Уинстон Грэм - Уорлегган

— Его конь все еще здесь, — сообщил Гимлетт, — я задал ему корма, но не думал, что нужно сообщать хозяйке. Думал, она знает об этом.

Росс прошел мимо него и спустился вниз. Табб стоял в прихожей, объясняя, что миссис Полдарк тревожится и потому послала его, чтобы просто убедиться, что с мистером Полдарком все в порядке, потому что, как правило, в это время года, когда темнеет рано, сквайр приходил домой к семи часам. Росс прошел на конюшню. Лошадь Фрэнсиса переминалась в стойле и выжидающе вскинула голову, услышав звук шагов.

Демельза последовала за мужем.

— Он что-нибудь сказал перед уходом? Может, пошел к Мингуз-хаус? Поезжай в Мингуз-хаус, — приказал Росс Таббу, — а я тем временем пойду в шахту и узнаю, как долго он там пробыл и в каком направлении ушел.

Выплыл тонкий месяц, моросящий дождь прекратился. Демельза пошла вместе с Россом, то и дело пускаясь вприпрыжку, хотя и без того шагала быстро. В помещении подъемника, как и в двух других сараях, горел свет.

Росс вошел в сарайчик для переодевания, где фонарь почти выгорел. На вешалке висела одежда Фрэнсиса. Снаружи, задумавшись, ожидала Демельза.

— Похоже, он еще здесь.

— Здесь? Но, Росс...

Они какое-то время молча смотрели друг на друга.

В шахте смена обычно составляла восемь часов, но вахта около насоса — двенадцать. Рабочие сменились в восемь, и старший Керноу теперь остался за главного. По его словам, брат ничего ему не сказал, когда уходил. Пока они расспрашивали, вошел капитан Хеншоу, и Росс объяснил ему ситуацию.

— Что ж, сэр, он все еще может быть там, забыл про время, но я так не думаю. Потерпите минутку, захвачу пару человек, и спустимся вместе.

Демельза стояла в помещении подъемника. Завораживающие неспешные движения огромного механизма походили на предсмертное дыхание животного, гигантского морского млекопитающего, недавно приземлившегося и издыхающего на мокром песке. Ее охватило странное убеждение в фатальности происходящего. Для этого не имелось никаких предпосылок, но она всё равно знала.

Теперь подошли и другие и смотрели, как Росс, Хеншоу, Джек Картер и Джо Нэнфан-младший забрались в корзину подъемника и исчезли из виду. После их ухода оставшиеся сбились в несколько группок. Демельза знала, что в её присутствии они чувствуют себя неловко. Мало того, что она женщина, так еще и шахтерская дочь, ставшая женой сквайра.

Но она заставила себя подойти и спросить, видел ли кто-нибудь мистера Фрэнсиса сегодня после обеда, и не сходит ли кто-нибудь к Дэниэлу Керноу, чтобы выяснить, что тот знает.

Наступило долгое ожидание. Из дома пришел Гимлетт и встал рядом с ней.

— Ветер холодный, мэм, мне принести плащ?

— Нет... Благодарю.

Демельза ощущала не холод ночи — какой-то внутренний мороз холодил её, так что плащ тут не поможет. Вернулся Табб — в Мингузе мистера Фрэнсиса не видели.

— Тебе лучше съездить и все рассказать миссис Полдарк, — сказала Демельза.

— Хорошо, мэм.

— Нет, подожди. Подожди немного.

Оглянувшись назад, Демельза видела свет в Нампаре: единственная свеча, оставленная в спальне. За домом и правее — море, на темной глади которого сверкающий кинжал лунного света. «Нельзя освободиться от последствий собственного поведения, — сказал Фрэнсис. — Я достаточно долго пытался».

Кто-то вернулся из коттеджа Дэна Керноу. Керноу видел, как около четырех мистер Фрэнсис спустился в шахту, но не видел, как тот поднимался обратно и не подумал предупредить брата. Питер Керноу сплюнул от досады.

Через несколько минут по лестнице из шахты бегом поднялся шахтер. Это был Эллери, работавший на уровне шестидесяти саженей. Некоторые шахтеры услышали о произошедшем и помогали с поисками. Фрэнсиса не нашли, но обнаружили его кирку — ручка торчала из воды рядом с тем местом, где взрывали сегодня утром.

— Тебе лучше съездить за хозяйкой, — посоветовала Таббу Демельза.

Именно Росс, у которого была лампа, первым протиснулся в туннель, которым прошел Фрэнсис, как и кузен, удивился, что туннель продолжается дальше, и махнул рукой, чтобы Хеншоу пошел следом.

Они уже охрипли от криков: их голоса либо возвращались, эхом отражаясь от скал, либо уносились прочь в гулкой темноте. Они уже добрались до слепого колодца и попытались его обогнуть, но Росс поскользнулся на склизком камне, и Хеншоу пришлось поймать его за руку.

— Благодарю, местечко прямо-таки для... — Росс запнулся, встал на колени и направил свет фонаря в слепой колодец. Где-то внизу плескалась еле различимая вода, на поверхности плавала шахтерская шляпа. А помимо нее виднелось и что-то еще.

— У вас есть верёвка?

— Есть.

— Обвяжите меня вокруг пояса.

