– А после этой пижамной вечеринки что было? – продолжала Джейни.

– Они съехали. Обе. Николь предупредила, но не думаю, чтобы она возвращалась. Сунула все свои шмотки в пару коробок и исчезла.

– И ты не знаешь, куда они уехали?

– Я уже сказала – в дом с двором. Это все, что я знаю.

– И вы с тех пор ее не видели?

В глазах Коры промелькнуло что-то, заставившее Люси подумать, что та все же видела.

– Может, не здесь, – добавила она, – где-нибудь по соседству?

Когда Кора не ответила сразу, Люси надавила:

– Ее убили в паре кварталов отсюда.

– Кора, это важно, – сказала Джейни. – Ты видела Николь Беллоуз когда-нибудь за те девять месяцев, что она не жила здесь?

Женщина стерла пот с носа.

– Ну да. Видела я ее и дилера в двух кварталах отсюда. Прошлой ночью, около десяти. Я там подрабатываю. Я подумала, что Николь вернулась на улицу, но она была не так одета. В толстовку с капюшоном, а жара та еще стояла. Я готовлю в заднем помещении, даже и не заметила бы ее, если б она была по-другому одета. Я подошла и сказала: «Привет, Ник, давно не виделись», – а она только и ответила: «Иди себе давай». Так вот. Ни здрасьте, ни до свидания. Когда я назвала ее по имени, вид у нее был испуганный. Может, ее какой парень преследовал или что еще…

– Она была одна?

– Вроде да. – Кора пожала плечами.

– Увидишь ту блондинку, дай нам знать, – сказала Джейни.

Они поблагодарили Кору, дали ей свои визитки и ушли.

– Она пряталась, – сказала Рейд. – Вернулась в старое место, где не выделялась на общем фоне.

– Ее описание было уж слишком расплывчатым, – пробормотала Люси.

– Здесь люди сидят тихо. Законопослушные жители не хотят проблем, потому и не поднимают шороха… Девять месяцев назад? Хорошая же у нее память. Николь общалась с молодой богатой белой девушкой. Я бы поставила на наркотики, если б не знала, что она стремилась стать девушкой по вызову.

– А это не проституция?

– Николь промышляла на улице, но раз она была умной и чистой, то могла заниматься нелегальными эскорт-услугами. Знаешь, сколько девушек по найму в таком городе?

– Увы, имею представление.

– Секс-клубы, эскорт-услуги, уличные проститутки… Что ни говори, есть полно мужчин, готовых платить за секс. – Они вернулись в машину Джейни. – Я прозондирую почву, но, думаю, мы еще раз навестим мисс Кору Фокс и покажем ей снимки – может, что вспомнит… Я высажу тебя у морга. Узнаешь что-нибудь важное – звони.

* * *

Майлз Уэст был заместителем коронера, назначенным вести дело об убийстве Николь Беллоуз.

– Две встречи за два дня после многомесячного молчания, – поддразнил он Люси. – Везет же мне…

После сокращений штата следователей в офисе коронера стало меньше, и старшим, вроде Майлза Уэста, приходилось брать на себя больше расследований, поскольку ветеранский опыт помогал быстрее их раскрывать.

– ФБР тоже участвует? – спросил он.

– По этому делу работаем вместе с полицией. Оно немножко необычное. – Кинкейд не хотелось объяснять свое непонятное положение. Вместо этого она показала Майлзу фото с убитой крысой и надписью.

Уэст закрыл глаза и медленно покачал головой.

– Все чаще хочется уйти на пенсию… Хочешь на мое место?

– У меня свое есть.

– Ладно, передумаешь – добро пожаловать. Нам тебя недостает.

– Я тоже немножко скучаю.

Работа в морге странно успокаивала Люси. Атмосфера была умиротворяющей, люди – профессиональны, и хотя день на день не приходился, все шло согласно устоявшемуся порядку. Каждый труп был загадкой, которую надо решить, – умер ли человек естественной смертью, в результате несчастного случая или преступления.

Майлз достал документы по Николь Беллоуз.

– Команда Шейлы готовит тело. Проститутка?

– Мы не знаем, работала ли она в последнее время, – сказала Люси.

– Я не осуждаю ее, Кинкейд. Никто не заслуживает такой смерти.

– Но нам важно точно узнать. Я надеялась, что вы замолвите за меня словечко. Чтобы мне разрешили присутствовать при вскрытии.

Он снова рассмеялся.

– Незачем мне за тебя просить. Одевайся. У нас не хватает рук, как и в любом морге. Твой диплом патологоанатома еще действителен. Ты ведь уже работала с Шейлой…

Люси помнила Шейлу. В морге была большая текучка среди ассистентов патологоанатома из-за низкой зарплаты, урезания бюджета и стажировки, но старшие патологоанатомы все же, как правило, задерживались, заняв свою нишу. Словно подтверждая ее мысли, когда Шейла вошла в помывочную, за ней вошли два ассистента, оба не знакомые Люси, мужчина и женщина.

– Шейла, вот тебе еще пара глаз, – сказал Майлз. – Эта перерезанная глотка интересует федералов.

– Как дела? – спросила Шейла. Она представила ей Энн и Бена, двух стажеров с биофака университета Джорджа Вашингтона. Не так давно Люси была в их положении.

