Маргарет Макхейзер - Уродина

— Я могу сходить туда сегодня после работы и забрать.

Мы договорились, что завтра утром я приду в полицейский участок и отдам им дневник. Они также сказали, что если мне нужно будет давать показания, то они поговорят с окружным прокурором и узнают, могу ли я сделать это посредством видеозаписи, чтобы мне не пришлось сталкиваться с Трентом. Когда они уходят, я молча остаюсь сидеть в кабинете Питера.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Я качаю головой, а затем киваю:

— Не знаю. Я чувствую оцепенение.

— Слушай, давай я позвоню твоему парню и попрошу его забрать тебя. Отдохни оставшуюся часть дня, а завтра утром отправляйся в полицейский участок. Просто зайди ко мне после этого.

Я киваю, но не уверена, на что конкретно.

— Хорошо, — отвечаю на автомате.

Все подобно размытой туманности: слышу, как разговаривают Питер и Дейл, но я полностью отключена и не уверена, что происходит. Я просто сижу в кабинете Питера, уставившись в никуда.

Мой разум все кружится и кружится. Я оцепенела и к тому же запуталась. Не уверена, как долго я здесь сижу, потому что сейчас здесь тихо. Я никого не слышу. Может быть, они разговаривают, а, может, и нет. Я застряла в подвешенном состоянии где-то между адом и землей. Каждая эмоция, каждое чувство — все кипит прямо над поверхностью. Как действующий вулкан, ожидающий извержения.

— Лили, — спокойный глубокий голос Макса зовет меня.

Безучастно я смотрю в его темно-карие с зелеными вкраплениями глаза. Он что-то говорит? Он на самом деле здесь?

— Лили, — снова повторяет он, поднимая меня с кресла и обнимая.

— Он снова это сделал, — безжизненно говорю я.— Он причинил боль кому-то еще.

— Я знаю, Снежинка. Питер сказал мне. Я приехал сразу же, как он позвонил мне.

— Они хотят мой дневник. Мне нужно дать им мой дневник. Мы должны идти, — внезапно я чувствую крайнюю степень безотлагательности, вырываюсь из рук Макса и иду к своему столу, чтобы взять сумку.

Макс идет рядом со мной, сопровождая к моей машине. Но я не в том состоянии, чтобы сесть за руль.

— Вот, — говорю я, передавая ему свои ключи.

— Я на машине. Мы можем вернуться позже и забрать твою. Хорошо? — я киваю головой, засовываю ключи обратно и иду к машине Макса.

— Шейн уже дома? — спрашивает Макс. — Чтобы она могла впустить нас.

— У меня остались ключи. Они сказали мне, когда я уезжала, что могу оставить их себе, потому что их дом всегда будет моим домом, — я сажусь в машину и не вижу ничего, все размыто. Прежде, чем мы достигаем дома Лиама и Шейн, Макс звонит им и рассказывает, что случилось.

В изумлении я смотрю в окно, действительно не постигая того, что происходит вокруг. Я чувствую себя такой неуверенной во всем. Запутавшейся. Но ощущаю прилив волны силы, которая рассеивает неуверенность и мучения.

— Я должна сделать это, — говорю я сама себе. — Если я этого не сделаю, то у него всегда будет возможность навредить кому-то еще. Он не должен думать, что имеет на это право.

Мы останавливаемся у дома Лиама и Шейн. Заходим внутрь и идем в комнату, которую я занимала. Я ищу везде и не могу найти дневник.

— Это бесполезно, он выйдет сухим из воды, потому что я не могу найти этот дневник.

Макс обнимает меня и слегка потирает мою спину руками вверх и вниз.

— Лили, когда в последний раз ты в нем писала? — спрашивает он своим красивым, гипнотически успокаивающим голосом.

Мгновенно его поглаживание полностью меня успокаивает.

— Это было, когда закончился развод, — автоматически отвечаю я, закрывая глаза.

— И где ты сидела, когда писала в нем?

Я думаю, и мгновенно изображение вспыхивает в моем сознании.

— На моей кровати. Я положила дневник вниз и легла спать. Боже мой, — кричу я. — Он под кроватью, — опускаюсь на четвереньки и заглядываю под кровать. Он лежит там, с комками пыли на нем, прямо под спинкой кровати. — Спасибо.

Макс приподнимает кровать, я хватаю свой дневник и вытираю пыль.

— Ну вот, — говорит он, широко улыбаясь мне. — Тебе просто нужно было расслабиться.

— Мы можем сейчас поехать домой? Мне просто нужно отключиться и не думать ни о чем.

Он берет дневник, переплетает наши пальцы и ведет меня к машине.

— Я думаю, что тебе нужна ванна, ужин и очень глупая комедия, чтобы заставить тебя смеяться.

— Давай не беспокоиться о моей машине сегодня. Ванная звучит отлично.

Он открывает для меня дверь и бросает дневник на заднее сиденье. Пока мы едем домой, я продолжаю оглядываться на него.

— Не волнуйся об этом, — говорит Макс, очевидно, ощущая, как вес содержимого дневника довлеет надо мной.

— Я ничего не могу поделать. То, что у меня есть, может отправить его в тюрьму.

— Нет, ты не можешь смотреть на это таким образом. Если он и сядет в тюрьму, то из-за того, что он сделал, а не из-за того, что ты написала.

