Глава 8

В запасе у них оставался еще день, прежде чем они достигнут переправы через Платт, и Джейсону хотелось удостовериться в том, что мысли Габриель были сосредоточены только на нем одном, а не на Бо, который нашел тут свою гибель. Как только караван тронулся в путь, он ухитрился отделиться от остальных и, подъехав к Габриель, заметил с кривой усмешкой:

– Как по-вашему, сегодня подходящая погода для скачек, мисс Макларен?

– Вполне! – ответила Габриель и тотчас пустила Санни изящным галопом.

Джейсон проводил ее к укромному местечку в полумиле от каравана, откуда прекрасно просматривалась река, а они были надежно скрыты от посторонних глаз. Отпустив коней пастись, Джейсон расстелил на траве мягкое шерстяное одеяло и похлопал рядом с собой:

– Иди сюда, моя прелесть!

Габриель подняла руку, чтобы прикрыть глаза от солнца, и окинула взглядом окружавший их пустынный пейзаж.

– У меня никак не выходят из головы те самые индейцы, которыми ты так восхищаешься. Что бы они сказали, если бы застали нас тут в объятиях друг друга?

Джейсон в ответ только хихикнул.

– Тебе не стоит так беспокоиться, я не замечал никаких следов их присутствия в течение вот уже нескольких дней.

– А раньше ты их видел?! – ужаснулась она.

– Да. У пауни[2] есть зимние жилища по берегам южного притока Платта, однако летом они обычно заняты охотой на бизонов. Когда я выезжал на разведку, мне несколько раз попадались небольшие группы охотников, однако они не проявляли к нам никакого интереса. Тебе представится возможность воочию увидеть некоторых из местных индейцев, когда мы доберемся до форта Ларами. А теперь, прошу тебя, сядь рядом.

Отбросив шляпу, он стянул через голову рубашку и расположился на одеяле удобнее, да еще с таким видом, словно намеревался провести тут целый день.

Габриель тоже начала раздеваться. Сначала на траву упало ее платье, потом нижняя юбка, затем она наклонилась, чтобы расстегнуть пряжки на туфлях.

Зрелище было настолько возбуждающим и в то же время настолько утонченным, что он лишь молча смотрел на нее, надеясь, что она покончит с раздеванием прежде, чем страсть заставит его вскочить на ноги и силой швырнуть ее прямо на одеяло.

Наконец, отбросив в сторону последние предметы одежды, Габриель приблизилась и, прижавшись к нему всем телом, обожгла его страстным поцелуем.

Джейсон привлек к себе ее гибкую, изящную фигурку, и на него пахнуло приятной прохладой. Ее блестящие рыжие волосы упали ему на плечи, заслонив собой солнечный свет, однако он видел перед собой лишь обворожительную улыбку Габриель. Как он мог подумать, будто она нуждается в его уроках любовной игры, когда она сама владела ею в совершенстве? Ее пальцы осторожно скользнули вниз, к его животу, и Джейсону пришлось пожалеть о том, что он не умел раздеваться с таким искусством, как она. Однако он не стал ее останавливать, и вскоре она смела последнюю преграду на своем пути.

Габриель осыпала его лицо быстрыми, легкими поцелуями, наслаждаясь запахом его бронзовой от загара кожи, затем язык ее постепенно опустился вниз, к темным курчавым волосам на труди. И вот под ее губами напряглись мускулы его плоского живота, и когда он запустил пальцы в ее волосы, чтобы крепче прижать к себе, она поняла, чего именно он хочет. Теперь ее язык ласкал его плоть и, видя, какое удовольствие это ему доставляет, она не останавливалась до тех пор. пока он со стоном не заключил ее в объятия и не увлек за собой на складки мягкого одеяла, чтобы всецело отдаться безумной радости обладания и в полной уверенности, что Габриель способна ее разделить…

Снова обретя покой, Габриель словно обмякла в руках Джейсона, наслаждаясь ощущением его тепла ничуть не меньше чем жаркими лучами солнца. Если золотистый загар покроет все ее тело с ног до головы, ей придется как-то объясняться со своими спутницами, но сейчас Габриель не придавала значения подобным мелочам.

– Джейсон, я знаю, в твоей жизни такое не впервые, но всегда ли это бывает так?

Джейсон ответил на ее вопрос, почти не задумываясь. Он уже потерял счет своим любовным интрижкам, однако они не приносили ему ничего, кроме минутного наслаждения.

– Я никогда и ни с кем не ощущал такого, как с тобой, Габриель. Правда, я знал многих женщин, но никогда близость с ними не доставляла мне и малой доли той радости, которую я испытываю сейчас.

Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

Габриель больше не сомневалась в том, что ни один мужчина не способен подарить ей столько счастья, сколько Джейсон, но она не могла понять, почему он так ни разу и не упомянул при ней о любви, не предложил ей стать его женой вместо того, чтобы выкраивать драгоценные мгновения, которые они могли провести вместе, будучи всего лишь любовниками. О, как ей хотелось, чтобы он наконец признался ей в любви! Но Джейсон только с грустью вздохнул.

– Когда я с тобой, время летит слишком быстро, а нам нельзя задерживаться. Поскорее одевайся, я должен сказать тебе кое-что еще.