Он спустился вниз и обнаружил плавающее в воде тело. Фрэнсис был мертв уже около часа. В руке, стиснутой так, что кулак с трудом смогли разомкнуть, он сжимал ржавый гвоздь.

Однажды вечером в середине ноября 1792 года по главной дороге, ведущей на восток от Труро, быстро катила карета. Как и весь этот ужасный год, накрапывал мелкий дождь, и лес у обочины уже потемнел и погрузился в туман. Дорога была скверная, вся в рытвинах и с глубокой грязной колеей. Но кучер, не бывавший здесь раньше, постоянно нахлестывал лошадей, потому что темнота была уже не за горами, а ему не нравилась окружающая местность. Хозяйка сказала, что до дома рукой подать, но разве можно доверять в таком деле женщине — сегодняшняя поездка это лишний раз доказала. В здешних диких краях они станут легкой и желанной добычей для любого разбойника с большой дороги, промышляющего поблизости.

Они как раз миновали рощицу, где ветки почти смыкались над головой, и тут душа у кучера ушла в пятки при виде стоящего на обочине человека с лошадью в поводу. Проезжая по этим диким и болотистым пустошам, кучер всё утро проклинал себя за то, что согласился везти эту упрямую и безголовую дамочку — сплошное недоразумение, а не дамочка, и вот результат! Он приподнялся и стегнул лошадей, но когда они скакнули вперед, карета плюхнулась в глубокую рытвину и так низко нырнула, что его чуть не выбросило на дорогу. К тому времени, как снова удалось набрать скорость, они уже проехали мимо всадника, который лишь приподнял шляпу и больше не проявил никакого интереса.

Они отъехали от него уже, по меньшей мере, на десять ярдов, когда, услышав громкий стук, кучер открыл окошко, и госпожа приказала ему остановиться.

— Все в порядке, мэм. Никаких повреждений или поломок. Лошади...

— Я приказала остановиться! Хочу поговорить с тем господином.

Насупившись, кучер остановил экипаж. Задние колеса остановились и скользнули по грязи, одинокий всадник на лошади снова поднял голову.

Росс находился уже слишком далеко, чтобы слышать разговор, но через минуту кучер спустился с козел и осторожно, чтобы не испачкаться, подошел к нему.

— Капитан Полдарк, сэр?

— Да?

— Госпожа Пенвенен, сэр, хотела бы поговорить с вами.

В карете сидели две женщины, одна из них служанка. Росс снял шляпу, а Кэролайн протянула ему затянутую в зеленую перчатку руку.

— Припозднились вы на этой дороге, капитан Полдарк. Мой кучер принял вас за грабителя.

— Что ж, будь я им, выбрал бы более доходную дорогу. Тут можно прождать семь ночей кряду, но так и не встретить подходящей кареты.

— О, сэр, я совсем бедна. Но, по правде говоря, я решила, что вы в беде.

— Благодарствую. Пустяки. Кобыла подкову потеряла.

— Что ж, не такая уж мелочь. Что теперь станете делать? Пойдёте домой пешком? Изнурительно долгая прогулка.

— Её можно подковать в Часуотере. Ну а вы, мисс Пенвенен, возвращаетесь в Корнуолл?

— Как видите. Слишком рано, чтобы изображать Санту, и слишком поздно для Ночи Гая Фокса [1]. Почему бы вам не сесть со мной в карету, вы бы доехали до Киллуоррена и взяли бы лошадь у моего дядюшки. А вашу мы могли бы подковать и отправить поутру.

Росс заколебался. Он устал, промок, приуныл, а предложение выглядело не так уж плохо. Но эта бойкая девица не внушала доверия.

— Благодарю. Я мог бы доехать с вами до дороги на Часуотер...

— Мы вскоре свернем. Бейкер, как следует привяжите кобылу капитана Полдарка к карете. И поезжайте помедленнее, нет смысла бояться разбойников, раз уж мы захватили одного из них.

Горничная Элеонор усомнилась, что это лишь шутка. Когда карета снова тронулась, она с открытым ртом уставилась на крупного мужчину с тяжелым взглядом, скрючившегося напротив, на неудобном сиденье. Его выставленные вперёд сапоги были в грязи, щека со шрамом повёрнута к ней.

Кэролайн, возможно, и сама немного удивилась тому, каким огромным он оказался в тесном пространстве, и чувствовала себя не так свободно, как предполагал ее тон.

— Весьма печально слышать о смерти вашего кузена. Дядюшка Рэй не большой охотник писать, но об этом сообщил. Какая трагическая случайность! А кажется, прошло совсем немного времени с тех пор, как мы встречались за столом у Тревонансов.

— Совсем немного. Нам так его не хватает.

— Надеюсь, это не вынудит вас закрыть шахту — как я понимаю, вы были партнерами.

— Она продолжит работу. Мы справимся.

— И приносит прибыль?

Росс ответил на ее открытый взгляд.

— Нет.

— Но я все же полагаю, что принесет. Дядюшка Уильям говорит, что если война продлится, цены на металл поднимутся. А жена Фрэнсиса намеревается жить в том большом доме в одиночестве?

— Думаю, со временем к ней переедут родители. Но она не одна. Там еще ее сын, тетушка и двое слуг.