Виталий Ковалев - Ураган «Лолита»

Снова летят облака, стрекочут кузнечики и слышен в голубой вышине писк ласточек…

У моря, у самой воды, стоит на песчаном берегу голый ребёнок и смотрит на непонятное. Синее, огромное, оно шумит, брызгает, сверкает. А над головой движется в голубой глубине что-то огромное, белое. Ребёнок смотрит на свои ноги, которые заливают волны, и начинает плакать. У бескрайнего моря он кажется таким маленьким! Он ничего ещё не знает. Он даже ещё не знает, о чём спросить…

Прохладный летний ветер доносил к нам за дюны шум моря, и едва заметный аромат жасмина. Наташа лежала на боку, положив голову на вытянутую по тёплому песку руку.

Ветер покачивал над нами ветви молодых ив, росших на гребне дюны. Кружево тени скользило по Наташиному телу покрытому сверкающими капельками морской воды, мокрые кончики её светлых волос были в песке. Она улыбнулась, и я заметил, как на губах её тоже блеснули песчинки…

– Когда, Лолита сказала нам подойти? – спросила Наташа.

– Скоро пойдём.

– Эта девочка очень странная!

– Почему?

– Что-то от неё исходит – тревожное. Не могу объяснить. А ты не чувствуешь?

– Нет. Мне с ней очень спокойно.

– Немножко голова болит! – прошептала Наташа, закрывая глаза. – И как странно ветер пахнет жасмином! Откуда? Ведь его здесь нет.

– Это не обязательно жасмин. Я иногда замечал, что море пахнет арбузом. Я сначала прочитал об этом у Бунина, а потом и сам однажды почувствовал это у моря… Это просто летний ветер, Наташа…

Когда мы подошли к реке, то сразу же увидели на пристани Лолиту. Она стояла против солнца, и, конечно же, услышала наши шаги, но не оглянулась, я только заметил, как округлилась её щека от улыбки.

Лолита кивнула нам на лодку.

– Давайте поспешим, а то будет слишком темно, – сказала она.

– А что ты хочешь нам показать? – спросила Наташа.

– Остров. Остров Карины.

– А это далеко?

– Нет. До темноты успеем. Давайте, спускайтесь в лодку, а то солнце садится…

Я старался грести тихо, не шлёпая вёслами по неподвижной, тёмной поверхности реки. Возле самого борта сверкнули в воздухе несколько мальков, а потом ещё… и ещё, и вскоре вся поверхность реки вокруг нас заискрилась от выпрыгивающих из воды мальков. Казалось, что вода кипит вокруг нас золотыми брызгами, окрашенными закатом.

– Это бывает нечасто, – повернулась к нам Лолита. – Нравится?..

– Очень красиво, – ответила Наташа. – Боже, как болит голова!.. Ты, случайно, Лолита, не можешь меня вылечить?

– Скоро будет дождь, вот голова у тебя и разболелась.

– А кто такая Карина? Что это за остров? – спросил я.

– Карина была моей подругой. Она венчалась с Дайнисом, вышла с ним из церкви с цветами, счастливая… и тут, прямо на ступеньках, ей на голову упал с крыши кусок черепицы…

Я перестал грести, лодка покачивалась среди мерцания мальков, нас медленно несло течением к маленькому тёмному островку.

– Она умерла мгновенно. Она вышла из церкви такая счастливая, и навсегда осталась счастливой…

– Когда это было? – спросила Наташа, коснувшись спины, сидевшей впереди нас Лолиты. Она говорила с нами, не поворачивая головы, и по хрипотце в её голосе, я понимал – почему.

– Прошлым летом. На днях я встретила в магазине Дайниса. Он задержался у кассы, что-то там сломалось, и я увидела, что он купил только одну вещь – светильник. Знаете, такой – свечку туда ставят… Вон остров! Видите, он совсем маленький. Карина с Дайнисом часто туда плавали. На середине острова растёт огромный куст карины. Ели такую ягоду? Куст очень старый и такой большой, что похож на дерево. Под его ветвями Дайнис этим летом сделал лавочку… для Карины. Чтобы душа её туда приходила…

Солнце скрылось за лесом, подувший лёгкий ветер пересёк отражение острова в воде полосой голубой ряби.

– Бабушка Карины сделала для неё очень красивое свадебное одеяло. Этим одеялом и накрыли её, когда хоронили.

– Здесь такая тишина, – прошептала Наташа. – Как будто вечность наступила. Но остров такой грустный и тёмный!

– У тебя больше не болит голова, – сказала вдруг Лолита, обернувшись с улыбкой.

– Не болит! Это ты сделала?..

– Нет, просто почувствовала, что голова у тебя больше не болит. Знаете, мне иногда кажется, что Карина где-то очень близко. И сейчас я чувствую её. Чувствую, как она улыбается нам. Виталик, ты можешь нарисовать потом этот остров? Как будто душа её смотрит на него. Сверху…

– Я нарисую.

– Хорошо, что мы сегодня вспомнили о ней. Посмотрите, какое облачко появилось над нами, его ведь не было! Круглое, как белый венок!

– Лолита, – сказала Наташа, взяв её за руку, – как с тобой хорошо! Как спокойно!.. И у тебя такие красивые глаза!

Мы с Лолитой шли по узкой тропе, ветер с сухим шелестом качал вокруг нас высокие травы, и нам приходилось идти, отводя их руками. Две белые бабочки подлетели к лицу Лолиты.

– Боже! – сказала она, с улыбкой протягивая к ним руку. – Какие забавные!

– А ты веришь в Бога? – спросил я её.

