно:

– Ты что это делаешь со мной, Женя?

– Ничего, просто люблю тебя, как всегда. А что, тебе не нравится?

– Да нет, не могу сказать, что не нравится. Просто мне тревожно как-то, вроде чего-то хочется, а чего, не знаю.

Евгений Семёнович понял, что идёт по правильному пути, и потихоньку продолжал свои эксперименты. Действовать более настойчиво он опасался, чтобы совсем не испугать жену. И в один прекрасный вечер после такой тщательной подготовки Машу накрыл первый в её жизни оргазм. Её тело сотрясалось в сладких конвульсиях, а из глаз ручьём хлынули слёзы. Евгений Семёнович забыл о своём удовлетворении, настолько перепугали его слёзы жены.

– Что случилось, сердце моё? – тревожно спросил он, заглядывая ей в глаза. – Я сделал тебе больно или обидел чем?

Заплаканные глаза засветились навстречу его взгляду непривычно ярко:

– Нет, но то, что ты мне дал, потрясло меня. Сделай так ещё раз, можешь?

– Для тебя, моя голубка, я способен и не на такое, – ответил осчастливленный мужчина и принялся за дело.

В этот вечер Маша испытала неведомое ей раньше потрясение ещё два раза, а потом дала и мужу получить свою долю. Оба были необыкновенно довольны собой и друг другом.

С этого дня их семейная жизнь пошла совсем по-другому. Были заполненные заботой и вниманием дни и сумасшедшие горячие ночи. А Евгений Семёнович не уставал повторять слова благодарности давно ушедшему в иной мир Ватьсьяяне, оставившему грядущим поколениям свой мудрый труд.


Шло время. Зима подкатила к концу. Солнце вставало всё раньше и радовало людей более долгим световым днём. Снег таял в ярких лучах, но по ночам ещё подмораживало.

Агата трудолюбиво корпела над своей диссертацией, стремясь завершить её как можно скорее. Самочувствие её стало намного лучше, хотя ходить было тяжело, и очень уж угнетала собственная неповоротливость. Муж не только надоумил её, но буквально заставил отдать всё, что только можно сделать за плату, в чужие руки, чтобы уменьшить нагрузку. Никакого компьютера, настаивал он, разве что чуть-чуть – это очень вредно, врач говорил. Ни к чему самой тратить время на подготовку слайдов, есть специалисты, они справятся наилучшим образом. И тому подобное. Агата не спорила. Она уже начала привыкать к тому, что Вадим регулирует течение её жизни. Тем более, что вынуждена была признать – делает он всё правильно, а его неустанная забота очень даже ей нравится.

Когда потеплело, и появилась первая зелень, Агата вышла на защиту. К этому времени её вполне уже можно было сравнить со стронувшейся с места горой. Живот был огромный, что особенно бросалось в глаза при её худощавой фигуре. Члены учёного совета смущённо поглядывали на неё, им впервые пришлось присутствовать при такой защите. Задавать ненужные вопросы и строить каверзы желающих не нашлось, даже самых заядлых одолела робость. Да и работа была хороша, что уж говорить. Агата прекрасно её подготовила и блестяще доложила. Так что защита прошла «на ура», как говорится. Потом Вадим Алексеевич устроил положенный праздник для всех задействованных в процессе подготовки и защиты диссертации, и все остались довольны. «Глубоко беременный доктор наук», как поддразнивал он жену, удалился в заслуженный декретный отпуск.


У Агаты стремительно приближалось время родов, а у Маши на этом фронте была тишина. Она и не удивлялась, ведь давно знала, что не такая, как другие женщины. С первым мужем чуть не год прожила, и ничего, пусто. Вот и Жене ребёнка подарить не может, хоть и хочет. А он мечтает о детях, она же видит, но молчит, упрямый.

Как-то вечером, за ужином Маша завела разговор:

– Вот смотрю я на нас, Женя, и думаю – неполная всё же у нас семья. Давай кошку возьмём в дом, всё веселее будет.

– Да мне и так с тобой не скучно, голубка моя, особенно последнее время, – Маша залилась краской, – но против кошки я возражать не стану. Пусть будет. От неё и, правда, уют в доме.

Маша принялась за поиски. Ей подсказали путь, и она связалась с кошачьим клубом. Подходящий вариант нашла довольно быстро. Очаровательное создание сиамской породы покорило её голубыми глазками и мягкой шерсткой. Клубному животному надо было дать имя по всем правилам – выпала буква А. Маша долго рассматривала подходящие кошачьи клички и выбрала самую заковыристую – Апоатта. Правда называть кошку намеревалась просто Аткой и никаких таких танцев вокруг неё разводить не собиралась. И вскоре это милое создание поселилось в маленькой уютной Машиной квартире, внеся в неё какой-то новый дух. Евгений Семёнович относился к котёнку терпимо и даже иногда умилялся, когда Атка, мурлыча, устраивалась у него на коленях и мирно дремала. Анна Николаевна же, частенько заглядывающая к соседям, кошку просто обожала.

– На счастье себе ты взяла эту красавицу, Маша, – твердила она, – поверь мне, на счастье.

Радость, и правда, пришла в дом вслед за Аткой. В середине лета у Маши вдруг исчезли месячные, появились незнакомые ощущения в теле, и врач констатировал – да, беременность. Маша не могла прийти в себя от удивления и счастливого чувства полноты жизни, вдруг охватившего её с небывалой силой. Но то, что происходило с Евгением Семёновичем, когда она сообщила ему эту потрясающую новость, не укладывалось ни в какие рамки. Мужчина буквально потерял голову от радости. Он просто не знал, куда ему посадить жену, и что сделать, чтобы ей было хорошо. «Да куда уж лучше» – думала Маша, но заботы мужа принимала с удовольствием. Любовь Евгения Семёновича совершенно преобразила её жизнь, наполнила её удовлетворением, радостью и ощущением счастья.

– Я так люблю тебя, Женя, что даже не знаю, как это высказать словами, – прошептала она мужу вечером, уютно устроившись на его плече, – ты дал мне счастье, о котором я и не мечтала уже, и ты стал для меня единственным на свете мужчиной, моим мужчиной, только моим.