– Обещай мне, что в следующий раз ты позвонишь прежде, чем решишь отправиться в бар, а не потом, – потребовал Тейт.

– В следующий раз?

– Да. Я же сказал: эти состояния будут повторяться. Прими мои слова как факт.

Ну и перспектива! Макс сокрушенно кивнул.

– А теперь позвони Эллиоту насчет внеочередной встречи.

– Сегодня воскресенье, ты забыл? – удивился Макс.

– Мне плевать, воскресенье или понедельник. Я сам ему звонил. Он тебя ждет и наверняка уже выехал. Пошли.

Тейт встал, опираясь на палку, и залпом допил кофе.

– Я тебя отвезу.

* * *

В пансионат Макс вернулся ранним вечером. Тейт высадил его у дверей и сразу же уехал. Сеанс с Эллиотом оказался тяжелым. Да и мог ли он быть легким? Психоаналитик выписал Максу снотворное посильнее. Уже плюс. Остатки похмелья еще туманили ему мозг, но Макс чувствовал, что сегодня будет спать как младенец. По пути сюда он перекусил в «Макдоналдсе». Оставалось проглотить чудо-таблетку и прямо в одежде завалиться в кровать. Но прежде нужно было сделать еще одно неотложное дело – извиниться перед Грейс. Вчера он вел себя с ней как подонок. Пусть между ними и нет дружеских отношений, она не заслужила столь хамского обращения. И нечего оправдываться дерьмовым днем.

Простые действия потребовали от Макса изрядного напряжения сил. Прежде всего, душевных. Ощущая противную ломоту в плечах, он подошел к двери номера Грейс и постучался.

– Минуточку! – послышался изнутри голос Грейс.

Макс тер лоб тыльной стороной ладони и ждал.

Зачем он подвергает себя этой пытке?

Да все по той же причине: он неисправимый придурок, и этим все сказано.

Эллиот напомнил ему, как важно вовремя извиняться за свои ошибки, чтобы идти по жизни с высоко поднятой головой.

То же было написано и в правилах «Анонимных наркоманов». Брошюра постоянно лежала у Макса на прикроватном столике. Там рекомендовалось не искать оправданий своему дурному поведению, а признавать свои ошибки и стараться исправить их как можно раньше.

Особенно если нахамил такой славной девушке, как Грейс.

Дверь широко распахнулась, и сейчас же в зеленых глазах Грейс вспыхнула настороженность.

– Привет, – пробормотал Макс, понимая, что разговор начинать ему.

Грейс напряженно выдохнула. Ее плечи ссутулились, а лицо приобрело каменное выражение.

«Вот поэтому ты и должен извиниться перед ней», – напомнил себе Макс.

– Привет, – бесцветным голосом ответила Грейс.

Под ее взглядом Макс переминался с ноги на ногу и, против своего желания, вовсю глазел на Грейс, на ее конский хвост, не стянутый туго, как обычно, на лицо, не тронутое косметикой, на тело. Грейс была в одежде для бега: бледно-розовая майка и черные узкие штаны. Она вышла босой. Макс заметил, что ногти на ее руках и ногах покрыты лаком одинакового цвета.

– Простите, что побеспокоил вас, – промямлил Макс. – Надеюсь, я не оторвал вас ни от каких дел… Это вам. Пожалуйста, возьмите.

Макс протянул ей пластиковый стакан с крышкой и белый бумажный пакетик.

– Это что? – спросила Грейс, недоверчиво поглядывая на его дары.

– Примирительный кофе латте. В пакете – извинительный маффин.

Грейс нахмурилась. Ее руки оставались скрещенными на груди.

– Вы собрались извиняться? За что?

Макс вздохнул, его руки опустились под тяжестью вины, и он едва не выронил пакет.

– За вчерашнее. Хочу извиниться за свое отвратительное поведение, которому нет никакого оправдания. Я не имел права разговаривать с вами подобным образом. Я поставил вас в идиотское положение, на что тоже не имел никакого права.

Виновато улыбаясь, он вновь протянул ей кофе и маффин.

Максу показалось, что Грейс целую вечность решала, принимать извинение или нет. Но потом все-таки взяла, ограничившись формальным «благодарю».

– Приятного аппетита, – ответил Макс, запихивая руки в карманы.

– Я перекушу потом, когда вернусь.

– Собрались на пробежку? – спросил он, кивком указывая на ее спортивное облачение.

– Да. – В ее голос постепенно возвращались знакомые Максу интонации. – Надо же сбрасывать калории после шоколада.

– Согласен. Я тоже бегаю. Кстати, вдоль ручья есть отличная дорожка.

Лицо Грейс оживилось. Она улыбнулась, как улыбалась всегда: широко и искренне.

– Может, покажете? Я до сих пор плоховато ориентируюсь в лесу. Еще заблужусь.

Желудок Макса отозвался сердитым урчанием.

– Сегодня, увы, не получится, – вздохнул Макс, вдавливая носок ботинка в пол. – Я паршиво себя чувствую.

– Представляю. – Улыбка Грейс погасла. – После такого количества виски у вас должно быть жесточайшее похмелье.

– Да, – смущенно признался Макс. – Сейчас чуть полегче. А днем…

– Наверное, и у вашей подружки поутру раскалывалась голова?

