Мой день начинается с Тейт.

Впервые я так смотрел на нее наутро после нашей первой встречи. Я плохо помнил предшествующую ночь. Единственное, что осталось в памяти, это Тейт. Я лежал на диване, а она гладила меня по голове и шептала, чтобы я засыпал. Наутро, проснувшись в квартире у Корбина, я никак не мог избавиться от мыслей о ней. Думал, она мне просто пригрезилась, пока не увидел в гостиной ее сумочку. Заглянул в спальню – просто чтобы выяснить, есть ли в квартире кто-нибудь еще. Когда я впервые увидел Тейт, я ощутил то, чего не чувствовал с тех пор, как впервые увидел Рейчел.

Показалось, что я парю. Ее кожа, губы и волосы, ее ангельский вид пробудили во мне эмоции, которые за последние шесть лет стали мне чужды.

Я так долго не позволял себе чувствовать…

И не мог побороть в себе то влечение, которое испытал тогда к Тейт. Не мог, даже если бы захотел.

Я точно знаю, потому что пытался.

Пытался изо всех сил.

Едва Тейт открыла глаза и посмотрела на меня, я понял: либо она окончательно меня погубит… либо вернет наконец к жизни.

Но я не желал возвращаться к жизни. Меня все устраивало. Моей единственной целью было уберечь себя от того, что я пережил в прошлом. Правда, временами я напрочь забывал, в чем состоит моя единственная цель.

Когда я наконец перестал бороться и впервые поцеловал Тейт, все изменилось. После того поцелуя мне захотелось большего. Захотелось ее губ, ее тела, ее мыслей, и я сдерживался лишь потому, что желал и ее сердца. Я обманывал себя. Сумел убедить себя, будто достаточно силен, чтобы ограничиться лишь ее телом. Я не хотел вновь испытать боль и уж точно не хотел сделать больно Тейт.

Однако все равно сделал. И не раз.

Теперь я посвящу жизнь тому, чтобы загладить свою вину перед ней.

Я подхожу и сажусь на край кровати. Тейт чувствует, как просел под моим весом матрас, и приоткрывает глаза. На ее губах едва заметная улыбка. Она натягивает одеяло поверх головы и поворачивается на другой бок.

Официально мы начали встречаться полгода назад, и этого времени вполне хватило, чтобы я понял: Тейт не любит рано вставать. Я наклоняюсь и целую одеяло в том месте, где должно быть ее ухо.

– Проснись, соня, – шепчу я.

Она недовольно ворчит. Тогда я проскальзываю в постель и обнимаю ее. Ворчание постепенно переходит в блаженный стон.

– Тейт, пора вставать, а то на самолет опоздаем.

Она мигом просыпается. Осторожно поворачивается ко мне и стягивает с головы одеяло.

– Что значит – опоздаем на самолет?

Я широко улыбаюсь, стараясь сдержать нетерпение.

– Вставай, одевайся и пошли.

Тейт подозрительно на меня смотрит. Ее можно понять, ведь еще нет и пяти утра.

– Знаю, ты в курсе, как редко у меня выдается полноценный выходной, так что надеюсь, оно того стоит.

Я смеюсь и быстро ее целую.

– Все зависит от нашей пунктуальности.

Встаю и несколько раз ударяю ладонями по матрасу.

– Так что вставай, вставай, вставай!

Тейт тоже смеется и сбрасывает одеяло. Затем перекатывается на край кровати, и я помогаю ей встать.

– Трудно сердиться на тебя, Майлз, когда ты в таком воодушевлении.

* * *

Мы выходим в вестибюль. Кэп ждет перед лифтом, как я и просил. В руках у него пластиковый стакан сока и наш завтрак.

Мне нравится, как они друг к другу относятся. Я немного побаивался признаться, что знаю Кэпа всю свою жизнь. А когда наконец рассказал, Тейт рассердилась на нас обоих. Решила, будто Кэп передавал мне все ее излияния.

Я заверил, что он никогда бы так не поступил.

Точно знаю.

Кэп – один из немногих, кому можно доверять.

Кэп умеет подобрать правильные слова и при этом не читать нотации или давать советы. Он всегда говорил ровно столько, сколько нужно, чтобы я как следует задумался о своих отношениях с Тейт.

К счастью, Кэп принадлежит к тем немногочисленным везунчикам, кто с возрастом становится мудрее. Беседуя с нами обоими, он с самого начала знал, что делает.

– Доброе утро, Тейт, – говорит Кэп, улыбаясь от уха до уха. Он подает ей руку, а она смотрит то на него, то на меня.

– Что происходит? – спрашивает Тейт, направляясь к выходу вместе с ним.

– Малыш предложил покатать меня на самолете, а я захотел взять тебя с собой. Это же будет первый полет в моей жизни!

Тейт удивленно говорит, что не верит, будто Кэп никогда не летал.

– Честное слово! Если у меня такое прозвище, это еще не значит, что я летал на настоящих самолетах.

Благодарного взгляда, который бросает на меня Тейт, достаточно, чтобы этот день стал одним из лучших в моей жизни, а ведь еще даже не рассвело.

* * *

– Все в порядке, Кэп? – спрашиваю я в микрофон.

Старик сидит позади Тейт и смотрит в иллюминатор. Он поднимает вверх оба больших пальца, но глаз от окошка не отводит. Солнце еще не появилось из-за облаков, так что смотреть особо не на что. Мы в самолете всего минут десять, а Кэп уже потрясен и заворожен, как я и рассчитывал.