Они поболтали, моя руки, и Люси сразу же почувствовала себя уютно в знакомой обстановке.

Ритуал вскрытия был почти убаюкивающим. Тело жертвы уже было взвешено, сфотографировано и вымыто – в случае убийства брали соскоб из-под ногтей, обрабатывали одежду, расчесывали волосы, делали все, чтобы найти следы хоть каких-то улик, которые запечатывали в пакетики и хранили в герметичной комнате. Кровь или влажный биоматериал сначала сушили, чтобы не дать заплесневеть или разложиться.

Жертва была обнаружена в трусиках и топе – стандартная ночная одежда для большинства женщин в жару. Все было в крови и теперь висело в сушилке.

Вне всякого сомнения, Николь Беллоуз истекла кровью из рассеченной артерии после того, как киллер перерезал ей горло, но им необходимо было все тщательно осмотреть и определить, была ли она перед смертью избита или изнасилована, или находилась под действием наркотиков. Биологические следы могли вывести на ее убийцу; коронер и судмедэксперт были важными членами следственной бригады, и, поработав в прошлом году в морге, Люси по-новому, гораздо выше оценивала эту важную часть расследования.

Она отошла в сторону, чтобы Шейла могла приступить к своему делу. Процесс был стандартным, и патологоанатомы сверялись с контрольной таблицей, чтобы удостовериться, что сделали все основные операции, – если дойдет до суда, все, что они делают сейчас, будет иметь куда большее значение.

Пока Шейла с помощниками занимались телом, Люси рассматривала запечатанные пакетики с уликами на дальнем столе. Пока ничто не показалось ей важным.

Она взяла телефон и поискала среди снимков те, которые сделала на месте преступления.

Убийца Венди Джеймс тоже оставил записку.

Явной связи между Венди Джеймс и Николь Беллоуз не было, но то, что убийцы в обоих случаях оставили записки, было странным.

В первом случае была импровизация. Эта болтливая сука уже не издаст ни звука. А во втором – явный перепев детской песенки. Смотри, как бегут шесть мышек слепых…

– Судя по углу раны, – сказала Шейла, отвлекая Люси от размышлений, – я могу с полной уверенностью заявить, что убийца был выше жертвы. – Она постучала по карте. – Убитая не ниже пяти футов шести дюймов. Не могу сказать, насколько высок убийца, но определенно на несколько дюймов выше.

– А если она стояла на коленях? – спросила Люси.

Шейла задумалась.

– Нет. Тогда разрез шел бы под углом вверх, особенно в конце. Этот под совершенно прямым углом. Лезвие не зазубренное. Он резанул ее с такой силой, что рассек несколько капилляров в ее гортани. Приставил нож к мягкому участку под подбородком и без промедления провел глубокий разрез, рассек трахею и сонную артерию. Она умерла сразу же от сильного кровотечения.

– Это точно не изнасилование, – сказала Люси.

– Никаких следов недавнего проникновения – ни вагинального, ни анального, ни орального. Но я нашла кое-что, что может показаться тебе интересным.

Люси посмотрела на стол. Грудная клетка и брюшина Николь были вскрыты. Кинкейд уставилась на полностью сформировавшийся зародыш.

– Она была беременна…

– Недель четырнадцать. Я сделаю стандартные анализы и ДНК. Найдешь подозреваемого, и я скажу тебе, он ли отец.

– Это хороший мотив, – сделал заметку Майлз.

Мотив мотивом, но крыса-то в умывальнике зачем? Беременность Николь никак не была связана с запиской на зеркале…

Люси вышла из комнаты, чтобы послать Ною сообщение о беременности Николь, затем вспомнила, что работает над этим случаем вместе с полицией. Она отправила сообщение Джейни, затем сделала пометку для себя составлять отчеты для Ноя в конце каждого дня.

Когда Кинкейд вернулась в прозекторскую, Шейла как раз закончила зашивать тело.

– Тут всё, – сказала она. – Ты знаешь, что знаю я; помимо результатов экспертизы, будет официальный отчет.

Шейла сняла перчатки и бросила их в бачок. Ее ассистент начал обмывать тело, чтобы его можно было положить в камеру до выдачи родственникам.

Кто хотел твоей смерти? От кого ты бежала? От отца ребенка?

Возможно, Ной прав и это обычное убийство. Но пока Люси занимается этим делом, она будет докапываться до правды. Мертвые не могут говорить, но за них говорят их жизнь и смерть.

Бен знаком подозвал Шейлу.

– Вы не знаете, что это такое? – Он приподнял левую руку Николь. Она была темнокожей, но ладони ее были на несколько тонов светлее. В середине одной из ладоней еле заметно виднелись три цифры.

– Она что-то записала, – сказала Шейла. – Комбинацию замка? Дату?

Люси наклонила голову набок. 565.

Она присмотрелась внимательнее.

– Похоже, тут еще что-то есть… Можете выделить чернила, чтобы можно было сказать точно? – На ладони виднелся намек и на другие цифры, такие бледные и непрописанные, что Кинкейд могла различить только 565.

– Возможно, но это займет некоторое время.

– У меня есть идея, – сказала Люси, открыла шкафчик с материалами и достала фонарик. – Вырубите-ка свет, пожалуйста.