Она отстраняется и смотрит на меня с любовью и благодарностью.

Она прекрасна. Надежда, которую она подарила, прекрасна. Улыбка на ее лице прекрасна. Слезы, струящиеся по ее щекам, прекрасны.

Ее

любовь

прекрасна.

Тейт негромко выдыхает, медленно подается вперед и ласково прижимается губами к моим губам. Ее поцелуй полон любви, нежности и молчаливого обещания, что теперь она моя.

Навсегда.

– Майлз, – шепчет она мне, дразняще щекоча дыханием мои губы. – Я никогда не занималась любовью в самолете.

Я улыбаюсь. Тейт как будто проникла в мои мысли.

– А я никогда не занимался любовью с собственной невестой.

Ее руки медленно скользят вниз по моей шее и рубашке, пока не находят застежку джинсов.

– Думаю, это нужно исправить, – произносит она, завершая фразу поцелуем.

Когда наши губы встречаются, моя броня окончательно разваливается на части, а окружавший сердце ледник тает, превращаясь в пар.

Кто бы ни придумал выражение «Я буду любить тебя до самой смерти», явно не знал такой любви, которую познали мы с Тейт.

Иначе это выражение звучало бы так: «Я буду любить тебя до самой жизни».

Потому что именно это и сделала Тейт.

Своей любовью она вернула меня к жизни.

Эпилог

Мне вспоминается тот день, когда я женился на Тейт.

Один из лучших моментов в моей жизни.

Помню, как стоял в конце прохода вместе с Иэном и Корбином. Мы ждали, когда Тейт войдет в церковь, и вдруг Корбин наклонился ко мне и прошептал:

– Майлз, кроме тебя, никто бы не смог соответствовать моим стандартам. Рад, что это именно ты.

Я тоже рад, что это именно я.

С тех пор прошло больше двух лет, и каждый день я влюбляюсь в нее сильнее и сильнее.

В день, когда мы поженились, я не плакал.

Ее слезы

капали,

капали,

капали,

а мои нет.

И я не сомневался, что уже никогда не смогу заплакать.

По крайней мере, не так, как мне хотелось бы.

Восемь месяцев назад мы узнали, что у нас будет ребенок.

Тейт не старалась забеременеть, но и не старалась не забеременеть.

– Случится – так случится, – говорила она.

И вот свершилось.

Когда мы узнали, то оба пришли в восторг.

Тейт расплакалась.

Ее слезы

капали,

капали,

капали,

а мои нет.

Я был счастлив, но и напуган тоже.

Боялся страха, который приходит, когда сильно кого-то любишь.

Боялся плохого, что может случиться.

Боялся, что воспоминания омрачат тот день, когда я снова стану отцом.

И вот это произошло.

И мне по-прежнему страшно.

Невыносимо страшно.

– Девочка, – объявляет врач.

Девочка…

У нас только что родилась дочь…

Я снова стал отцом.

Тейт стала матерью.

Почувствуй же что-нибудь, Майлз!

Тейт смотрит на меня.

Знаю, она видит в моем взгляде страх. Ей сейчас очень больно, но все же она заставляет себя улыбнуться.

– Сэм, – шепчет Тейт. Она впервые произносит вслух имя дочери. Настояла, чтобы ее назвали Сэм – в честь Кэпа, которого на самом деле зовут Сэмюэль.

Более прекрасного имени и придумать нельзя.

Медсестра подходит к Тейт и подает ей Сэм.

Тейт плачет.

Мои глаза по-прежнему сухи.

Я по-прежнему слишком напуган, чтобы оторвать взгляд от Тейт и посмотреть на нашу дочь.

Я не боюсь того, что почувствую, когда ее увижу.

Я боюсь того, чего не почувствую.

Страшусь, что прошлое убило во мне способность испытывать то, что должен чувствовать каждый отец.

– Иди сюда, – говорит Тейт.

Я сажусь рядом с ней на больничную койку, и она протягивает мне Сэм.

Руки у меня дрожат.

Я закрываю глаза и медленно выдыхаю, прежде чем отваживаюсь снова их открыть.

Тейт осторожно кладет руку мне на локоть.

– Майлз, она прекрасна. Просто посмотри.

Я открываю глаза и резко втягиваю ртом воздух.

Сэм как две капли воды похожа на Клейтона, только волосы каштановые, как у Тейт.

А глаза голубые.

Мои глаза.

Я чувствую…

Все вернулось.

Все то, что я испытывал, впервые взяв на руки сына, я испытываю теперь, глядя на дочь.

То, что я не способен на отцовскую любовь, было последним страхом, который мне оставалось преодолеть.

Один взгляд на Сэм, и страх исчез.

Она уже стала моим героем, а ей ведь всего две минуты от роду.

– Тейт, она такая красивая… Такая красивая…

Голос у меня обрывается. Лицо залито слезами.

Они

капают,

капают,

капают…

Впервые с тех пор, как я держал на руках Клейтона, я плачу от радости.

Рейчел оказалась права. Боль останется со мной навсегда.

Как и страх.

Но они больше не составляют всю мою жизнь. Это лишь отдельные мгновения.

Мгновения, которые блекнут в сравнении с каждой минутой, что я провожу с Тейт.

А теперь и с каждой минутой, что я провожу с Сэм.

Я, Тейт и Сэм.

Моя семья.

Я целую дочку в лоб, затем подаюсь вперед и целую Тейт в благодарность за то, что она вновь подарила мне нечто столь прекрасное.

Тейт опускает голову мне на плечо, и мы вместе смотрим на нее.

На нашу дочь.

Как же я люблю тебя, Сэм…

Я смотрю на совершенство, которое мы создали вместе с Тейт, и вдруг меня озаряет.

Оно того стоит.

Такие моменты стоят того, чтобы испытать уродливую любовь.