– Зачем мне верить в Бога? – ответила она, прикрывая ладонью глаза от солнечного света. – Я знаю, что он есть.

– Кажется, ещё никому не удалось доказать его существование, – сказал я.

– Я могу доказать прямо сейчас. Хочешь?

Она свернула с тропинки и стала пробираться в глубину зарослей. Я пошёл за ней. Здесь пахло тёплым мёдом и ещё чем-то свежим, от чего кружилась голова.

Лолита шла вперёд, время от времени оглядываясь на меня.

– Ты мне хотела… – начал было я.

– Да-да, сейчас… Не спеши…

Наконец, она остановилась, и удовлетворённо хмыкнула, словно нашла, наконец, нужное место.

– Встань на колени, – сказала она.

– Я понял. Мы будем молиться, – сказал я с улыбкой.

– Нет, не будем.

С хрустом подминая высокую траву, я опустился на колени, и Лолита тоже встала на колени напротив меня.

– Виталик, ты сейчас стоишь на коленях. Ты ничего особенного не замечаешь? – спросила она.

– Вроде, нет.

– Когда ты был маленький, вот как сейчас, когда стоишь на коленях, ты видел всё вокруг себя именно таким. Посмотри, как близко стала земля! А трава теперь такая высокая, что за ней ничего не видать.

– Да, Лолита, очень похоже. Я действительно чувствую себя сейчас маленьким, словно я заблудился в высокой траве.

– Скажи, если тебя кто-нибудь будет любить, как ты сможешь узнать об этом? – спросила Лолита.

– Я это почувствую.

– Тогда почувствуй, как вкусно пахнет полынь?

И она поднесла к моему лицу свою ладошку с размятыми цветками полыни. Я закрыл глаза, и душистый аромат полыни унёс меня куда-то в глубину самого себя. Я был словно в полусне, прохладный ветер обдувал грудь, и пах он свежей травой. Слышалось гудение пчёл и дыхание Лолиты.

– Я вижу вокруг себя синие цветы, – сказала Лолита. – Потрогай их лепестки, они такие нежные! На них жёлтые полоски и капельки влаги в глубине чашечек. Я слышу, как шелестит трава, как пищат ласточки в небе, вижу облако, солнечные лучи и чувствую… что меня любят! Да-да, прямо сейчас! Кто же это меня может любить, как ты думаешь? Неужели, ты не чувствуешь это?

– Я… чувствую, Лолита! Мне сейчас очень хорошо! Я даже не могу понять почему. Я вдруг почувствовал такую радость! Без всякой причины!

– Как же, без причины?! Вот, она – вокруг тебя. Бога можно почувствовать. Понимаешь?

– Я на миг почувствовал. Но, Лолита, ведь ты живёшь здесь и знаешь, что бывает и грязная, тоскливая осень, когда всё вянет, когда темно, холодно и льют дожди… Разве тогда можно почувствовать… радость?

– Да, это так. Я живу здесь. И здесь у меня прошлым летом умерла мама. Я часто прихожу на её могилу, была там и осенью и видела на нашем кладбище много могил. Это старое кладбище и там много могил и детей и молодых людей… Я однажды подумала, а если бы случилось чудо, и кто-то оживил бы всех этих людей, что лежат под землёй? Что они бы почувствовали? Им бы сказали: «Вы хотите жить? Это можно устроить, но знаете, здесь сейчас осень, очень холодно и дует ветер, часто идёт дождь, можно ноги промочить и чихать после этого… Вы всё ещё хотите жить?» Я уверена, что люди эти были бы счастливы только от того, что снова могут дышать, чувствовать холод и дождь. Только бы дышать и жить…

Я улыбнулся Лолите и опустил голову, почувствовав себя таки дураком.

– Хочешь, я покажу тебе место, которое очень люблю? – спросила она. – Пойдём? Это недалеко. Посидим там ночью у костра?

– А дома у тебя не будут волноваться?

– Отец уехал, а больше волноваться некому. Только мы ничего не взяли с собой поесть. У тебя есть что-нибудь в сумке?

– Только шоколадка. И ещё есть чёрный хлеб.

– А это что? – полезла Лолита рукой в мою сумку.

– А, эта банка?.. Подсолнечное масло.

– Зачем оно тебе? – удивилась Лолита.

– Я добавляю в акварель. Получается очень красиво… И ещё есть соль, она тоже красиво разъедает акварельную краску…

– Виталик, ты что, нашим ужином собрался рисовать? А ну, давай это всё сюда! Пошли. И посмотри в сумке, может, ещё что-нибудь найдёшь.

Нас накрыло тёмное облако, и били из-под него веером солнечные лучи. Ласточки носились над головой. Лолита шла рядом со мной, и время от времени наклонялась, чтобы сорвать какие-то травы.

– Ты когда-нибудь пил чай из трав, которые здесь растут? – спросила она. – Я сделаю нам сегодня такой чай.

Пробираясь сквозь заросли, мы вышли к глубокому оврагу. Дно его заросло старыми ивами, и блестел на солнце, вьющийся среди деревьев по дну оврага, ручей. Лолита побежала вниз по травянистому откосу и на бегу потеряла босоножку, но не остановилась. Спускаясь, я поднял босоножку, и сердце моё сжалось, до того она была потёрта, а каблучок сбит.

– Неси её сюда! – крикнула Лолита и махнула мне рукой. Она переходила ручей, переступая с камня на камень, солнечные лучи веером пробивали серебристые кроны ив, вода искрилась на солнце, а по ногам Лолиты скользили солнечные зайчики. Мелкая мошкара вспыхивала, попадая в свет солнечных лучей, и тут же исчезала в густой тени деревьев.