Разумеется, были вовлечены в этот увлекательный процесс подготовки к свадьбе и Юрий Сергеевич с Лизой. Они тоже пару раз наезжали в лесничество. Мужчины обсуждали подготовку стола во дворе, а женщины – меню праздника и порядок приготовления блюд. Лиза с большим удовольствием приняла на себя обязанности шеф-повара. Здесь, в лесу, на свежем воздухе и в настоящей печи, да ещё с такими помощниками – что может быть лучше.

Наконец настал торжественный день. Волновались все, хотя, казалось, и не с чего: всё решено, всё подготовлено. Но так уж устроен человек, и с этим ничего не поделаешь.

День, как по заказу, выдался солнечный и с лёгким морозцем. Выпал первый снег. Здесь, в городе, его и не видно, а в лесу, надо думать, он уже радует глаз. В ЗАГС явились с утра, как и было договорено. Дни-то теперь короткие, а нужно ещё ехать в лесничество. Расписали молодых быстро и без особых изысков – Агата опять же настояла на простом районном заведении, не нужно ей никаких дворцов. А потом двумя машинами поехали в лесничество.

Здесь, и правда, была красота необыкновенная. На высоких деревьях серебрился снег, сверкающий в лучах неяркого зимнего уже солнца подобно бриллиантовой россыпи. В голубом небе плыли редкие белые облачка, как кораблики, уходящие в неведомую даль. Тихо, светло – прямо как в сказке.

Во дворе у домика лесника уже сооружён большой стол под высоким навесом. Рядом подготовлено место для костерка. Прелесть какая! И началась суматоха. Но в этой суматохе, как оказалось, был строгий порядок. И вскоре стол уже был уставлен блюдами с едой и бутылками для согрева. А на разведённом костерке пристроены шампуры с шашлыками – так, немного, чисто для порядка, яств и так хватаем с избытком. Но Егор Степанович посчитал, что без шашлыков никак нельзя. И Вадим Алексеевич с ним согласился – для него теперь этот шашлык в лесу стал знаковым явлением, он знаменовал собой начало их с Агатой отношений.

Праздник катился как по гладкой дорожке. Все были веселы, всем было хорошо. Когда немного стемнело, Егор Степанович пожарче распалил костерок и попросил Вадима Алексеевича спеть, если он не против. Тот бросил вопросительный взгляд на Агату и, увидев в её глазах ответ, пошёл за гитарой. Потом он пел, и все сидели, затаив дыхание, так это было хорошо. А Вадим Алексеевич не отрывал взгляда от глаз жены, и песня лилась, казалось, из самого его сердца. Глаза Агаты сияли ярче самоцветов и лучились любовью и нежностью.

Потом настал вечер, и пора было уезжать. Молодые отправились к себе, а Машу и Анну Николаевну предложил завезти домой Юрий Сергеевич, к большому огорчению Евгения Семёновича. Мужчина всё ещё не мог прийти в себя после того, что увидел в огромных Машиных глазах на этой свадьбе. Женщина явно хотела любви и семейного счастья. Что же мешает ей? Почему она, такая красивая, одна? Почему нет рядом с ней мужчины, готового о ней позаботиться и снять с женских плеч непосильные тяготы, которые накладывает на них жизнь?


Несколькими днями позднее случился переполох в ВУЗе, где работала Агата. Стало известно, что безотказная Агата Витальевна, надежда и опора ректората, вышла замуж и покидает должность декана. И вообще не за горами время, когда она уйдёт в декрет. Это было ударом – не столько для ректора, сколько для заведующего кафедрой, который не представлял даже, кем будет затыкать дыры в учебном расписании, когда его доцент уйдёт в длительный отпуск. Хотя и тот, и другой, имея глаза, видели, что представляет собой эта женщина, и понимали, что рано или поздно, но это случится.

Преподавательскую работу Агата пока оставила за собой и даже не стала ограничивать своё расписание, понимая, что коллегам ещё придётся поскакать резвыми зайчиками, чтобы обеспечить учебный процесс в её отсутствие. И порадовала руководство тем, что не стала отодвигать сроки выполнения своей докторской. Работы осталось не так и много, и самым разумным будет поднапрячься и сбросить с плеч этот груз. Потом-то уж совсем не до науки будет, когда родится ребёнок или даже двое, как подозревает лечащий врач. А с Вадимом она теперь рядом и утром, и вечером, и, главное, ночью. Каждую ночь спать в его объятиях – это оказалось подобным сказке. И просыпаясь по утрам, она время от времени нащупывала неокрепшей ещё рукой его сильное тело, проверяя, не сон ли это, его тепло рядом.

Лечащий врач был по-прежнему внимателен и частенько вызывал её на осмотр. Прошло время, и его предположение подтвердилось. Агата действительно носила двойню, только никак было не определить пол детей. Впрочем, какая разница. Она готова была любить одинаково горячо и сыновей, и дочерей. Вадим тоже не капризничал в этом вопросе. Для него было главным, чтобы всё прошло благополучно для его жены. Мужчинам вообще не дано любить детей заранее, до рождения. Они могут проникнуться к ним отцовскими чувствами только тогда, когда увидят глазами и возьмут на руки. Агата же, как и любая женщина, уже ощущала неразрывную связь со своими детьми и любовь к ним.