Я вновь сосредотачиваюсь на управлении судном, пока не набираю нужную высоту. Затем отключаю наушники Кэпа и поворачиваюсь к Тейт. Она смотрит на меня с благодарной улыбкой.

– Знаешь, почему мы здесь?

Она оглядывается на Кэпа.

– Потому что он никогда не летал.

Я отрицательно качаю головой. Время подгадано идеально.

– Помнишь, как мы возвращались от твоих родителей после празднования Дня благодарения?

Тейт кивает, и в ее взгляде загорается любопытство.

– Ты тогда спросила, каково любоваться восходом на такой высоте. Описать это невозможно. – Я указываю на иллюминатор. – Это нужно видеть.

Тейт тут же поворачивается к окну и прижимает ладони к стеклу. Целых пять минут она сидит, не двигаясь, и смотрит. Не знаю, как это возможно, но я влюбляюсь в нее еще сильнее.

Когда солнце прорывает пелену облаков и весь салон наполняется светом, Тейт наконец поворачивается ко мне. На глазах у нее слезы, но она не произносит ни слова – только стискивает мою руку.

* * *

– Подожди здесь, – говорю я. – Сначала помогу выйти Кэпу. Шофер отвезет его домой, а мы с тобой отправимся завтракать.

Тейт прощается с Кэпом и терпеливо ждет, пока я помогу ему сойти с трапа. Он украдкой подает мне две коробочки и с одобрительной улыбкой смотрит на меня. Я засовываю обе упаковки в карман куртки и собираюсь снова подняться на борт.

– Эй, малыш! – кричит Кэп, прежде чем сесть в автомобиль.

Я оборачиваюсь.

– Спасибо, – говорит он, указывая на самолет. – За это.

Я киваю и хочу поблагодарить его в ответ, но он уже исчез в машине.

Я поднимаюсь по трапу. Тейт расстегивает ремень безопасности, спеша выйти из самолета, однако я сажусь на прежнее место.

Она тепло улыбается.

– Ты невероятный, Майлз Микел Арчер. Должна признать, ты ужасно сексуален, когда исполняешь свои обязанности пилота. Надо устраивать такое почаще.

Тейт чмокает меня в губы и собирается встать, но я снова ее усаживаю.

– Это еще не все, – говорю я. Беру ее за руки и делаю медленный вдох, готовясь произнести те слова, которых она заслуживает. – Тот день, когда ты спросила меня про восход… – Я заглядываю ей в глаза. – Спасибо тебе за него. Я тогда почувствовал – впервые за шесть лет – что снова хочу полюбить.

Тейт улыбается и быстро выдыхает. Затем закусывает нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку. Я дотрагиваюсь до ее губы и слегка оттягиваю большим пальцем.

– Я же просил так не делать. Люблю твою улыбку почти так же сильно, как саму тебя.

Я снова целую Тейт. Глаз не закрываю, чтобы не ошибиться и вытащить именно черную коробочку. Глаза у Тейт удивленно округляются. Она смотрит то на меня, то на коробочку. Подносит руку ко рту, чтобы подавить восклицание.

– Майлз…

– Это не то, что ты думаешь, – поспешно говорю я, открывая крышку, под которой лежит ключ. – Точнее, не совсем то…

Я с облегчением вижу, что глаза у Тейт широко распахнуты и полны надежды.

Судя по улыбке, она тоже этого хочет.

Я вкладываю ключ ей в руку. Несколько мгновений она смотрит на него, затем поднимает на меня глаза.

– Тейт, – с надеждой спрашиваю. – Ты ко мне переедешь?

Она еще раз бросает взгляд на ключ и произносит два слова, от которых я улыбаюсь.

«Черт» и «конечно».

Я наклоняюсь и целую ее. Наши ноги, руки и губы становятся деталями одной головоломки, которые идеально подходят друг к другу. Тейт перебирается ко мне на колени. Нам тесно, но это прекрасно.

– Только я не умею готовить, – предупреждает Тейт. – Да и со стиркой ты справляешься лучше. Сама я просто забрасываю в машину цветное вперемешку с белым. И ты уже в курсе, что по утрам я не самый приятный собеседник.

Она сжимает мое лицо ладонями и выдает одно предостережение за другим – как будто я и сам этого не знаю!

– Послушай, Тейт. Я хочу, чтобы ты устраивала в моей квартире беспорядок. Чтобы твоя одежда валялась на полу моей спальни. Чтобы твоя щетка стояла в моей ванной, а туфли – в шкафу. Чтобы в холодильнике можно было найти остатки твоей некудышной стряпни.

Она смеется.

– Ах да, чуть не забыл, – говорю я, доставая из кармана вторую коробочку. Открываю ее. В ней кольцо. – Еще я хочу, чтобы ты осталась в моем будущем. Навсегда.

Тейт потрясенно открывает рот, замирает и смотрит на кольцо.

Надеюсь, она не сомневается, поскольку сам я нисколько не сомневаюсь, что хочу провести с ней остаток жизни. Мы вместе всего полгода, но если чувствуешь, что это твое, значит, это твое.

Молчание Тейт меня беспокоит, поэтому я быстро достаю кольцо из коробочки и беру ее за руку.

– Тейт, согласна ли ты нарушить правило номер два? Потому что я очень хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Тейт даже не нужно отвечать «да». Ее слезы, смех и поцелуй выразительнее всяких слов.