Макс резко запрокинул голову, чуть не потеряв равновесие. Черт! Эта блондинка. Грейс, конечно же, видела его с ней. Он пытался убедить парней, что не ищет женского общества на одну ночь, но они и слушать не хотели. А после седьмой или восьмой порции виски он изменил свое мнение. Почему бы не трахнуть незнакомую девицу? Покувыркались и разбежались. Эта затея ему даже понравилась.

– Я не… я не знаю, как она. Я… проводил ее домой, и все. Больше ничего не было.

Макс не понимал, зачем он все это рассказывает. Грейс явно все равно. Тогда откуда у него потребность объясняться? По правде говоря, вчера он рассчитывал на пьяный секс. Пока они шли из бара, блондинка попыталась залезть ему в штаны, и Максу это понравилось. Все было замечательно, пока она не полезла целоваться и не назвала его малышом. И вот тут-то его либидо нажало на тормоза. И поцелуй в губы, и «малыш» – все это слишком интимно, чтобы вот так, с первого раза. Поведение блондинки будило воспоминания, которые он настойчиво пытался вычеркнуть. И потом, Макс очень сомневался, что после лошадиной дозы спиртного у него будет нормально стоять.

Словом, он проводил блондинку домой, на обратном пути купил еще бутылку «Джека» и коробку пиццы, после чего двинул к пансионату, а потом, когда начался ад кромешный, терзал мобильник Тейта ночными звонками.

– Спасибо за угощение. – Грейс отвела взгляд. – Я ценю ваш жест доброй воли.

Она хотела уйти, но Макс удержал дверь ладонью, удивив и снова насторожив Грейс.

– Прошу прощения. Я сегодня не… К завтрашнему утру все пройдет. Если хотите, покажу вам дорожку. Конечно, если вы с утра свободны.

Ну почему у него заплетается язык, когда он говорит с этой женщиной? Что в ней особенного? И с чего он вдруг вызвался показать ей свою дорожку? В отличие от Грейс он не тяготился бегом в одиночку. Наоборот, Макс любил тишину, нарушаемую лишь звуками леса. А Грейс обязательно будет болтать как заведенная и испортит всю его лесную идиллию. Он от многих парней слышал, что нет ничего хуже, чем бегать в компании девиц. Даже одной. И о чем он думал?

Однако Грейс затея явно понравилась.

– Значит, договорились. – Она наградила Макса еще одной улыбкой.

«Что со мной?» – снова подумал Макс. Стоило ему увидеть ее веселое, счастливое лицо, а не ту маску, с какой она открыла дверь, и он уже готов пожертвовать тишиной завтрашней пробежки.

– Значит, договорились, – повторил Макс.

Ничего, одной пробежкой можно пожертвовать.

* * *

Наутро они встретились в коридоре.

К счастью, здание стояло так, что до леса можно было добраться переулками. Вскоре они уже были в лесу, держа путь к речке. В пределах городка она выглядела довольно заурядной, но лес ее преображал, придавая значительности и даже таинственности. Провода наушников болтались у Макса на шее. Ему было неловко включать музыку. Вдруг Грейс захочется поговорить? К его удивлению, Грейс бежала молча, держась рядом с ним или, когда тропка сужалась, позади. Она внимательно разглядывала окрестности.

Удивляла Макса и выносливость Грейс. Она легко выдерживала его темп, не отставая ни на шаг, а когда они остановились, чтобы глотнуть воды, она выглядела менее уставшей, чем он.

– Какое чудесное место, – прошептала Грейс, разглядывая зеленые кроны деревьев. – И совсем близко от моего дома. Я и не предполагала.

– Я часто здесь бегаю, – признался Макс, отворачивая крышку бутылки.

Это не было преувеличением. Лес щедро делился с ними своими весенними красками, где, естественно, преобладала сочная зелень.

– Тут можно сделать отличные фотографии, – сказала Грейс, осторожно водя ладонью по замшелому стволу.

Макс думал, что у них начнется разговор о снимках. Он обдумывал первый вопрос, когда Грейс вдруг сунула руку в вырез своей футболки и достала мобильник. От неожиданности Макс опешил и даже разинул рот.

– Вы что же, таскаете мобильник… в лифчике?

– Хуже. В спортивном лифчике, а он куда менее удобен, чем обычный. Теперь моим грудям на несколько дней обеспечен логотип «Эппл», – усмехнулась Грейс.

Такое признание лишило Макса дара речи. Грейс, не теряя времени даром, принялась снимать на камеру мобильника деревья, цветы и узоры паутины.

– Неужели эта игрушка дает приличные снимки? – спросил Макс.

Вопрос был задан для маскировки. Макс и сейчас видел, как Грейс оттопыривает вырез футболки и лезет за мобильником. Воображение услужливо показывало ему ее сиськи со вдавленным логотипом «Эппл». Интересно, она специально оделась во все облегающее, чтобы его подразнить? Здравый смысл подсказал, что нет. Просто у Грейс была красивая, женственная фигура со стройными ногами, а спортивные брюки с лайкрой это подчеркивали.

– Я пользуюсь камерой мобильника как записной книжкой, – сказала Грейс, наклоняясь для очередного снимка. – Она позволяет мне оценить цвет и освещенность. Потом я приду сюда с настоящей камерой.

Передохнув, они возобновили пробежку. Их странствия по лесу длились почти час. Пора было возвращаться. На одном из узких участков Макс бежал впереди. Он удивился, когда Грейс окликнула его. Повернувшись, он увидел, что она отстала. Грейс стояла, держась за правый бок, и, как ему показалось, морщилась от боли.