Он прав. Не я избила Одри. Не я сделала с ней все те ужасные вещи. Он сделал это. И поэтому должен ответить за содеянное.

— Готова? — спрашивает Макс, когда мы стоим на тротуаре перед полицейским участком. Я киваю. — У меня есть дневник. Я сделал копии каждой страницы. Ты можешь сделать это, Лили. Я рядом с тобой на всем пути.

Я смотрю на здание и улыбаюсь. Мы заходим внутрь и идем к стойке администратора, за которой работают два человека.

— Чем я могу вам помочь?

— Я здесь, чтобы увидеться с детективами Харрис и Джонс.

Они осматривают меня сверху вниз, затем один поднимает телефонную трубку и просит их обеих спуститься вниз.

Мгновение спустя, в то время, как мой пульс быстро гудит по всему телу, я слышу:

— Лили, — говорит Харрис, приближаясь к нам. — Пойдемте со мной, — она ведет нас в кабинет и закрывает дверь. — Сегодня вы выглядите лучше, чем вчера. А вы? — она переключает внимание на Макса.

— Макс Стерлинг.

Она слегка кивает ему, а затем снова смотрит на меня.

— Вы принесли дневник?

— Я принес. Вот, — Макс протягивает ей мой дневник. — Я также снял копии с каждой страницы, на случай, если что-нибудь случится.

— Ничего не случится. Мы прочтем его и снимем копии того, что нам нужно. Как только закончится суд над Трентом, мы вернем его вам.

— Могу я задать вам вопрос о Тренте? — я смотрю на Харрис и безмолвно умоляю.

— Если я смогу ответить на него, то да. Есть вещи, которые, очевидно, я не могу с вами обсуждать.

— Когда он избил Одри?

— Три дня назад.

— Он в тюрьме?

— Он был освобожден под залог.

Я дрожу при мысли, что он рядом и может прийти за мной.

— Должна ли я запросить постановление о защите от него?

— Было бы неплохо, учитывая, что его отпустили под залог, и что у нас есть кое-что, что доказывает, что он постоянно совершает преступления.

Я смотрю на Макса, и он кивает в знак согласия. Уверена, он хочет, чтобы я получила постановление.

— Хорошо, как я могу его получить?

Она объясняет мне все и говорит, что в нынешних условиях у них должно получиться уговорить судью довольно быстро принять решение. Мы с Максом уходим сразу после заполнения всех документов на судебный запрет, и Макс отвозит меня на работу.

— Ты уверена, что не хочешь провести день дома? Может, позвать массажиста или кого-нибудь, чтобы сделали тебе маникюр и педикюр? — спрашивает он.

— Нет, я буду в порядке. Я должна занять себя чем-нибудь, и мне нужно позвонить Джолин и поговорить с ней. В субботу я должна была сказать ей, что отказываюсь от работы. Я не хочу переезжать, хотя и хочу делать то, что люблю.

— Хорошо, это твой выбор. Я работаю допоздна сегодня. Меня не будет дома примерно до восьми или девяти.

Он подъезжает к парадному входу магазина и наклоняется, чтобы поцеловать меня.

— Увидимся вечером, — говорю я.

Поднявшись наверх, я останавливаюсь возле кабинета Питера. Дейл здесь, они пьют кофе и смеются.

— Лили, заходи, — говорит Питер. Дейл встает со стула, отходит и опирается на небольшое пространство стены между большими окнами с видом на торговый зал.

— Я просто хотела, чтобы вы были в курсе того, что происходит.

— И что же это? — спрашивает Дейл.

Я кратко рассказываю им все, что произошло этим утром, и они оба говорят, как рады, что Трент, наконец, ответит за свои деяния.

— А еще я хотела сказать спасибо вам обоим. Вы не только показали мне доброту, но и были терпеливы во всем. Я действительно ценю это.

— Питер сказал мне, что у тебя было собеседование в издательстве, — говорит Дейл, меняя тему разговора. Очевидно, им обоим так же трудно принимать комплименты, как и мне.

— Да, но я собираюсь отклонить их предложение.

— Что? — они оба почти кричат на меня. — Почему? — снова говорят они в унисон.

— Сначала они хотели, чтобы я переехала в Нью-Йорк и работала в офисе, но я сказала им, что не перееду. Поэтому они предложили мне работать по телефону, электронной почте и летать в Нью-Йорк раз в месяц. Но я не хочу делать и это.

— Деньги предложили хорошие? — спрашивает Дейл — человек цифр.

— На десять процентов больше, чем я зарабатываю здесь, но уловка в том, что я не смогу иметь личных клиентов.

— Десять процентов маловато, — говорит Питер, а Дейл кивает.

— На самом деле, я отказываюсь от этого по нескольким причинам.

— Ты еще не отказалась? — спрашивает Дейл.

— Из-за того, что случилось вчера, у меня не было шанса.

— А ты хочешь принять предложение? — спрашивает Питер, допивая кофе.

— Я хочу это сделать, но, в то же время, мне нравится здесь. И у меня все расписано на ближайшие три месяца, и еще пять человек ждут своей очереди. Поэтому они мне не очень то и нужны, но было бы неплохо делать то, что я люблю.