Сориентировавшись в обстановке, Вадим Алексеевич провёл тайные переговоры с Анной Николаевной и уговорил её оставить свой городишко и перебираться к ним. Вон ведь квартира Агатина пустая стоит, в ней вполне можно жить. И всем хорошо будет. И Агате меньше переживаний, и ей, Анне Николаевне в радость будет с внуками иногда понянчиться. Ведь она заменила Агате мать, она и есть настоящая бабушка для её детей. Пожилая женщина согласилась. И так же тайно Вадим Алексеевич перевёз её незамысловатые пожитки на новое место. Многое уговорил бросить, зачем, мол, это старье, он новое, современное купит. В чём-то уговорил и обещание своё выполнил. А Агате был преподнесен сюрприз, весьма её порадовавший. То, что увидел Вадим Алексеевич в глубине таких родных голубых глаз, стало для него лучшей наградой за все труды. Страсть теперь приходилось сдерживать, но он не роптал, знал, что придёт время, и они с Агатой снова будут радовать друг друга горячими ласками и вместе улетать под небеса.


Маша же была огорошена и буквально сбита с ног тем, что увидела и услышала в офисе Лизы.

Как-то днём Лиза попросила её забежать к ней на работу, буквально на минутку, просто глянуть кое-что. Маша на приглашение откликнулась, и вскоре появилась в как-то по-домашнему уютном Лизином кабинете. Та усадила её в удобное кресло и протянула журнал в глянцевой обложке. С этой самой обложки на Машу смотрела удивительно красивая женщина, которую она в первое мгновение и не узнала. Потом охнула:

– Это что, я?

– А то кто же, – рассмеялась Лиза, внимательно разглядывая выражение лица женщины.

На лице Маши отразились удивление, потом вроде как понимание, а следом смущение. Радости и торжества там не было, увы.

– Вы что, не рады, Маша? – поинтересовалась Лиза. – Мы что с вами напрасно старались?

– Не знаю я, Лиза, – Маша смотрела по-прежнему смущённо. – Это, конечно, красиво очень. Но только зачем? Зря людей обманываем. В жизни-то я совсем не такая.

– Ох уж и не такая, – проворчала Лиза, – разве что одеты не так. А остальное всё правда. Чистая правда и ничего кроме правды, Маша. Вы просто не видите себя со стороны.

Она помолчала немного, не отводя глаз от женщины, рассматривающей свое изображение, и осторожно добавила:

– Мне уже и звонили недавно. Хотели пригласить вас на кинопробы в какой-то сериал. Что им сказать?

Маша вскинула глаза, и Лиза увидела, что в них плещется испуг. А сама Маша на миг представила себе, чем могут закончиться все эти пробы, и ей стало нехорошо.

– Нет, Лиза, нет, – она смотрела уже более решительно, – на это я никогда не пойду.

– Но почему? – искренне удивилась Лиза. – У вас прекрасная внешность, а способностей уж для сериала определённо хватит, тут звёзд с неба хватать не надо. Почему же нет, если это деньги и ещё, возможно, слава к ним в придачу?

Маша посмотрела на неё растерянно.

– Не хочу показаться неблагодарной, Лиза, но пересилить себя не могу.

И она рассказала внимательно слушающей Лизе свою горькую историю, открыв ей свои страхи. Та потихоньку утирала глаза, хотя старалась делать это очень аккуратно, чтобы не размазать тушь на ресницах.

– Простите меня, Машенька, я ведь не знала, – сказала тихонько. – И не будем больше об этом. Я просто пошлю их подальше, этих любителей спелых ягод, и всё.

На том они и расстались. Маша унесла с собой подаренный ей журнал, как средство обретения уверенности в себе. А Лиза осталась отбиваться от желающих заполучить Машу в свои сериалы и свои постели разбитных режиссёров.


Евгений Семёнович, между тем, не терял времени. Пользуясь своими налаженными отношениями с Машей, он иногда подвозил её, куда ей нужно, помогал сумку поднести, один раз кран отремонтировал, когда тот подтекать стал, – в общем, потихоньку приучал её к своему присутствию рядом. И немало преуспел в этом трудном деле. В каждой женщине ведь живёт желание опереться на сильное мужское плечо, особенно когда трудности и усталость одолевают. Просто плечи, готовые поддержать, нечасто встречаются. Маша не могла не оценить поддержки, которую получала от Евгения Семёновича. И при этом он ничего от неё не требовал и в постель её не тащил.

Как-то вечером, завезя ей купленные ещё днём продукты, Евгений Семёнович завёл с Машей разговор о её работе.

– И как это вы, Маша, женщина красивая и грамотная, позволяете себе прозябать в этой никчёмной конторе по обслуживанию домофонов? – напрямую спросил он.

– А что мне ещё делать, Евгений Семёнович? – вскинулась Маша. – Без работы я уже насиделась, в секретарши сходила. И куда ещё податься с одним только аттестатом зрелости в кармане?

– А почему дальше не учились? – не отставал настырный гость. – Вы же умница, это любому понятно.

– Я и училась, да не закончила, замуж вышла. – Маша опустила глаза, затуманенные воспоминаниями.

– Вы замужем были? – изумился Евгений Семёнович, искренне не понимающий, как это Маша при такой красоте да при таком характере осталась без мужа.