Свернув одеяло, Джейсон объяснил ей:

– В ту, прошлую ночь нас заметил Клейтон. Правда, я ни в чем ему не признался, а если у него хватит глупости, чтобы обсуждать этот вопрос с тобой, ты тоже должна все отрицать.

– Понятно, – помрачнев, отозвалась Габриель. – А что будет, если я расскажу ему всю правду, Джейсон?

– Я не собираюсь даже строить предположения на этот счет, дорогая. Нам следует быть осторожнее, только и всего… ну и, пожалуй, встречаться только по ночам, когда я на посту.

– И тебя бы это устроило? – не отступала Габриель, недоумевая, почему его устраивает обман, когда она готова была сообщить всему свету о том, как горячо его любит.

– Конечно же, нет. Но у нас нет другого выхода, – ответил Джейсон, оседлав Дюка.

Габриель тем временем направила Санни назад, к фургонам.

– Тогда, быть может, для нас обоих будет лучше, если мы вообще забудем друг о друге, Джейсон.

– Шутишь?! – запротестовал тот, едва поравнявшись с ней.

– Нет, Джейсон, я предлагаю это совершенно серьезно. Можешь считать, что наш короткий роман остался позади, поскольку я никогда не соглашусь на столь откровенную ложь, как та, что ты мне предлагаешь!

– А чего же еще ты от меня хочешь, Габриель? – возмутился Джейсон. – Покажи мне другой выход, и я буду только рад им воспользоваться!

– Если ты сам не знаешь ответа, то нам не о чем с тобой разговаривать. А теперь до свидания, мистер Ройал, и всего вам хорошего!

Габриель что было силы пришпорила Санни и помчалась к каравану, оставив Джейсона задыхаться в клубах пыли.

Что, в конце концов, нужно от него этой женщине? По-видимому, вопреки его предположениям она по-прежнему оставалась к нему равнодушной. Тем не менее он еще решительнее, чем когда бы то ни было, стремился дать понять ей, что она принадлежала лишь ему одному.

– Ты моя, Габриель Макларен! Моя и только моя! – гневно выкрикнул он, хотя она была слишком далеко, чтобы услышать эту клятву отчаяния.

Ничего, он может подождать, пусть даже терпение его на исходе, но – проклятие! – он может подождать.

К тому времени когда они достигли переправы через реку Платт, погода стала нестерпимо жаркой и душной, и настроение у Габриель было ничуть не лучше, чем у Джейсона.

Первый из фургонов, занимаемых будущими невестами, пересек реку без особых происшествий. Двое из семерых девушек предпочли ехать рядом со своим возницей, тогда как остальные переправились верхом на лошадях. Однако второму фургону повезло куда меньше. На самой середине реки колеса его застряли в жидкой грязи.

Стоя на берегу реки, Габриель с нараставшей тревогой наблюдала за разворачивавшейся у нее на глазах драмой. Вдоль кромки воды были разбросаны бесчисленные обломки мебели, почти полностью засыпанные песком, а также семейные реликвии и другие веши, которыми пришлось пожертвовать владельцам фургонов, сталкивавшимся в прошлом с подобного же рода несчастными случаями при переправе. Однако на этот раз в фургоне не было ничего, кроме узлов с одеждой и провизией, так что у возницы не было никакой возможности выбросить тяжелый груз, чтобы облегчить повозку. Тогда Клейтон верхом на коне устремился в реку, чтобы помочь уже стоявшему в воде Джейсону, и оба принялись подбадривать волов, пытаясь вытащить фургон из грязи. Наконец им это удалось. Колеса фургона, увлекаемого волами, снова пришли в движение, и экипаж медленно, но верно стал приближаться к противоположному берегу.

Джейсон, промокший до нитки, все еще оставался на другом берегу реки, когда к воде приблизился фургон Габриель. Пол считался лучшим из трех нанятых ими возниц, и потому Джейсон не сомневался в том, что маленький человечек сумеет благополучно перебраться через поток. Подруги Габриель одна за другой направили лошадей в воду. Пришла очередь и мисс Макларен. Как и следовало ожидать, Санни уперся всеми четырьмя ногами в песок и наотрез отказался вступить в бурное течение Платта. Когда же Габриель ударила его поводьями по крестцу, оскорбленное животное взвилось на дыбы. Джейсон невольно вскрикнул: перепуганный жеребец мог сбросить Габриель или придавить ее, опрокинувшись на спину. Однако на его месте даже самый добросовестный начальник каравана ничем бы не смог ей помочь.

Габриель подалась вперед, и этого оказалось достаточно, чтобы жеребец снова стал на ноги. Затем девушка соскользнула с седла, и, потрясая кулачком перед самым носом жеребца, перекинула поводья через его голову и вошла в реку. Если Санни не перенесет ее на другой берег по собственной воле, ей придется его устыдить, ведя за собой в поводу.

Джейсон глазам своим не верил. Он пришел в ужас, увидев, как она вступила в воду. Вол, лошадь или мул могли переправиться через стремительный поток вброд, но для человека это было непосильной задачей, тем более для такой хрупкой женщины, как Габриель. Джейсон в ярости вонзил шпоры в бока Дюка, заставив своего коня снова повернуть к воде, однако он вряд ли успеет добраться до Габриель, чтобы предотвратить беду. Размахивая руками, он крикнул ей, чтобы она немедленно возвращалась обратно. Увы, девушка упорно продолжала свой путь.